Первый раз за это время Рамадан пошевелился. Он опустился на колени рядом с Джорданой и, приподняв ее за плечи, осторожно помог встать с пола.
Она безуспешно пыталась прикрыть себя обрывками одежды. Он проводил ее к двери, снял одну из висевших на стене солдатских шинелей и накинул ей на плечи. Открыл дверь и позвал часового.
— Проводи госпожу Аль Фей в ее бокс.
— Благодарю вас, — шепотом проговорила Джордана.
Он не ответил.
— Есть у нас хоть какая-то надежда? — спросила она.
Хоть он и не сказал ни единого слова, но едва заметная перемена в выражении его глаз дала ей ответ.
Она посмотрела на него.
— Мне безразлично, что вы сделаете со мной. Но мои дети… Прошу вас, не дайте их убить!
— Я всего-навсего солдат, который обязан подчиняться приказам, — сказал он не без сочувствия. — Но я сделаю все, что в моих силах.
Она отвернулась. От слабости она то и дело спотыкалась. Один из солдат подхватил ее под руку. Как ни странно, но она почувствовала, как возвращаются к ней силы по мере приближения к их боксу.
Теплилась надежда. Может, совсем слабая. Но все же.
Глава 15
Хамид опустил на глаза прибор ночного видения. С занимаемой им позиции на дереве за оградой лагеря он смог определить, в котором из боксов содержали женщин. Мужчины должны были находиться в соседнем боксе. Беззвучно он соскользнул по стволу на землю.
Бен Эзра посмотрел на него.
— Ну что там?
— Я теперь знаю, в каких боксах содержат заложников. Они в центре лагеря. Мы должны пройти все остальные боксы, прежде чем дойдем до тех. В первом боксе держат мужчин, во втором — женщин. Каждый бокс охраняется четырьмя часовыми: двое спереди и двое позади бокса. Командиры в большом боксе сразу за воротами. Сейчас перед ним стоят три «джипа».
— Как по-твоему, сколько у них бойцов?
Хамид быстро прикинул. Двенадцать пулеметов, установленных на стене; в каждом расчете по два человека постоянно находятся на посту. Если каждый караулит по двенадцать часов, то уже выходит сорок восемь человек. Восемь часовых на охране боксов с заложниками. Да еще другие, кого он видел.
— Человек девяносто, а то и все сто.
Бен Эзра задумчиво покачал головой. Бросить на штурм он мог максимум восемнадцать человек. Двоих пришлось оставить на охране взлетной полосы, которой они овладели два часа назад. Там было семеро бойцов «Братства». Теперь все они были мертвы. Захватить аэродром вызвались йеменцы, и он разрешил им. Слишком поздно вспомнил, что йеменцы пленных не берут.
Он хотел, чтобы Бейдр с Кэриджем остались на аэродроме, но Бейдр настоял на своем участии в походе на лагерь; из-за этого Бен Эзре пришлось выделить двух своих волонтеров, которые были ему позарез нужны в следующей операции. Он взглянул на часы. Было десять. В четыре часа утра большой вертолет, которым Бейдр обеспечил операцию, будет ожидать их на полосе. На его борту будет доктор Аль Фей с командой медиков. Все должно было быть выполнено по времени с точностью до минуты, с тем чтобы они могли успеть вернуться на аэродром до того, как их настигнет погоня.
Штурм должен был начаться в два. В обратный путь на нижний аэродром они должны двинуться не позже трех. Одного часа едва хватило бы на дорогу, тем более что неизвестно, в каком состоянии находятся восемь пленников. Бен Эзра надеялся, что у тех достанет сил на самостоятельное движение без посторонней помощи. Если же кого-то пришлось бы нести, то могло и оказаться, что все его люди будут в это время втянуты в бой.
Он снова взглянул на часы. До начала — четыре часа. Он посмотрел на Хамида.
— Сможешь пробраться на территорию и пустить в дело пластики?
— Попытаюсь.
— Первым делом подорви эти четыре прожектора. А потом — «джипы».
Хамид кивнул.
— Все таймеры на взрывпакетах поставь на двести.
— Будет сделано.
— Помощники нужны?
— Один человек не помешал бы, — деликатно попросил Хамид.
Бен Эзра обернулся и стал смотреть, кого бы выделить. Все они были профессионалы, прекрасно обучены и натренированы. Лишних не было; каждому было определено задание. Его взгляд упал на Джабира. Конечно, он не молод, но чувствовалось — дело знает, рука не дрогнет. Встретясь с ним глазами, поманил к себе.
— Хамиду нужен человек помочь с пластиковыми бомбами, — сказал Бен Эзра. — Пойдешь?
Джабир оглянулся на Бейдра.
— Сочту за честь. Если станете охранять моего господина, пока меня не будет.
