спросить, со мной пойдешь? – пристально и жестко посмотрел на меня друг.
У меня засосало под ложечкой. Одно дело руководить уже отлаженным учебным процессом, попивая чаек, контролировать, как проводят занятия сержанты. А другое – лететь к черту на куличики и прыгать куда-то ночью с парашютом… Или с моря высаживаться, как тогда в Корее…
– Подумать надо, Луис, – неожиданно охрипшим голосом выдавил я из себя.
– Подумай, минут пять у тебя есть, – хмыкнул Луис.
– Куда идти-то придется? Южный Вьетнам? – все таким же хриплым голосом спросил я.
– Так пойдешь или нет? – снова с нажимом спросил Луис.
– Ну, куда ж я денусь, если ты командиром группы идешь, – сказал я, вставая с пенька и разминая затекшие ноги.
Луис, подойдя, приобнял меня. Потом, помолчав пару минут, заговорил, перебирая в пальцах правой руки тонкий росток бамбука.
– Ну, зачем так далеко ходить, если тут поближе хорошее место есть. Чуть больше полусотни километров будет, если прямо отсюда считать. Я сейчас про Лаос говорю, – задумчиво пояснил Луис, все так же вертя в руке бамбуковую веточку.
– А что там вообще происходит, в этой стране? – с интересом спросил я.
– Да ничего хорошего, – хмыкнул Луис. – Когда в середине пятидесятых годов оттуда ушли французы, их место быстро заняли Соединенные Штаты. Хотя формально сейчас в Лаосе королевская власть, но реально у сидящего во Вьетнаме резидента ЦРУ Тэда Шэкли власти будет побольше. Поскольку знаменитая «Тропа Хо Ши Мина» проходит по восточной части королевства Лаос, то американцы стараются всеми силами этому противодействовать. Поскольку конгресс США официально запретил американским войскам действовать на территории Лаоса и Камбоджи, там в основном воюют их сателлиты… На западе страны действуют части тайской армии, на самой тропе периодически устраивают засады южновьетнамские рейнджеры [120]. Но это не все. Как и во Вьетнаме, американцы делают там главную ставку на этнические меньшинства. В данном случае на племя хмонг и их боевые отряды под командой генерала Ван Пао. Кстати, это первый хмонг в Лаосе, сумевший стать генералом в королевской армии. Все бойцы его отрядов обучены американскими инструкторами и хорошо вооружены.
Теперь самое главное. Для чего звездно-полосатые все это организовали. Хмонги живут в горах, и центральная власть их вообще не касается. А основное их занятие – это выращивание опиума, который американцы на вертолетах привозят во Вьентьян, столицу страны. Там уже в лабораториях ЦРУ его перерабатывают в героин. Потом нелегально на самолетах военно-транспортной авиации эту отраву развозят по всему миру. Везде, где есть американские военные базы. Получается дешево и сердито – деньги, полученные от продажи наркотиков, идут на финансирование войны в Юго-Восточной Азии. А заправляет всем этим делом в Лаосе сотрудник ЦРУ Ричард Хелмс.
– Ну, торговля наркотиками – это давняя традиция англосаксов. Это ведь пошло еще со времен Британской империи, когда они к середине прошлого века на опиум «подсадили» миллионы китайцев, – заметил я, снова присаживаясь на пенек.
– Так вот, интересующие нас вертолеты есть на секретной базе «Флаинг Джо», Летающий Джо. Находится она всего в тридцати километрах от границы с Северным Вьетнамом. Этот участок контролируют боевики Ван Пао, поэтому на базе они чувствуют себя более чем спокойно. Персонал базы состоит из американцев – «зеленые береты», летчики и аэродромно-технический персонал. Внутри базу охраняют южновьетнамские десантники. Там базируются транспортные вертолеты «Чинук», многоцелевые «Ирокезы». А сопровождают их теперь в полете наши милые «кобры», – пошутил Луис. – Официально основная задача базы – противодействие вьетнамцам на «тропе Хо Ши Мина». Но это официально. А фактически основная их задача – перевозка опиума для переработки, а после доставки готового героина на военно-воздушные базы в Таиланде и Южном Вьетнаме. Вот такие пироги у нас, Витя, получаются.
И, чуть помолчав, он добавил:
– Ты давай собирайся, время-то не ждет. А майору Нгуен Дан Тину я уже объяснил, что тебя на неделю отправляют по приказу главного военного советника в командировку. В порт Хайфон прибыли наши суда с грузами… В том числе и для вьетнамской бригады Дак Конг…
– Так ты, значит, еще до разговора со мной ему сказал, что я с тобой уеду, – перебил я Луиса.
– Конечно, Витек. Я ведь все-таки обязан разбираться в людях. А тебя я с весны сорок третьего знаю, – улыбнулся Луис. – В приказ ты уже вписан, Витя.
Перед отъездом, уже садясь в машину, мы крепко обнялись с подошедшим Нгуен Дан Тином. На войне люди мгновенно чувствуют друг друга и определяют, кто это – свой или чужой. А он тоже, как много повидавший разведчик, понял, а вернее почувствовал, что уезжаю я вовсе не для получения грузов.
Около часа наш «газик» ехал по относительно нормальной дороге, выдерживая направление на северо-запад в сторону границы с Лаосом. Машину вел сам Луис, а я сидел рядом, сжимая в руке автоматический пистолет. Природа вокруг была более чем живописной. Дорога поднималась в горы, и скоро тропические леса по обочинам сменились ровными соснами, растущими на каменистых террасах. Один раз, слева от дороги, проезжали величественный водопад, над которым, сверкая на солнце радугой, поднимались водяные брызги. Дорога шла по Долине Кувшинов, именно так переводят Дьенбьенфу.
– В этих местах при французах был курорт, – пояснил Луис, переключая передачу. – Высота над уровнем моря около трех тысяч метров, поэтому жары здесь нет. Комары и подобная нечисть здесь тоже не живет – сосны выделяют пахучие вещества, которые их отпугивают… Влажности и дождей здесь тоже поменьше… А мы уже приехали. Так что тоже почти на курорте будем готовиться к рейду.
Наш импровизированный курорт представлял собой полевой лагерь, компактно разместившийся под большой скалой, на которой росли величественные сосны. Охраняли лагерь наши бойцы, одетые в маскхалаты, вооруженные автоматами Калашникова со складывающимся прикладом. Через пару дней пребывания здесь я понял, что это ребята с Холулая. Моряки-разведчики Тихоокеанского флота.
Метрах в десяти от большой армейской палатки, в которой жила и готовилась наша группа, стояли пять радийных машин и урчащий дизель-генератор. И машины, и наша палатка сверху были накрыты масксетями, и за растущими соснами их разглядеть было почти невозможно не только с воздуха, но и с соседних скал. На них, кстати, были оборудованы замаскированные НП, на которых несли службу наблюдатели. По типу антенн я сразу определил, что связных машин только две, а остальные занимаются радиоразведкой. В коротковолновом диапазоне.
С другой стороны нашей палатки под сосной примостилась наша родная полевая кухня. И наш русский повар, правда, себя, как истинный моряк, он величал коком, готовил вполне русские блюда, от которых я уже порядком отвык. Поедая в обед настоящий наваристый кубанский борщ, по свежей капусте я
