поэтому пришло мне в голову имя это — Евпатий. Я как-то не подумал… А он ведь брат королевы. Она послала его проверить вашу местность перед своим прибытием. Чтобы никто не напал на Её Величество. Он хотел переговорить с вами…
— Ты сказал, что я больна и отдыхаю после лекарства?
— Да, разумеется. Он сказал, что должен увидеть вас хотя бы после визита лекаря. А потом отправился в деревню. По заданию, значит-с. И там… встретил вас. Вы смогли скрыться, принцесса, тогда он очень злой вернулся в замок, требовал вас, рылся в бумагах… Но теперь-то он ничего не заподозрит, нужно только выдумать стоющую легенду про этот ваш образ…
Я поднимаюсь с кровати рывком, игнорируя боль, пекущую рёбра. Да, в том, что узнала о демонском пророчестве, ничего весёлого нет, но если меня повесят ещё раньше этой их Красной Луны…
— Что ж ты стоишь? Неси мне самое лучшее платье и воду, чтобы снять гель с волос! Никого не проси, не доверяю слугам…
— Х-хорошо, Ваше Высочество. Он ещё спрашивал, куда делся принц Ричард. Вы не знаете?
Тревога подкатывает к горлу.
— В каком смысле? Разве мой муж не отправился в столицу со своим братом?
Гарольд только разводит руками.
А я думаю: может быть, это и не новости чёртовы меня заставили утопать в печали? Может быть, не зря я тогда на холме заподозрила неладное?
Ричарда пытались отравить.
Скай его спас.
Но что, если кто-то усердный предпринял ещё одну попытку?
Тогда у него, скорее всего, получилось.
Пока я отмывала волосы от геля и сушила их с помощью огненного кристалла и веера, пока переодевалась и наносила макияж, чувствовала себя натуральной марионеткой. Будто бы я сдала себя напрокат, чтобы сделать необходимые для выживания действия. Деревянные и холодные руки слушались со скрипом.
Сердце не заходилось в бешеном темпе, как обычно при волнении.
Наоборот, я словно замерла, словно лягушка во всё холодеющем болоте.
Что, если Ричард мёртв?
Было легко рассуждать о его смерти, когда я знала точно, что всё в порядке. Теперь же… Нет, конечно же, на самом деле это магия. На самом деле мне всё равно. Но пока истинность действует на меня, я даже дышу с трудом, если думаю о том, что дракон попал в беду.
Через двадцать минут я вернула себе внешность принцессы Виктории. Волосы, конечно, не отрастила, видок вышел в целом небрежный, но в остальном вполне себе ничего. Тем более, якобы болею. Видимо, порезом руки. Так что генерала не должно ничего смутить.
— Если он пропал, то почему его не ищут какие-нибудь профессионалы? — вырывается из меня, когда Гарольд с выдохом облегчения собирается покинуть мою спальню. — С собаками, с магией, в конце концов, — продолжаю я. — Что, дракона что ли сложно найти? Не иголка же в стоге сена!
Он заминается.
— Принцесса, с вами всё в порядке? Какая иголка? Вы словно из воска сделаны…
Это мне не нравится. И на нервах я спрашиваю с вызовом:
— А это плохо?
Гарольд тут же тушуется и отступает на шаг.
— Нет, это даже красиво. Особенно учитывая то, что вы не пожелали воспользоваться белилами. Но всё же… Вам нездоровится?
— А разве не видишь? Рука болит, — отмахиваюсь, указывая на покалеченную конечность.
— Да, но… Если вы переживаете за принца… То, он ведь не пропал. То есть… корона просто не знает, где он находится. Слуги видели, что отправился через портал, вроде как в столицу. Со своим братом. Но там его нет.
— Так вы, значит, не отслеживаете передвижения принца? Ни за что не поверю…
— Я всего лишь кутюрье, Ваше Высочество. Не знаю ничего кроме слухов, про королевскую разведку. Если за принцем и ведётся наблюдение, я уверен, что он умеет его избегать. Наверное, ему просто нужно побыть наедине с собой. Мы, мужчины, иногда нуждаемся в этом, — он доносит мне эту информацию так искренне, уверенный, что для женщины такое непонятно и ненужно, что я даже злиться не могу. Милота опять же. — Может быть, он расстроился из-за вашей новой причёски? — находит он вдруг смелость в себе, чтобы это прошептать. — Но он не должен сильно переживать, волосы ведь можно отрастить заново…
Его, видимо, это больше всего заботит.
А мне тревожно. Никто или почти никто не знает, где Ричард. Недавно на него было покушение — об этом тоже никто не знает. Поэтому и не бьют тревогу.
Может быть, рассказать генералу?
Но не подставлю ли себя и Скайлера?
— А, да… кстати, Ваше Высочество, — Гарольд шаркает ботинком — очень небрежно для человека его профессии. — Как там демоны-то? Совсем забыл спросить…
Типичный Гарольд — о волосах, платье и генерале волнуется, а о демонах, что поселились на холме — нет. Может быть, он мне и вовсе не поверил?
— Да, собираются устроить Апо… — начинаю, не собираясь договаривать, просто проверки ради, и вдруг чувствую, как что-то холодное и острое касается горла. Изнутри меня пронзает болью. Позади Гарольда появляется полупрозрачный, словно воспоминание, Багул. Он ухмыляется, напоминая о своём условии. Я продолжаю: — Устроить пляски собираются. Я подумала, что чёрт с чертями. Пусть сами разбираются… У меня хватает дел.
— И правильно! — радуется Гарольд. — Вам нужно думать о вашем истинном, о короне, о параде, где вы будете, безусловно, блистать. Это знаменательное событие! А всеми прочими делами пусть занимаются слуги, моя принцесса.
Я не вижу смысла спорить и что-то объяснять.
Поэтому Гарольд, не дождавшись ответа, продолжает разговор:
— Мне звать лэрда Риордана? Он ждёт.
Багул исчезает, я передёргиваюсь.
— Зови, конечно. Мне же так мало в жизни всяких… ящеров.
У лекаря, как мне доложили, после обеда начала рожать жена, и он отпросился к ней. Очень переживал, что я буду гневаться, ведь он должен был снять мне повязку. Как будто бы Виктория сама это сделать не в состоянии. Я просила Гарольда передать лекарю через кого-нибудь или лично, что всё в порядке. Более того, от лица короны я поздравляю его с таким прекрасным событием и разрешаю ему быть рядом с женой столько, сколько потребуется.
К тому же, это мне более чем на руку. Ведь порез не зажил, поскольку я не выпила настойку. Это вызвало бы у лекаря вопросы и в случае чего стало бы доказательством против меня.
Так что этому ребёнку