Бен Эзра кивнул.
— Буду беречь, как своего собственного.
Позднее он вернулся мысленно к этим словам. Ведь Бейдр и был его собственный…
Он подозвал капрала, командира группы.
— Установи гранатометы на двести и наведи на стену под пулеметами. Следующей целью будет командный бокс у ворот лагеря.
Израильтянин отсалютовал и ушел.
Бен Эзра подошел к капитану, командиру йеменцев.
— Я решил, что атаку возглавят ваши. После первого взрыва пластиков вы снимете сколько сможете пулеметчиков и потом сразу же прорветесь со мной в ворота и расставите людей у солдатских боксов, пока мы будем разыскивать заложников.
Капитан отдал честь.
— Мы благодарны за оказанное нам доверие. Исполним долг до конца.
Бен Эзра ответил тоже салютом.
— Благодарю, капитан.
Он стал, снова смотреть на ограду лагеря. Стены тускло белели в призрачном свете луны. Люди уже рассеялись, занимая боевые позиции, готовясь к штурму. Он медленно вернулся к Бейдру с Кэриджем и присел возле них на корточки.
— Как идут дела? — спросил Бейдр.
Бен Эзра посмотрел на своего сына. Как странно, подумал он. Сколько бы могли дать друг другу, значить друг для друга… До чего же неисповедимы пути Господни! После стольких лет свести нас в чужом мире, заставить преодолеть рубежи ненависти, отозваться на нужду друг в друге…
Старый солдат, казалось, не слышал вопроса.
— Как идут дела? — повторил Бейдр.
Взгляд Бен Эзры просветлел. Он медленно кивнул.
— Идут, идут, — сказал он. — Начиная с этого момента все зависит от Господа Бога.
— Во сколько штурмуем?
— Час ноль. — Голос генерала сделался жестким. — И я не желаю, чтобы вы увязывались с нами. Вы не солдат, и я не хочу, чтобы вы подставляли себя под пули. Ждите здесь, пока я не пришлю за вами.
— Там моя семья, — сказал Бейдр.
— Если вас убьют, им пользы будет мало.
Бейдр прислонился к дереву. Генерал был замечательный старик. Две ночи долгих изнурительных марш-бросков по местности, хуже которой Бейдр в своей жизни не видел, генералу были нипочем, он шагал бодро и быстро, как любой из его воинов. Ни разу Бейдр не видел его усталым. Как его назвал израильтянин? «Лев Пустыни»? Да, прозвище было дано ему по заслугам.
Бен Эзра сказал израильскому капралу.
— До часа ноль осталось пятнадцать минут. Передай всем.
Солдат побежал исполнять. Генерал озабоченно заметил:
— Хамид с Джабиром еще не вернулись.
Бейдр встал. Он смотрел в сторону лагеря. Все, вроде, было спокойно.
Среди ближайших деревьев послышался шорох, и тут же появились Хамид с Джабиром.
— Почему так долго? — сердито спросил генерал.
— Пришлось поработать над часовыми, — объяснил Хамид. — Скачут по лагерю, будто блохи. Наверно, я малость ошибся насчет живой силы. Там будет сотни полторы, не меньше.
— Это ничего не меняет, — сказал Бен Эзра. — Когда войдем, ты от меня не отрывайся. Как только запустят ракеты, израильтяне подойдут и помогут нам с заложниками.
— Есть, господин генерал! — Хамид посмотрел вокруг. Бейдр стоял далековато, услышать его не мог. — Я видел его дочку. Она была в командирском боксе. С ней там еще двое. В одном я узнал Али Ясфира. Другого не знаю.
Бен Эзра скорчил кислую гримасу. Как бы там ни было, но среди врагов находилась его внучка.
— Передай, чтобы по возможности поберегли девочку, — сказал он.
— Есть! — Хамид скрылся за деревьями.
До «ноля» десять минут. Бен Эзра сунул руку под бурнус и расстегнул портупею. Быстро перепоясал ею развевающийся на ветерке бурнус. Выдернул из ножен кривой ятаган. Изящный стальной изгиб лезвия блеснул в лунном свете. Бен Эзра почувствовал, как еще раз к нему возвращается молодость. Клинок, без которого он в бой не ходил никогда, был снова у него на боку. Все в порядке в этом лучшем из миров.
Лейла взяла бутылку кока-колы и поставила на стол.
— Когда ты возвращаешься? — спросила она у Али Ясфира.
— Утром.
— Я хотела бы отправиться с тобой. Я тут наверху просто с ума схожу от безделья.
— Единственная девочка среди ста сорока мужиков — и ей скучно?
— Ты знаешь, о чем я, — сказала раздраженно Лейла.
— Скоро с этим будет покончено, и ты вернешься в Бейрут.
