— Вот как? Вы решили? — сухо переспросил Бледа. — Или ты решил?
— Я предложил это на голосование, и большинством голосов тебе было высказано недоверие.
— Подслушал наш разговор с Аттилой?
— Нечаянно услышал.
— Другими словами, ослушался приказа и вышел из рубки.
— И считаю, что правильно сделал. А так бы ты еще долго водил нас за нос.
— То есть вы хотите меня переизбрать? — уточнил Бледа.
— Да!
— А почему все время говоришь ты? Марс, а ты что скажешь?
— Извини, Бледа, но то, что ты сделал, реально … плохо.
— Ясно, — в этом кратком ответе Бледы Есения услышала горечь и смирение.
Если уж и друг против него…
— Если тебя утешит, то я на твоей стороне и считаю, что у тебя были причины так поступить, — отозвался Док. — Луи и Антон тоже проголосовали за тебя. Но, к сожалению, мы оказались в меньшинстве.
— Спасибо, Клаас.
Есения впервые услышала настоящее имя Дока.
— Я ничего не имею против того, что ты скрыл информацию. Иногда нужно и соврать. Но я считаю, недостойно перекладывать вину на более слабого, — сурово произнес Нырок.
— С каких это пор ты так считаешь, а, Нырок? — хмыкнул Айзек. — Ты сам же первый над Солью издевался.
— Ее прозвище не склоняется, — буркнул помощник первого навигатора.
— Я вообще не хотел ни на кого перекладывать вину, несмотря на то что Аттила мне это предлагал, — не обращая внимания не перепалку, ответил Бледа.
«Вот как! — с обидой подумала Есения. — Получается, это правда: Джойс предложил свалить вину на меня».
— Я хотел донести до вас, — продолжал Бледа, — что никто не виноват, что это несчастный случай, я ведь вообще не называл имен. Но вы решили, что это Соль, а я не мог прямо сказать, что это не она, потому что вы стали бы допытываться дальше. Я предпочел просто сказать, что не имеет значения, кто это.
— Свалил бы вину на Аттилу, мы бы точно не были против, — буркнул Нырок.
— Зато Аттила был бы против! — фыркнул Гений. — А Бледа его побаивается. Правда, Бледа? Аттила плевать хотел на нашего командира, даже приказам не подчиняется.
— Аттила был бы… — начал Бледа, но вдруг оборвал сам себя. — Думайте, как хотите. Я вижу, что вы уже все решили для себя, и не имеет значения, что я сейчас скажу. Только напоследок я вот что хочу до вас донести: вы тратите время на ерунду. У нас есть проблемы поважнее, чем выяснение отношений. Я не стал говорить о том, что виноват, потому что невольно поставил бы вас перед сложным выбором, перед моральными колебаниями, что, собственно, сейчас и происходит. А нам непременно нужно было избежать этого. Была раньше такая поговорка: «Коней на переправе не меняют». Так вот вместо того, чтобы разбираться, достоин я или нет, нам нужно было сосредоточиться на решении задач. Вы хотите выиграть или нет? А у нас неисследованных две планеты и одна частично исследованная, которая уже подкинула нам серьезную проблему. А кто знает, что ждет нас на остальных? И вместо того, чтобы заниматься этим, вы… — Бледа снова оборвал себя. — Мне плевать, ясно? Мне не жаль расстаться со статусом лидера, потому что я, как оказалось, реально хреновый командир. Люди Аттилы, по его вине попав в переделку в прошлой игре и чуть не погибнув, все как один поддержали его. Все как один скрыли подробности гибели моего брата, все как один, выучили легенду и выдавали заученные ответы на все расспросы. Они все лгали ради него! — Бледа сделал паузу. — Я могу ненавидеть Аттилу за то, что он сделал с моим братом, но я не могу не завидовать что его люди всегда на его стороне. А мои люди… — на несколько секунд в рубке воцарилась тишина. — Если хотите, можете попросить Аттилу стать вашим командиром, только вряд ли…
— Зачем нам чужак? — перебив его, воскликнул Гений. — Тем более Аттила знал, что ты солгал, и поддерживал тебя в этом!
