Доктор Каваролли меланхолически заметил, что поражены все легкие. Она почти что видела, как врач в уме просчитывает, сколько еще осталось жить Билли. Но Летти отказывалась верить в мрачный прогноз. У Билли впереди было много лет. Не могло не быть. Жизнь без него казалась ей немыслимой.
– Тебе уже гораздо лучше, – сказала она однажды, когда Билли самостоятельно добрался до стоящего у окна кресла.
– До… следующего раза, – ухмыльнулся он. – Видит Господь, мне не слишком нравится быть инвалидом. Сам бы все сделал, если мог – не хочется отвлекать тебя от работы.
Март сменился апрелем, затем наступили май, июнь. Дэвид неохотно согласился ничего не говорить Кристоферу, хотя Летти видела, как ему хочется увидеться с сыном. Он также пошел навстречу ее просьбе ограничить число их встреч до одной в месяц, но в июне настоял поужинать вместе, чтобы отпраздновать ее день рождения. И, когда она в конце концов согласилась, объявил, что уже купил билеты в театр.
– Нет, – прошептала она в трубку, отчаянно надеясь, что в этот момент никто не зайдет в офис. – Это уж слишком, Дэвид. Я не могу, я и так слишком часто придумываю для Билли различные оправдания своего отсутствия.
Их отношения грозили вновь стать слишком серьезными, несмотря на все ее благие намерения.
– А твоя жена? – спросила она.
– Я с ней справлюсь.
Он говорил так самонадеянно, и на мгновение Летти показалось пошлым и жалким то, что по праву должно было быть прекрасным и романтичным.
– Ох, я и забыла, – зло заметила она, не потрудившись понизить голос, – ей все равно, где шляется муж, если он позволяет встречаться с друзьями и играть в бридж. А Билли совсем другой. Он любит меня, и он такой простодушный, что я чувствую себя предательницей. Он-то всерьез думает, что я присутствую на деловых встречах, и мне ненавистно лгать.
– Милая, в этом ни для кого нет вреда, – поспешил уверить ее Дэвид, но она все равно не могла подавить чувство, будто предает Билли.
– Как я скажу, что иду на деловую встречу и останусь там до ночи? Я не могу. Мне и так стыдно за то, что приходится делать. Извини, Дэвид, но я не приду.
– Ты знаешь, что это для меня значит? – спросил он медленно после долгого молчания.
– Знаю, Дэвид, – ответила она слабо, – извини.
– Может быть, ты хочешь сказать, что вообще больше не будешь встречаться со мной.
– Я этого не говорила, – запротестовала Летти, мгновенно понизив голос до шепота, когда заметила, что миссис Варнс заглядывает в офис. – Я по-прежнему хочу видеть тебя, Дэвид. Не знаю, что я буду делать, если…
Ее голос затих. Она и представить не могла, что с ней станет, если Дэвид сейчас повесит трубку. Пока она была очень осторожна, не допуская, чтобы они остались наедине. Он даже ни разу не поцеловал ее, позволяя себе только иногда коснуться руки, не более, но, Боже, как она мечтала о его поцелуях.
– Если?.. – переспросил он тихо.
– Что?
– Ты сказала, не знаешь, что будешь делать, если…
– Я имела в виду… ну, не знаю, что я имела в виду…
– Ты хотела сказать: «если мы никогда больше не увидимся».
– Нет! – В голове сумбур. Летти никак не могла разобраться в охвативших ее чувствах. Но потом вдруг все встало на свои места. – Я не могу позволить себе потерять тебя снова, Дэвид. Да, я приду и постараюсь придумать правдоподобное оправдание.
Она почти задыхалась от чувства облегчения и какого-то радостного ожидания.
– Когда мы встретимся?
Дэвид, очевидно, испытывал то же нетерпение.
– Возьми такси до площади Лейчестер. Я там буду тебя ждать.
Они обсуждали, как встретиться незаметно для близких, – и в этом было что-то недостойное. Но все же, когда она думала о Дэвиде, то чувствовала только радость.
– Снова уходишь на всю ночь?
Мгновение Летти непонимающе смотрела на мужа, затем почувствовала, как к щекам прилила кровь.
– О, я обещала знакомой посмотреть картины, – соврала она. – В следующее воскресенье у нее в студии. Придется ехать в Миддлсекс. Думаю, на них стоит взглянуть. И останусь там на ночь. Очень приятная женщина. Мы давние подруги. Я познакомилась и с ее мужем…
Как это обычно бывает с теми, кто лжет, она сыпала все новыми и новыми подробностями. А Билли сидел, слушал и верил каждому слову. Боже, прости меня!
Когда они смотрели спектакль, Дэвид держал ее за руку. После, в такси, он поцеловал ее в губы, прижав к себе и положив руку ей на грудь.
– Нет, Дэвид, нельзя! – Но ее воля уже ослабла. Она была в его объятиях, а водитель такси старательно избегал смотреть назад – навидался (не один раз!) на эти парочки, которые садятся в машину только для того, чтобы миловаться. Но пока хорошо платят, какое ему дело? Он широко ухмыльнулся, беря у Дэвида щедрые чаевые, когда машина остановилась в нескольких метрах от дома Летти.
– Я должен увидеть тебя на следующей неделе, – умолял Дэвид. – Не могу так больше. Давай уедем на выходные в Оксфорд.
– Не получится, Дэвид. – В ее словах смешались страх и любовь. – Как я объясню дома?
– Скажи, что у тебя деловая встреча.
– Не могу.
– Я то же самое скажу Мадж. Она даже не заметит моего отсутствия.
– А мой Билли заметит. Кроме того, надо подумать и о работе – по субботам у нас самый большой прилив покупателей.
– У тебя есть помощница. Дорогая, я не могу жить без тебя. Ну, скажи, что придешь!
И вот она стоит и врет в глаза самому верному из мужчин, которых только создал Господь. Но что она может поделать?
Пребывание в Оксфорде полностью выбило Летти из колеи. Или, может быть, это произошло из-за того, что рядом был Дэвид? В отеле они назвались мужем и женой, и в ту ночь она действительно чувствовала себя его женой. Но на следующий день опять вернулись мучительные сомнения. Лихорадочно стараясь хоть немного облегчить муки совести, она настояла на немедленном возвращении домой. Но что это была за восхитительная ночь!
Разве только в самые первые дни своего знакомства с Дэвидом она так часто выходила с ним в свет. С тех пор, как он исчез из ее жизни, мир Летти необыкновенно сузился. А сейчас она проводила все больше и больше времени на Пиккадилли и площади Лейчестер, смешиваясь в толпе с молоденькими девушками, которых мало что волновало в жизни. В тридцать пять лет вкус Летти уже устоялся и казался устаревшим, по сравнению с их покрытыми бусинами или бахромой платьями длиной до колен. Глаза намазаны вазелином, в тщетной попытке походить на «женщину-вамп», короткие волосы скрыты под блестящей шапочкой. Сопровождающие мужчины щегольски одеты в смокинги – они заполнили клубы и танцевальные залы, где отплясывали чарльстон, танго и фокстрот. Но Летти казалось, что ни одна из них не была так счастлива, как она.
