Послышался легкий щелчок, и в тесное помещение челнока ворвались голоса. Судя по всему, ребята просто переговаривались в ожидании какого-то объявления.
Потом послышалось:
— Идут, идут, — и воцарилась относительная тишина.
— Я долго думал, что сказать вам, — послышался голос командира так близко, будто он говорил прямо на ухо Есении. — Что можно сказать людям, которые были буквально на волоске от смерти, и все же выжили? Поздравить? Похвалить? Поделиться своими переживаниями? Для нас это должен был быть обычный полет. Всего лишь игра между студентами с не особенно сложным заданием. Но опасность может подстерегать повсюду. Даже в обычном спортивном зале под присмотром преподавателей можно неудачно упасть с тренажера и убиться насмерть. Космос, конечно же, не сравнится с уютным спортивным залом.
Раздались смешки, которые быстро стихли.
— Вы все спрашиваете себя, что же случилось? Почему большинство из вас пострадали до такой степени, что некоторое время находились в коме? Да, я запрещал всякие разговоры об опасностях гиперпространства, потому что не хотел, чтобы вы нагнетали обстановку. Но, конечно, все это правда — правда, что воздействие многомерного пространства на человека велико и до сих пор не изучено. И никто не может сказать, какой финт наша психика выкинет во время перехода.
Перешептывания.
Есения испытала невольную жалость к Бледе. Она представила, каково ему будет сейчас признаться, что это он послужил причиной опасности для всех.
— Нас проверяют на скрытую агрессию, и таких людей не допускают на далькосм. Но ведь человек может причинить другим вред неумышленно и только потому, что ему что-то там покажется.
Есения вспомнила, как в отчаянии подумывала о том, чтобы начать резать тело Максима на куски, чтобы суметь оттянуть его с пульта. А ведь ее мысли были продиктованы желанием спасти экипаж. Согласился бы Бледа с этим ее решением? Оправдал бы ее?
— Поэтому я призываю вас не испытывать негативных чувств к тому, кто виноват в том, что большинство экипажа впало в термическую кому.
Есения забеспокоилась. Не было похоже, что Бледа сейчас признает свою вину. Скорее, его речь звучала так, словно он уговаривал своих людей не нападать на кого-то другого. Неужели он свалит вину на Джойса? И тот позволит? Есения вдруг поняла, что да, она уверена: тот позволит. Скорей всего, он сам это и предложил.
— Джойс, зачем же ты? — прошептала она, понимая, что ее все равно никто не услышит.
— Давай, Бледа, не тяни. Так что случилось? — выкрикнул Марс.
— Этот человек не виноват в том, что гиперпространство оказало на него такое воздействие. Он сам не знает, что случилось, и почему вдруг ему пришло в голову поднять температуру. Это стечение обстоятельств. Так получилось, что в этот момент никто: ни люди, ни даже Джейн не помешали ему это сделать. Каждый из нас в какой-то степени послужил тому, чтобы это произошло. Практически каждый находился в своих фантазиях, вызванных гиперпространством, и не осознавал реальности происходящего до тех пор, пока не стало слишком поздно. А Джейн вмешалась только тогда, когда поняла, что температура становится слишком опасной. Увы, ей почти ни до кого уже не удалось достучаться.
— Я помню, что мне казалось, что я в пустыне, а солнце немилосердно жарит, иссушая кожу и заставляя ее трескаться… Но я посчитал, что это галлюцинация, и не обратил внимание, — пробормотал Док.
— Вот о чем я и говорю, — подхватил с удовлетворением Бледа.
— Где поднимали температуру? В командной рубке или инженерном отсеке? — уточнил Гений.
«Вот какое его дело? — возмутилась Есения. — Неужели непонятно, что Бледа хотел бы избежать подробностей? Выжили, и ладно! Так нет же, надо устраивать разборки!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Бледа, казалось, заколебался, но все же произнес:
— В командной рубке. И тем самым, вы видите, что мы с Аттилой тоже так или иначе оказались виноваты, что вовремя не спохватились.
— Тоже? — перебил его Гений. — Это ведь не Аттила поднял температуру?
Бледа не ответил, а Гений продолжил, словно получил ответ:
— Нет, не он, конечно.
«Видимо, Бледа отрицательно покачал головой», — подумала Есения и даже немного обрадовалась: все же командир не смог свалить вину на своего помощника.
— Тогда кто?
— Давайте не будем устраивать охоту на ведьм, — произнес Бледа. — Какая разница? Это мог быть любой из нас. Нам повезло, мы выжили.
— А где Соль? — неожиданно спросил Нырок. — Где девчонка? Она пришла в себя? У меня неприятное ощущение, что я в нее чем-то кидался, пока мы сидели в рубке. Хочу извиниться.
Заговорили все разом, пока Марс не перекрыл гомон своим басом:
— Док, так что с Соль?
— Не знаю, ее не было в восстановительной капсуле. Может быть, пришла в себя раньше?
— С ней все в порядке? — с неожиданным беспокойством переспросил Нырок. — Кто знает, где она?
Есения даже удивилась: уж этот-то парень, как ей казалось, всегда относился к ней с открытой неприязнью.
— Где она, Бледа? — с подозрением спросил Гений.
— Соль находится на орбите Первой, — словно через силу произнес командир. — Она подверглась неизвестному воздействию, поэтому будет оставаться там в карантине до тех пор, пока не станет понятно, что она не представляет опасности для окружающих.
Воцарилась неестественная тишина.
— Так это… она? — пробормотал Марс.
— Да какая разница! — воскликнул Бледа. — Я же просил не устраивать охоту на ведьм!
— Все правильно, — уверенно произнес Гений. — Она не впала в кому, потому что женщины легче переносят высокие температуры! Бледа, ты ее сослал на орбиту, чтобы мы ее ненароком не убили из чувства мести?
— Нет, нет… — пробормотал Бледа, но так неуверенно, что парни тут же утвердились в этом предположении Гения.
Раздался звук отодвигаемой створки кают-компании, которая тут же с грохотом захлопнулась.
— Что это с Аттилой? — поинтересовался Марс.
— А, так это он тебя уговорил сослать девчонку и дождаться пока мы успокоимся? — поинтересовался Гений.
Суля по всему, ему уже было все ясно.
— Вы заблуждаетесь, — пробормотал Бледа. — Аттила, по сути, спас всех вас. Он практически в одиночку перетащил вас всех в медицинский отсек. Я прошу вас не пытаться выяснить имя, потому что, как я уже сказал, это мог бы быть любой. Никто не виноват.
Ребята молчали, и это было молчание несогласия.
— Пять часов выделяю экипажу для тдыха и восстановления. В двадцать ноль-ноль по корабельному времени жду всех в командной рубке. Всех, кому позволяют медицинские показания.
Послышались шаги, и дверь опять грохнула. Видимо, Бледа тоже покинул кают-компанию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— О, значит, это Аттила первым пришел в себя и оттащил девчонку от пульта, — сказал Гений. — А Бледа переживает, что мы ему вменим в вину, что он в это время был без сознания.
— В конце концов, Бледа прав. На ее месте мог бы быть каждый из нас, — неожиданно сказал Нырок. — Нечего на Соль наезжать.
