авиации зачастую мешали работам по очищению территории.
Схема 10. Германское отступление в 1918 г.
К 7 сентября вывод групп армий на позицию Зигфрида был окончен, хотя противник повсеместно вплотную следовал за ними. Он тут же возобновил свои атаки. С особенным нажимом они обрушились на левое крыло 17-й, 2-ю и правое крыло 18-й армии, а также против левого крыла 9-й и крайне правого крыла 7-й армии. Восточнее Перонна наш фронт частично подался назад, однако в целом вплоть до 26 сентября в ожесточенных атаках он был удержан. В этот день начались дальнейшие ожесточенные атаки по обе стороны от Реймса. А еще до этого они последовали по обе стороны от Аргонн. Выступ у Сен-Мийеля был очищен нами уже 12 сентября. Армейская группа «C» отошла на более короткую линию Михеля.
Положение, каким оно стало к концу сентября, крупные внешние и внутренние проблемы, которым подвергалось дальнейшее осуществление германской обороны по ходу отступления, нельзя описать лучше, нежели это сделал генерал Людендорф: «Теперь последовало мощное напряжение сил противника, чтобы прорвать фронт групп армий кронпринца Рупрехта и фон Боэна на гентском и мобёжском направлениях, а также и на внутреннем фланге групп армий германского кронпринца и фон Галльвица по обе стороны от Аргонн в направлении на Шарлевиль – Седан. Та же базовая мысль с осени 1915 г. была заложена во всех наступательных операциях Антанты. До тех пор они проваливались из-за истощения противника и силы нашего сопротивления. Но теперь мы были ослаблены, подводила то одна, то другая дивизия. Количество симулянтов в тылу увеличивалось угрожающими темпами. Места размещения, которые должны были отслеживать личный состав, уже не справлялись со своими задачами. Те, кто сражались на передовой, были героями. Но для более широкого фронта их было слишком мало. Они чувствовали себя брошенными. Взоры солдат обратились на офицера, на него лег весь груз боя. Со своими соратниками он буквально творил чудеса. Полковые, бригадные и дивизионные командиры с офицерами и горсткой солдат, часто из писарей и денщиков, лично восстанавливали положение. Они отражали вторжения сильно превосходящего, но уже не горевшего желанием сражаться противника… Часть наших батальонов могла быть сведена лишь в 2 роты… Вследствие тяжелого положения на транспорте находившихся на Родине отпускников пока что приходилось оставить там… Периоды, предоставляемые дивизиям для отдыха и пополнения своего имущества и обмундирования, становились все короче. Хорошие части были измотаны куда больше ненадежных… Было необычайно тяжело как-то компенсировать это и оказать помощь на слабых участках. Все чаще случалось так, что приходилось поскорее задействовать дивизии из 2-й линии, и соединения полностью перемешались»[382].
4-я армия отразила все атаки противника, хотя обстановка на ее фронте становилась все напряженнее. В середине октября поэтому ее отвели на позицию Германа за канал Экло и за Лис. 17-я армия держалась в тяжелых боях под Камбре, но 2-й армии пришлось отступать. Ее также отвели на линию Германа. Вследствие сокращения линии фронта группа армий Боэна была распущена, 2-я армия вошла в состав группы армий кронпринца Рупрехта, 18-я в группу армий кронпринца Вильгельма. 9-я армия включена в состав 7-й. К 13 октября группа армий кронпринца германского планомерно отступила на линию Гундинг-Брунгильда. Ее 3-я и 1-я армии в конце сентября и начале октября все еще могли одержать блестящие победы в обороне. Бои групп армий обоих кронпринцев продолжались. В конце октября сражение шло по всей линии фронта от голландской границы до Вердена. Очищение прифронтовой полосы, обустроенной под потребности миллионной армии, по-прежнему шло планомерно и медленно. Но для дальнейшего ведения войны не хватало материальной части, поэтому дальше войска отводить уже не могли.
К началу перемирия 11 ноября армии кронпринцев баварского и германского находились на следующей тыловой позиции на линии Антверпен – Маас. Вражеские атаки в последнее время становились все слабее. Была пресечена и попытка американцев штурмовать высоты восточнее французского Мааса. Внутренняя прочность германских частей вновь возросла. Планировалось продолжать успешное и упорное сопротивление на новой, более короткой и прямой линии. Условия перемирия наряду с революцией похоронили эти надежды. Однако противник его опасался, ожидая и зимней кампании, что видно из интервью британского главнокомандующего Хейга в «Таймс» от 8 января 1919 г. Лорд Хейг высоко оценил проведение обороны в отступлении в условиях падения боевого духа германских частей. Он подчеркнул то ожесточенное сопротивление, с которым он столкнулся 10 и 15 октября. В последнюю треть октября оно еще более усилилось. Немцы сражались хорошо, постоянно переходя в контратаки, раз за разом замедляя продвижения английских войск с помощью удачно расположенных на местности пулеметов. Один из высших английских офицеров выразил в Вене послу графу Веделю свое удивление германскими войсками и их командованием[383]. Наибольшее впечатление на него произвело отступление поздним летом и осенью 1918 г. Оно было блестяще начато и великолепно проведено. Когда бои были остановлены, германский фронт так и не был прорван, мощь германской армии не была сломлена, а союзники, несмотря на их громадный перевес, все еще не могли чувствовать себя победителями. Не следует забывать, что и их войска в ходе тяжелых боев были сильно потрепаны. Они были твердо уверены в победе лишь в 1919 г. после ввода в бой дополнительных сил американцев, новых танков и других военных ресурсов[384].
Оборона на речных рубежах
Уже было показано, что оборона страны всегда получает преимущество, опираясь на крупные водные преграды, а потому должна ориентироваться на течение рек. Руководящие указания для организации обороны на реках были прекрасно продемонстрированы Наполеоном в его распоряжениях в 1813 г. Его пасынок, вице-король Италии, в начале марта 1813 г. должен был отвести остатки вышедшей из России армии и приданных им на германской земле подкреплений с Одера через Берлин за Эльбу под Виттенберг. Наполеон предпочел бы придерживаться магдебургского направления, так как оттуда он мог бы успешнее отражать уже предпринимавшиеся набеги русских и прусских отрядов на нижней Эльбе. И тем определеннее требовал теперь император, чтобы среднее течение Эльбы было удержано. Тогда на нем располагались следующие крепости: Кёнигштейн, Дрезден, Торгау[385], Виттенберг и Магдебург. Форты Дрездена были срыты, а у Виттенберга едва-едва приведены в оборонительное состояние.
В середине марта вице-король со своими войсками, численность которых с помощью новых формирований была доведена почти до 80 тысяч человек, располагался на Эльбе от Дрездена до Магдебурга, оставив лишь небольшой резерв под Лейпцигом. Император осудил такое распыление сил. Он рекомендовал занять позицию для наступления перед Магдебургом, которая бы заставила противника атаковать или же обеспечила самой французской армии