— А ты метишь на мое место, да? — саркастически спросил Бледа. — Ребята, я вам не советую выбирать Гения командиром. Конечно, он умен, но только в узкой области. У него большие амбиции…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Твое мнение никого не интересует! — крикнул Гений.
— … но он не сможет спланировать экспедицию, потому что помимо научного иследования, в котором Гению нет равных, нужно еще уметь учитывать человеческие ресурсы, а в этом он не разбирается, — закончил Бледа.
— Уж, наверное, не хуже тебя справлюсь! — запальчиво воскликнул Гений.
— Это вряд ли, — хмыкнул Бледа. — Единственный на корабле, кто, кроме меня, сможет вас привести к победе, это Аттила. Но я сомневаюсь, что он согласится. И, кстати, хочу предупредить: если вы вдруг передумаете и начнете просить меня вновь стать вашим командиром, я откажусь. А как только вернемся на Леду, я подам заявление на перевод в другой университет космонавтики. Удачи!
— Не надейся, мы не попросим! — крикнул Гений, но его голос заглушил звук задвигаемой створки двери.
Глава 23
Джойс лежал на кровати в своей каюте и от нечего делать рассчитывал маршрут от системы, где они находились, до Солнечной системы. Траектория полета исключала кротовые норы и гиперпереходы. Джойс не рассчитал еще и трети маршрута, но понимал, что должны было смениться даже не десятки, а сотни поколений людей на корабле, пока тот смог бы достичь галактики NSGN-5. В космобиологии Джойс силен не был, но подозревал, что за столько поколений в космосе люди на корабле не смогли бы остаться психологически и физиологически похожими на землян. Наверняка, у них появилась своя, новая логика, и свои представления о мире, а также развились какие-то новые физиологические особенности, а потому их нельзя было бы назвать обычными людьми. Или даже просто… людьми.
Джойс усмехнулся про себя. А его самого разве можно назвать обычным человеком? Можно ли вообще его назвать человеком? Во всяком случае он стремился быть похожим на других, насколько это было в его силах. Любому разумному существу, видимо, нужно быть в коллективе для нормального функционирования, а для этого приходится подстраиваться под этот самый коллектив, какого бы невысокого мнения ты о нем ни был.
— Ты уже три дня не выходишь из каюты, — голос Джейн без предупреждения прозвучал в пространстве.
Вполне возможно, она таким образом пыталась его подловить, вызвать на какую-нибудь непредсказуемую реакцию.
Джойс проигнорировал ее реплику, будто не услышал.
— Неужели тебе не интересно, что там происходит?
Джойс снова промолчал.
— Я могу поверить, что тебе до лампочки, если они все погибнут. — Джойс непроизвольно сжал зубы. — Но что, если они угробят корабль к чертовой матери? Тебе ведь тогда не на чем будет добираться домой.
— Ты изучаешь раздел нецензурной лексики и ее влияние на человеческие особи? — невозмутимо спросил Джойс, делая вид, что продолжает расчеты.
— Или у тебя что-то припасено про запас, какой-нибудь очередной финт? И ты только и ждешь, когда вся команда погибнет, пусть даже вместе с кораблем? Тогда ты сможешь вернуться и получить Золотую галактику как единственный выживший.
— Я, конечно, много чего умею, но передвигаться в космосе без корабля пока не научился, — ответил Джойс, чувствуя, что начинает закипать, и стремясь не показать этого хотя бы внешне.
— Тогда мне непонятно, почему ты не хочешь узнать, что там происходит. Хотя бы для того, чтобы держать ситуацию под контролем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Представь, что меня не было бы тут, — ответил Джойс. — Им ведь пришлось бы справляться самим, верно? А эти ребята — самые лучшие студенты Космостара. Если они угробят себя и корабль, то… Значит, эта задача оказалась им неподвластна. Но я-то тут причем? Я давно должен был погибнуть. Это ошибка, что я еще жив.
