ГЛАВА 8
Агриппа д'Обинье — полководец Его Величества короля Хорхе Третьего, — откинувшись в походном кресле, в свете магической походной лампы чистил ногти узким кинжалом. Он не был модником, просто пытался убить время в ожидании гостя.
Через два-три дня все решится, думал он. Мятежники будут разбиты, в этом д'Обинье нисколько не сомневался. В свои тридцать ему, сыну выходца из королевства Остия, приходилось бить и огнепоклонников-алькасарцев, и своих заносчивых родственников — остийцев.
Маракойцы — подлые предатели, поднявшие знамя мятежа, когда отечество в опасности, — должны быть жестоко наказаны. В этом он был полностью согласен с Его Высочеством герцогом Гальбой, оставленным королем наместником Мендоры. Сам Хорхе находился с войском на южной границе. Если бы не мятеж, он, Агриппа, был бы сейчас рядом с королем.
Маракойцы — еретики и убийцы. Из пяти графов наибольшую опасность представляют двое. Карл де Санчо — его товарищ по алькасарским походам, предатель вдвойне. Риккардо Кардес — палач рыцарей Вильены и Сатины; кроме этой подлости о сыне «Железного Энрике», успевшем прослыть трусом, мало что известно. Но он разбил рыцарей Веры, полностью истребил с помощью своей «милиции». Вилланы разгромили профессиональных воинов. Это вызывает уважение и еще большую ненависть. Граф Кардес предал не только короля и Камоэнс, но и все дворянство, подняв против него низшие сословия.
Звук льющейся жидкости напомнил полководцу, что он не один. Агриппа отложил кинжал в сторону. В противоположном углу палатки, в таком же неудобном, грубом кресле расположился королевский маг Гийом, держа в руках неизменную чашку с кофе.
Агриппа стиснул зубы и отвел взгляд. Он ненавидел этого колдуна — чужеземца, заброду из-за моря, сумевшего втереться в доверие к королю. Ненавидел всей душой. До темноты в глазах, ибо от руки Гийома пал его младший брат. Прошло всего полгода с того момента. Брат Филипп в могиле, а его убийца, опутавший всех сетями шантажа и обмана, сидит рядом. И нет возможности его убить, слишком велик будет ответный удар.
Агриппа ненавидел мага, но понимал — без него нельзя. Недаром же Хорхе послал их — заклятых врагов — вместе подавлять бунт.
— Монсеньор, к вам Жофре де Монтеха. — В палатку заглянул оруженосец.
— Пропустите его.
Жофре можно было дать лет тридцать, он был высок и силен. Агриппе понравилась спокойная уверенность его холодных серых глаз.
— Здравствуйте, сеньоры, — поприветствовал их Жофре и уселся в свободное кресло.
Его уверенность в себе импонировала полководцу. Такими — сильными, надежными и верными и должны быть все дворяне Камоэнса. Жофре — родственник Кундеры, женат на его сестре. Когда Маракойя подняла рокош, он присоединился к восставшим, собрал на их золото рыцарей, втерся в доверие. Сейчас же как истинный дворянин предложил свою помощь королевским войскам.
— Я рад видеть вас, Жофре. Верность и честь сегодня так редко встречаются. — Агриппа кивнул.
— Очень редко, — влез Гийом со своей обычной противно-ехидной интонацией.
Монтеха был невозмутим.
— Не обращайте внимания на мага. — Агриппа постарался, чтобы это звучало как можно небрежней. — Чем вы можете помочь королю… вернее, мне, сеньор Монтеха?
— У меня под началом тысяча рыцарей. Карл де Санчо мне доверяет. В нужный для вас момент, обговорим его позже, я ударю в спину бунтовщикам и предателям.
Агриппе нравились его деловитость и лаконичность.
— Верная королю тысяча в стане врага — большая помощь. Будьте уверены, Жофре: после победы король жестоко покарает мятежников и щедро наградит тех, кто принес ему победу, — заверил он Монтеху.
— Я буду безмерно счастлив, если Его Величество сделает меня графом Кундера, — ответил тот.
— Скромная, а главное, мудрая просьба, — плеснул яду Гийом. — В Кундере вы хоть чуть-чуть легитимны — женаты на сестре нынешнего графа. В Кардесе, например, вас убьют в первый же день.
Жофре де Монтеха лишь вежливо улыбнулся.
— У вас отличное чувство юмора, сеньор Гийом. Извините меня, но нужно ехать — время торопит.
