Фирсон довольно ловко все разрулил, и вскоре мы смогли двинуться дальше.
— Их не опасно оставлять позади? — спросил Генри, морща брови.
— Не очень, — отозвалась я. — Они видели, сколько у нас солдат- можно сказать, лично пересчитали, пока мы проезжали мимо. Может, Фирсон и предатель, но на дурака он не сильно похож. При первой же возможности я отправлю письмо генералу Мервингу.
— Уже отправил, — шепнул мне Иен, и я бросила на него благодарный взгляд.
Альфред ехал рядом и с раздражением разглядывал пятнышко на его белоснежном мундире, которое занимало все его внимание, не участвуя в беседе.
До вечера мы успели преодолеть еще довольно приличное расстояние, и тут встал вопрос ночевки. Железные солдаты могли разбить лагерь где угодно, хоть в лесу, хоть в скалах, им не требовалась пища и кровати- а вот мы, неопытные вояки, не взяли ни шатров, ни палаток, ни продовольствия. Палатка была ишь у Альфреда- та, которую он брал с собой, когда добирался из Приатты в Ньяссу. Взять палатки он нам не напомнил, а сами мы не подумали.
— Может, остановимся в гостинице? — предложила я. Иен хмыкнул, лицо Альфреда просветлело, а Генри недоверчиво переспросил:
— В гостинице? Мы же на войне! Как то… не принято так.
От его вопроса я неожиданно истерически расхохоталась, чуть не падая с лошади.
— Поехали… на войну… солдат взяли, а палатки не взяли… — икая, пробовала пояснить я причину своего веселья. — вояки…
Альфред неуверенно хохотнул, Иен хмыкнул, Генри, обдумав ситуацию, прыснул в кулак, и вскоре все мы истерически ржали, остановившись посреди дороги. Железные солдаты, которым не нужны были такие мелочи, как палатки, безмолвно глазели на нас сзади.
— Впереди какая-то деревня, в ней должен быть постоялый двор, — наконец сообщил Иен, вытирая выступившие слезы, и мы двинулись вперед. Действительно, почему бы не переночевать с комфортом, если есть такая возможность?
Впереди оказалась не деревня, в большая ферма, и при ней был постоялый двор- дорога в порт была людной, и в гостинице часто останавливались путешественники. Мы заплатили за четыре номера и щедро добавили сверху за беспокойство- железная армия кругом расположилась вокруг фермы, и обеспокоенные собаки выли, как потерпевшие. Однако, узнав, кто мы, хозяин отказался брать деньги и начал выволакивать на столы лучшую еду. По его словам, если мы избавим народ от тирана, то моем забирать хоть всю его ферму с курами, коровами и козами лучшей шоккейской породы.
Козы нам были без надобности, а вот поужинали мы после целого дня на свежем воздухе с отменным аппетитом, а когда я зашла в комнату, то уснула мигом, успев лишь переодеться.
Глава 28
Шум. лязг. что? вздрогнув, я села на кровати. В комнате было темно, хоть глаз выколи, а издалека раздавались звуки сражения. Торопливо поднявшись, я принялась на ощупь натягивать вещи, не попадая в рукава и путаясь в завязках. Через несколько минут я выглядела уже достаточно прилично, чтобы выбежать в коридор.
Звук рожка, трубящего короткий сигнал.
— Франкийцы, — сообщила тень, выступившая из тьмы коридора, и я узнала голос Иена, — сигнал наступления. Альфред уже там, командует — эти железяки без него будут просто стоять и хлопать глазами.
— Пойдем туда, — потребовала я, и он, без слов перехватив мою ладошку, повел по темному коридору, по шаткой лестнице на первый этаж и на улицу, под звездное небо. Чувствуя крепкое пожатие его горячей ладони, я постепенно успокаивалась.
Я было двинулась вперед, но Иен задержал меня на крыльце.
— Там не эггерионцы, — напомнил он. — Их стрелы обратно не развернутся.
Так мы и стояли- на крыльце, под звездным небом, слушая шум битвы и гадая, что происходит. Иен накинул на меня свой плащ и бдительно вглядывался во тьму. Сам он, казалось, не мерз — река его оставалась такой же горячей.
Не знаю, сколько мы так стояли- может, полчаса, а может, и целых два — но мелодия сигнала поменялась на другую, тревожную, и Иен вполголоса сообщил мне: "Отступают"!
Выдохнув, я привалилась к его плечу и тут же отстранилась, наконец догадавшись отнять руку.
— Мы победили? — спросила я, и глаза Иена блеснули в темноте, как самые яркие звезды на небосводе:
— Да, победили.
— Победили! — я бросилась ему не шею, а он подхватил меня и покружил, осторожно опустив на землю после. Я просто не могла сдержать в себе восторг, губы сами собой поползли вверх и в стороны, и Иен накрыл их ладонью. Я подняла на него глаза, и..
— Мы победили! — тьма соткалась в силуэт лошади со всадником, и Генрих галопом проскакал во двор. Я отшатнулась от Иена, пряча руки в карманы. — Два отряда преследуют франкийцев, Альфред за ними следит. Ох, и много их было! — в его голосе слышалось возбуждение. — Так и перли на нас!
Наверное, Фердинанд успел затребовать подкрепление. Когда я бежала из Эггериона два месяца назад, франкийских войск тут было совсем немного.
При упоминании Альфреда мне тут же стало стыдно, что я стояла на крыльце, хватаясь за руку Иена, пока он рисковал жизнью в сражении. Когда все это кончится, я отплачу ему особенно заботливым отношением, — решила я. Пусть даже он будет крутить романы, но я стану хорошей женой- в благодарность за сегодня. За освобождение моей страны. За то, что он ночью и на холоде сражался за меня и моих людей.
Впрочем, когда Альфред заехал во двор, стеная и сетуя на то, что мы бросили его одного- хотя своими механическими солдатами мог командовать только он сам и прекрасно это знал- мое намерение стать хорошей женой было подвергнуто испытанию. Пока Альфред раздраженно выговаривал что-то брату, мне и бледнеющему небу, я скользнула внутрь и потребовала у хозяина подогретого вина и горячих кирпичей в постель Альфреду. Горячее вино, которое хозяйка подала ему, когда он зашел в гостиницу, его немного успокоило, и я, поздравив его с победой, удалилась к себе.
Утро встретило меня бодрящим холодком и ледяными полами. Топили в гостинице не очень хорошо, и вчера, перенервничав от прибытия важных гостей и шастающих туда-сюда трех разных армий, хозяин еще и забыл закрыть окно в
