слишком активных сил противника.
Сколь мало гарантий дает само по себе развертывание на речном рубеже видно, в том числе, и на примере событий октября 1813 г. Наполеон под нарастающим давлением союзников вынужден был принять решение в конце сентября оставить правый берег Эльбы. Тем самым для него оказалось актуально то, что он описывал своему пасынку весной того же года – что противник может переправиться через реку там, где ему угодно. После тяжелого поражения под Денневицем остатки армии маршала Нея, насчитывавшие не более 35 тысяч человек, искали спасения в бегстве за Эльбу под Торгау[391]. Когда Северная армия союзников затем навела мосты под Акеном, Росслау и Эльстером и выдвинула на другой берег отряды для их защиты, Ней объединил свои силы между нижней Мульдой и Эльбой. Так как противник закрепился на левом берегу и под Вартенбургом, в конце сентября Ней передвинул туда главные свои силы. Однако там переправы крупных сил неприятеля не произошло, зато теперь казалось, что вскоре предстоит наступление противника через Дессау. Так что Силезской армии после осуществленного поворота вправо удалось провести с позиций в Лаузице переправу под Вартенбургом. Когда корпус Йорка 3 октября атаковал мощную позицию на высотах под Вартенбургом, то он наткнулся лишь на 14 тысяч солдат корпуса Бертрана, который был вновь двинут туда Неем. В ходе дерзкой атаки они были опрокинуты.
Действия армейской группы Нея в конце сентября и начале октября 1813 г. позволяют оценить всю ту неуверенность, с которой обреченная на пассивное ожидание оборона неизменно находилась по отношению к энергичному атакующему. И этот эффект только усиливается, если возможности провести разведку на другом берегу, как это повелось (благодаря авиации) в ходе Мировой войны, не существует. Маршал Ней посчитал себя вынужденным постоянно передвигать туда-сюда свои войска в зависимости от поступавших донесений о переправе противника под Эльстером и у Акена-Рослау. Его мер хватало до тех пор, пока речь шла лишь о выигрыше времени у медлящего противника, каким был наследник шведского престола, однако перед целеустремленной волей Блюхера они спасовали. Силезской армии удалось неожиданно перейти реку крупными силами. Тем самым существующая при любом развертывании вплотную к реке опасность быть разбитым по частям воплотилась в реальность для корпуса Бертрана. Ней тогда счел, что от дальнейшей обороны на вверенном ему участке Эльбы следует отказаться. Он оттянул свои войска за Мульду в районе Делича.
С бо́льшим успехом в конце августа 1914 г. с помощью современного вооружения французы сражались за переправы на Маасе с 4-й и 5-й германскими армиями. Двинутых за реку сил 3-й и 4-й французских армий не хватило на то, чтобы остановить мощный маневр охвата немцами. Теперь вместо атаки началась оборона за Маасом с угрозой левому флангу немцев со стороны Вердена. В этой обороне было столь же мало координации, как и в предшествующем ударе, однако местами, благодаря особенностям местности, она велась весьма умело. Последующие удары были немцами отражены. Подобные попытки там, где они предпринимались, вызывали тяжелые потери. Однако фронт на Маасе удерживался французами лишь несколько дней, так как он все более фланкировался из-за безостановочного продвижения правого германского крыла, 3-й, 2-й и 1-й армий.
Дунай, имеющий в нижнем течении ширину в 800–1000 м, казался в 1877 г. туркам в целом достаточной защитой, ведь в районе Видин – Адрианополь (устье Дуная) было более 180 тысяч человек, а вступившие в конце апреля в Румынию русские вооруженные силы насчитывали не более 190 тысяч. Эта масса, выдвинув три кавалерийских дивизии на Дунай, медленно шла через Бухарест в западную Валахию. В мае русские начали эффективную борьбу с турецкой Дунайской флотилией. Переправу их главных сил следовало ожидать повыше Рущука. В конце июня корпус под Браилой перешел за нижний Дунай, изгнав тамошнюю охрану на реке числом всего в 3 тысячи, а 13 июля они вышли к Траяновым валам[392]. Турецкая дивизия в Добрудже численностью в 11 тысяч отступила без серьезного сопротивления. Эта операция русских была отнюдь не демонстрацией, чтобы отвлечь внимание противника от места основной переправы, а следствием необходимости закрепиться на правом берегу в нижнем течении реки крупными силами. При предполагаемой переправе основных сил выше по реке эти коммуникации нуждались в достаточной защите, так как иначе при дальнейшем продвижении в Болгарию они бы оказались в постоянной опасности со стороны нижнего Дуная.
Переправа основных сил под Зимницей началась утром 27 июня после предшествующей демонстрации под Фламундой и обстрелов по всему протяжению Дуная. Удалось в течение утра переправить одну дивизию и к вечеру с помощью небольших пароходов отправить на правый берег 30 батальонов и 30 орудий 8-го корпуса. Слабые посты врага на реке были отогнаны. Подоспевшие 4 тысячи турок не смогли сбросить в реку первые из переправившихся русских батальонов. 28 июня удалось смонтировать части моста, бывшие на р. Олт. 1 июля мост был готов. Затем чуть выше в начале августа был наведен еще один наплавной мост. Все приготовления русской стороны, в особенности запоздание с поставкой материалов для моста, не позволяют распознать у них достаточно предусмотрительности. Вследствие этого у турок вполне была возможность одержать победу над частями русских, переправившимися первыми, особенно если принять во внимание ширину реки. Но и после переправы всего 8-го корпуса и в последующие за этим дни положение русских оставалось опасным. Если представить, что к вечеру 2 июля на правом берегу Дуная было лишь 3,5 русских пехотных дивизии, не более 1 тысячи всадников и 78 орудий, всего лишь около 35 тысяч человек, то окажется, что перспективы масштабного контрнаступления турок были все еще хорошими.
Даже если учесть то, что при серьезной опасности своим переправившимся частям русские бросили бы подкрепления быстрее, нежели это произошло в действительности. Было бы в целом возможно отправить к ним маршем насчитывавшую около 70 тысяч человек армию Абдул-Керима-паши от Рущука и Шумлы, что все еще позволяло своевременно объединить напротив места переправы значительно превосходящие силы. При отсутствии какой бы то ни было инициативы, выказанной турецким главнокомандующим, эта опасность счастливо миновала русских. Если здесь в порядке исключения дошло бы до энергичного командования, то условия для успешной обороны на реке были бы вполне благоприятными. Зато события 1915 и 1916 гг. вследствие действенности современного вооружения позволяют понять, что значение даже такой широкой реки как оборонительного рубежа существенно уменьшилось.
Переправа через Саву и Дунай после предшествующего мощного обстрела силами 3-й австро-венгерской и 11-й германских армий в октябре 1915 г. оказалась уже потому столь легкой, что сербы не поверили в серьезную атаку с севера и сосредоточили подавляющее большинство своих сил на болгарской границе. Лишь постепенно их сопротивление окрепло на возвышенности правого берега. При этом Дунай посодействовал этому постольку, поскольку