— До скорой встречи! — попрощался с ним Агриппа.
Маг промолчал. Лишь когда Жофре должен был уже отойти на значительное расстояние, он сказал:
— Он наш. А сейчас прикажите привести Хуана де Боскана.
— Зачем вам, Гийом, этот мятежник? — Агриппа искренне удивился.
— Не мне, а нам. Точнее, королю, — маг был немногословен.
Агриппа решил выполнить его просьбу, послал за пленным.
Вскоре двое воинов привели Хуана де Боскана. Граф был похож на медведя. Такой же здоровый — крепкие стражи рядом с ним смотрелись задохликами — и такой же обросший — не брился со времени пленения.
Войдя в палатку, Боскан демонстративно плюнул на пол.
— Развяжите ему руки и выйдите, — приказал маг воинам.
Он переходил всякие границы. Что он себе позволяет?
— Нет! — Агриппа сорвался. — Гийом, вы что?
— Успокойтесь, д'Обинье, — маг без фамилии имел перед ним преимущество и умело раздражал его этим. — Сеньор Боскан — человек умный, он не станет на нас кидаться.
— Только освободите меня — убью! — мрачно сказал Боскан, но исполнять обещанное не торопился. Стоял молча, взгляд его пылал ненавистью.
Агриппа решил не вмешиваться, предоставив слово магу. Это его затея.
— Я, маг Гийом, от лица Его Величества Хорхе Третьего предлагаю вам, мятежному графу Хуану де Боскану, сделку. Соглашение…
— Плевал я на твои слова, колдун! — Боскан сжал кулачищи, став еще больше похож на владыку леса.
Мага это не испугало.
— Вы умный человек, Хуан. Не стройте из себя деревенского дурачка. Я предложу соглашение, а вы решайте. Вы уже один раз приняли предложение о сдаче в плен, хотя могли умереть вместе с товарищами в лесной засаде. Выбор тот же. Упорство — смерть, согласие — жизнь и свой кусок мирного пирога. А вы хотите жить, — Гийом говорил ровно и спокойно.
Агриппу эта манера восхищала и бесила. Таким же тоном он сообщил ему самому о смерти брата, а потом предложил мир.
Боскан тяжело и шумно дышал, уставившись в пол. Гийом, видя его колебания, продолжил:
— Вы проиграете, Хуан. Я знаю, вы уже жалеете, что ввязались в эту авантюру, будучи завлеченным влиятельными соседями. Вы хотели богатства и славы, но вышло иначе. Однако еще не поздно все переменить. Вернитесь к королю — и мечты отчасти сбудутся. Вы ведь в глубине души завидуете Санчо и Кардесу, их влиянию, богатству. Король даст вам это, отняв у побежденных. В противном случае вы лишитесь всего, включая голову.
— Я не предам, — выдохнул Боскан.
— Этого и не требуется. Вы просто сдадите войско, — почти ласково разъяснил ему маг.
— Старший — Санчо, после него Ла Клава и Кардес. Лишь потом я и Кундера. Это невозможно. — Боскан, еще сам того не зная, становился предателем.
— Вы будете старшим. Вы, — медленно ответил маг, — спасете войско и Маракойю от полной гибели.
— А как же?.. — Боскан не договорил, побледнел.
— Это моя работа. — Маг улыбнулся.
Боскан побледнел еще больше.
— Одно слово: да или нет? — Маг больше не улыбался.
— Да, — выдавил из себя Боскан.
— Идите. Завтра мы обменяем вас на королевского наместника в Вильене. — Маг отослал его небрежным жестом.
— Предатель. Ничтожество, — презрительно поморщился Агриппа, когда Боскан вышел.
— Не спорю. Но все же лучше твоего Жофре, — лениво ответил маг, откинувшись в кресле.
Агриппа возмутился:
— Да как ты смеешь? Сравнивать верного слугу короля и этого…
— Мы еще на «ты» не переходили, — перебил его маг. — Вы так кичитесь дворянским воспитанием, так соблюдайте его. Сравнивать? Могу. Оба предают. В чем разница? Твой хуже — бьет в спину благодетелям, метит на их место. Мой — слаб и алчен, но сам до этого не дошел.
Агриппа стиснул зубы, успокаивая себя тем, что однажды он убьет Гийома.
— Я убью лидеров, Боскан сдаст армию — жертв будет минимум. Король намекнул мне, что не хочет большой крови, — сменил тему маг.
