нее была гораздо более насыщенная жизнь, чем у меня. Она постоянно звонила и просила поменяться, но я не возражала, потому что это означало, что по крайней мере одна из нас могла наслаждаться жизнью.
Теперь она ушла, и исключительно по причине проявления доброты к девушке, которую она, вероятно, считала безнадежной.
Я опускаю голову на колени и готовлюсь к адскому празднику рыданий, когда тихий вой прорезает комнату. Я поднимаю взгляд и задерживаю дыхание, понимая, что, возможно, я не одна в этой долбаной маленькой комнате, ну, знаете, не считая Белоснежки в стеклянном гробу.
Я смотрю из угла в угол, скользит мимо каждой темной тени, но здесь негде спрятаться. Комната представляет собой практически чистый холст, на котором нет ничего, кроме светящегося гроба в центре комнаты.
Вой продолжается, и я вскакиваю на ноги, медленно передвигаясь по комнате и следуя на звук, как лев, выслеживающий свою добычу. Это звучит почти как ветер, дующий через небольшую щель, но здесь нет окон, нет отверстий в стенах, через которые проникал бы ветерок, вообще ничего, что могло бы позволить такому шуму проникнуть сквозь структуру помещения.
Стены все темные, и почти невозможно разобрать их текстуру, но пока я иду по комнате, старательно игнорируя тело, которое, кажется, преследует меня с каждым моим шагом, я провожу пальцами по шероховатым стенам.
Замок такой старый, что под моими пальцами скапливается слой пыли, но на третьей стене я не вижу ничего, кроме мягкой, гладкой текстуры. Она новее остальных, отличается во всех возможных отношениях. Костяшками пальцев упираюсь в нее, и быстро понимаю, что это фальшивая стена, установленная, чтобы обмануть истинный размер комнаты.
Я нажимаю на нее, и она немного раскачивается, но не настолько, чтобы ее сломать. Вероятность того, что на другой стороне может быть что-то еще хуже, давит на меня, но я должна знать, я должна понять, откуда исходит этот шум.
Оглядывая комнату, я не нахожу абсолютно ничего, что я могла бы использовать, чтобы пробить фальшивую стену… за исключением стеклянного гроба. Но как… где девушка должна провести черту? Конечно, если это их мать, и я каким-либо образом испорчу ее разлагающееся тело, они не простят мне этого. Они бы разозлились.
Единственный вариант, который мне остается, — это, ну… я.
Я прерывисто выдыхаю. Я видела это дерьмо только в фильмах, и там все выглядит так просто, но у меня такое чувство, что на самом деле это не так. Но что я теряю? Свою жизнь? Потому что, судя по тому, где я нахожусь, не думаю, что она вообще мне принадлежит.
Какого черта. Я иду на это.
Я отступаю назад, насколько позволяет комната, и качаю головой, слишком хорошо понимая, насколько это чертовски глупо, но если с другой стороны есть открытое окно, то я им воспользуюсь. Я не могу рисковать, что меня найдет Джованни.
Я бегу на полной скорости вперед и, приближаясь к стене, подбрасываю себя в воздух, обхватываю голову руками и сворачиваюсь в позу эмбриона как раз вовремя, чтобы мое тело ударилось о гипсокартон.
— Ах, черт, — стону я, падая на пол, адреналин пульсирует в моих венах.
Мое тело наверняка возненавидит меня за это безрассудное насилие, особенно после того дерьма, через которое я уже прошла, но после того, как я поднимаю взгляд и нахожу большую трещину в гипсокартоне, все это становится стоящим того. Я должна продолжать пытаться. Вой становится немного громче, а моя решимость только крепнет.
Снова отступая назад, я изучаю стену, заглядывая через большую трещину и пытаясь отдышаться. Еще один раз должен отправить меня в полет прямо сквозь стену.
Мои руки пульсируют, когда я стискиваю челюсти, зная, что должна бежать еще быстрее, но я могу это сделать. За последние несколько дней я прошла через ад. Если я смогла это вынести, то это ничто.
Не давая себе больше ни секунды, чтобы попытаться отступить, я взлетаю, как гребаная ракета. Мои ноги отталкиваются от грязной земли, толкая меня к потрескавшейся стене, и в самый последний момент я бросаюсь вперед со всей возможной инерцией, которая у меня есть.
Я врезаюсь в стену, и плечо мгновенно горит, но боль окупается, когда я переваливаюсь на другую сторону, а гипсокартон вокруг меня рассыпается на куски.
Я падаю на грязный пол, и кувыркаюсь от силы падения, пока я резко не останавливаюсь у старой каменной стены замка.
Я стону, хватаясь за плечо, но, когда вой разносится по комнате и я поднимаю взгляд, боль почти забывается. В стене находится дыра размером с небольшое окно, вокруг нее разбросаны камни, вероятно, оставшиеся после многих лет разрушительных ветров и штормов. Скорее всего, эта дыра осталась совершенно незамеченной.
Я поднимаюсь на ноги, застонав от боли, и быстро смотрю через маленькое отверстие. Я тяжело сглатываю, мое сердце бешено колотится в груди. Если я собираюсь выбраться отсюда, то сейчас у меня единственный шанс.
Я поднимаю руку, хватаюсь за незакрепленный камень, оставшийся в стене, и делаю отверстие шире, чтобы проскользнуть внутрь. Снаружи чертовски темно. Если я смогу каким-то образом спуститься, не разбившись насмерть, то смогу пробежаться по пустым полям и заблудиться в лесу. При условии, что Джованни не окружил замок своими людьми.
Камни нелегко выбить, но, сломав несколько ногтей, я наконец-то проделала отверстие достаточно большое, чтобы в него можно было пролезть. Я приземляюсь на старую черепичную крышу, и когда я вытаскиваю голову из дыры, и остаюсь стоять на крыше под воющим ветром, угрожающим сбить меня с ног, понимая, насколько это чертовски безумно.
Мне следовало пробежать через кухню и нырнуть в длинный туннель, на рытье которого парни потратили пять лет, вместо того чтобы рисковать своей удачей со стеклянным гробом и падением с крыши. Парням было ясно, что их отец так и не нашел этот выход. О чем, черт возьми, я только думала?
Держась одной рукой за край замка, я ползу по крыше, отчаянно выискивая лучшее место, чтобы попытаться спуститься. Я на высоте по меньшей мере четырех этажей, и падение отсюда наверняка положит конец моей жизни.
Я прохожу мимо трех окон и спрыгиваю на небольшой выступ, прежде чем продолжить, благодарная за миллионы скрытых проходов, с помощью которых были построены эти старые замки. Хотя я уверена, что они были построены с намерением отразить нападение врага, осмелившегося вторгнуться на их землю. Либо так, либо им нравилось сбрасывать людей с этих высот, чтобы посмотреть, как они распластываются на земле внизу. Развлечение во всей красе.
