Вокруг гомонил Ирсидский квартал. Едва кончился дождь, потомки сбежавших три с половиной века назад от Школы Одноглазой Рыбы южан высыпали на улицы — гулять, пить горячий чай в маленьких чайханах, торговаться с лавочниками и обсуждать фаворитов на завтрашних собачьих бегах. Горожане расступались перед открытой каретой с герцогскими гербами, окруженной дюжиной верховых. Вместе с Таис в карете сидела вдовая троюродная тетушка-компаньонка, сухая и резкая пожилая дама, которую укачивало в дороге. Слева от кареты ехал полуседой северянин в военного покроя сером камзоле. Настороженный взгляд единственного глаза — вместо второго красовался длинный рваный шрам — и армейская выправка выдавали в нем того, кем он и был: ветерана гвардии в отставке. Сержанта Веля, потерявшего глаз на войне с орками, приставил к Таис еще покойный король Мардук.
Справа же от кареты красовался на тонконогом аштунце каурой масти шер лет так двадцати пяти, полная противоположность сержанту-северянину. Изящная кисть в вышитой перчатке покоилась на эфесе шпаги. Вороные локоны выбивались из-под берета с соколиным пером. Кружева манжет слепили белизной, сдержанно сияли финифтевые пуговицы на камзоле тончайшего черного сукна. Орлиный взор и правильный профиль буквально требовали запечатления на серебряных марках.
«Какой красавец! — читалось в глазах юных и не очень горожанок. — Настоящий рыцарь!»
С тем, что виконт Морис шер Туальграм — очень красивый мужчина, Таис была полностью согласна. Пожалуй, красивее всех её знакомых. И не только красив, еще и умён, начитан, смел, галантен — мечта любой дамы. К тому же встреча с виконтом вполне могла бы стать темой для рыцарского романа.
Началось все в маленьком городке Маретто, что трех днях пути от Суарда, на постоялом дворе с аппетитным названием «У жареного петуха». Таис вместе тетушкой и сержантом Велем кушали жаркое в полутемном зале, когда в дверях показался мужчина. Стряхивая с берета осеннюю морось, смутно знакомый шер потребовал овса коню и ужин ему самому. Подбежавший трактирщик что-то ему сказал, не забывая кланяться, и кивнул в сторону дам. Шер, держа берет в руках, подошел и отвесил изящный поклон.
— Сиятельные позволят присоединиться? — с открытой улыбкой спросил он.
Сиятельные позволили. Виконт, навещавший тетушку в поместье близ Маретто, оказался прекрасным собеседником, к тому же знакомым с последними столичными новостями. К несчастью, он сразу узнал дочь герцога Дарниша, и потому на все попытки выяснить, правда ли король объявил о помолвке с шерой Свандер, уводил разговор на другие темы.
Разумеется, наутро отправились в Суард вместе. Таис наскучила езда в карете, и она воспользовалась возможностью хоть немного проехаться верхом, благо, любимая кобылка следовала на длинном поводу за каретой.
Рыцарский роман продолжился ровно через час по выезде с постоялого двора: за поворотом лесной дороги кортеж уперся в поваленное дерево, круп кобылы Таис оцарапала стрела, а из кустов полезли мужики с дубинами, вилами и ржавыми мечами. Боя с разбойниками Таис не видела, слишком занятая попытками удержаться на понесшей лошади, но, по словам сержанта Веля, смотреть там было не на что — встретив отпор, разбойники разбежались. Преследовать их не стали, чтобы не оставлять без охраны шеру Дарниш и карету.
Укротить лошадку помог виконт. Догнал, поймал под уздцы, успокоил. Восхитился умению Таис держаться в седле, удивительному самообладанию и прекрасным глазам. С мальчишеской улыбкой отмахнулся от благодарностей, поцеловал Таис руку и намекнул на то, что готов отдать жизнь ради божественной красоты.
Таис смущалась и таяла, забыв о незавидном положении брошенной невесты. С Туальграмом она чувствовала себя хмирской вазой — прекрасной, хрупкой и драгоценной. Смущало лишь одно: как учил будущую королеву отец, «чем красивей тропинка, тем глубже болото».
* * *
— Купите прекрасной шере розы, сиятельный! — Босая смуглая девица, замотанная по самые глаза в полосатую накидку, подбежала к виконту и сунула ему в руки букет белых роз. — Свежие, как майский день! Сиятельному шеру не жаль полмарки на цветы для дамы?
Туальграм кинул девице серебряную монету и обернулся к Таис.
— Смею я надеяться на вашу улыбку?
— Ах, вы так любезны, Морис, — ответила Таис и понюхала цветы. — Прелестный запах.
Выдернув одну розу, она с улыбкой вернула её Туальграму.
— Благодарю, моя прекрасная шера. — Он прикрепил розу к отвороту камзола, послал Таис жаркий взгляд и вздохнул. — Никогда не думал, что путь от Кардалоны до Суарда так короток. Жаль, что нас не застало наводнение — тогда, быть может, вы пробыли бы рядом немного дольше.
Вместо ответа Таис потупилась, пряча смущенный румянец. Надеется виконт заполучить богатую невесту или на самом деле влюблен, пока не важно. Но так приятно видеть восторг в его глазах! В конце концов, никто и никогда не обращался с Таис так, словно она Прекрасная Дама. А предатель Кейран и вовсе забыл о ней — да он и никогда не говорил, что любит.
Пока Таис придумывала оправдания флирту, виконт продолжал:
— …увидеться с вами. Не имел чести быть представленным герцогу Дарнишу…
— Не сегодня, виконт, — проснулась тетушка. — Позвольте шере Таис побыть наедине с отцом. Она, бедняжка, так давно его не видела!
— Конечно же, сиятельная, — ледяным тоном ответил Туальграм. — Не смею навязываться.
— Ах, что вы такое говорите, Морис! — воскликнула Таис. — Я уверена, отец будет счастлив познакомиться с вами.
Виконт улыбнулся и пожал плечами.
— Не знаю, как я сумею прожить без вас хоть день, — сказал он.
Букет роз оказался как нельзя более кстати. Пока тетушка сверлила виконта неодобрительным взглядом, Таис уткнулась в цветы — пригласить Туальграма она не решалась, но и расставаться прямо сейчас не хотелось. Вот только что скажет отец?
— Что ж, прекрасная шера, ваш путь завершен, а мой долг исполнен. — Туальграм выразительно глянул в конец улицы, на кованые ворота с гербами «дельфин и солнце». — Надеюсь вскоре увидеть вас.
— Благодарю вас, Морис, — отозвалась Таис.
Она уже решилась пригласить виконта на ужин, как ворота особняка Дарнишей распахнулись, выпустив всадника на гнедом жеребце.
— Ваш брат? — спросил Морис.
Таис кивнула. Только увидев радостную улыбку Иоханна, младшего из троих братьев, она поверила, что вернулась домой.
Морис шер Туальграм
В свете зеленых и оранжевых жуков, стайками вьющихся в стеклянных колбах-фонарях, вымощенная сливочно-желтым камнем и заросшая мохнатыми вязами улица Печатника Фризе казалась книжной раскрашенной миниатюрой, а старый двухэтажный особняк в глубине запущенного парка, подмигивающий единственным огоньком в крайнем правом окне — обиталищем не то вурдалаков, не то призраков.
