Впрямь не заплутаешь.
В ущелье ощущение чужих взглядов ушло, и я смог немного поразмыслить. С чего ж нас взял такой страх, что Стиг захотел повернуть, а Альрик сказал взять всё оружие? Они хельты, их туман путал меньше, чем хускарлов, но все же они что-то почуяли. Я бы только из-за Живодера удрал, помнил, из-за кого драугры поднялись. Что он услышал? Кого звала его богиня?
Сейчас Живодер бежал спокойно, зубы не скалил. Магнус на ходу бормотал хвалы своему богу, что, мол, не допустил, защитил и всякое такое. Да и другим семирунным стало полегче.
Ущелье было недлинным, и когда до выхода осталось полторы сотни шагов, Коршун крикнул:
— Впереди хускарл. Руна седьмая-восьмая.
Стиг вынул меч из ножен, чуть пригнулся и побежал быстрее. Мы тоже припустили за ним. Я оглянулся на Коршуна. Тот вглядывался в камни над нашими головами, сморщив лоб так, что его черные сарапские брови слились в одну.
— Сверху!
Мелькнула рыжеватая тень и набросилась на Квигульва, что оказался поблизости. Синезуб не сплоховал и встретил ее выпадом копья. Тварь, а это была явно тварь, на мгновение замерла. Из широченной, от уха до уха, пасти вывалилось три языка, чудом не поцарапавшись о несколько рядов клыков, одна из четырех лап укоротилась и сместилась ближе к горлу, отрастив десяток лишних когтей, и те смыкались и расходились в стороны, как лепестки. На спине явно пробивались новые лапы. И все же тварь чем-то напоминала рысь, наверное кисточками на ушах, коротким хвостом и цветом меха. Только крупнее раза в два.
Просвистела стрела, пронзив бока твари насквозь. Та завизжала. Квигульв крутанул копье, вбив древко ей в морду, а когда та отлетела и ударилась о камень, подскочил и вогнал острие в грудь. Затем еще раз в живот, в пасть и снова в грудину. Тварь рычала, пыталась грызть железо, но после очередного удара подохла.
Синезуб хотел было подойти, но Альрик его одернул:
— Не надо. Идем дальше.
Коршун еле слышно пробормотал:
— Почему я ее не почуял?
Что? А кого же тогда?
Стоило выбежать из ущелья, как мы попали в туман гуще прежнего. И я почуял, будто мне на спину упал камень. Нет, не так. Будто я вновь очутился на улице Сторборга, неподалеку сражались сторхельты, и их рунная сила давила, вминая колени в землю. Может, не столь сильно, ведь я изрядно вырос с той поры. А вот Магнус хрипел, вцепившись в локоть Стига. Видать, конунгов сын нечасто попадал под давление хельтов. Эгиль вовсю размахивал мечом, не ранил никого, лишь потому что едва мог держать оружие, и его кончик царапал камни под ногами. Видарссон закрылся щитом, словно тот мог спасти его от тумана. Трудюр с трудом шагнул вперед, взрыкнул, шагнул еще раз. Куда?
— Это она! Она! — захохотал Живодер. — Она дышать, я чуять! Запах!
Почему на него туман не давил? Напротив, он подскакивал на месте, пританцовывал. Рысь что-то спросил у него на бриттском, выслушал ответ, а потом пересказал нам:
— Говорит, это Домну. Я спросил, уж не драугры ли здесь вылезли, но он говорит, что с драуграми было иначе. Там он помогал Бездне кровью, здесь ей помощь не нужна, потому что ее не звали, а она сама пришла.
— И как это понимать? — рявкнул Стиг, поддерживая Магнуса на ногах.
— В эти земли пришла Бездна, — выдохнул Рысь. — Но как она куда-то может прийти? Не знаю.
— Возвращаемся! — тут же сказал Мокрые Штаны.
— Нет! — простонал Магнус. — Так не должно быть… Бездна — она внутри. Я ее слышу.
— Да ее тут все слышат! — огрызнулся Беспалый.
О чем-то мы забыли… о чем-то важном.
Сзади послышался крик, звон железа, вой. Я дернулся было, но остановился. Одним из последних шел Росомаха, от него толку будет больше. И впрямь из тумана вынырнул он вместе с Отчаянным и странной черно-серой тушкой.
— Кажись, песец, — сказал Лундвар. — Только хвостов отрастил вона сколько.
— Мелковаты твари для земель Гейра, — сощурился Альрик. — Пока ничего сложного. Ярл бы и сам сладил с такой бедой.
— Потому и говорю, что возвращаться надо, — повторил Стиг.
Набежавший порыв ветра сдул ненадолго туман, и я наконец смог увидеть весь хирд целиком, а наши семирунные выпрямились и выдохнули.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Коршун?
— Сюда еще бегут, но все до девятой руны, — сказал полусарап.
— Сколько еще до Гейра?
— Пешком полдня. Бегом быстрее, — пожал плечами Стиг.
— Доберемся до Гейра, а там уж решим, как быть. У него стены высокие да дружина сильная.
— В сердце, — все еще бормотал Магнус. — Как она может быть снаружи? Где солнце? — вдруг вскричал он. — Почему тут нет солнца? Оно же везде! Я его не вижу.
— Не сердце. Везде! Всюду! Сила! — ответил Живодер. — Ждать. Меня ждать? Или тебя?
Я слегка двинул Живодеру в поддых, подошел к Магнусу, вынул его меч из ножен и насильно вдавил в ладонь.
— Солнце… Оно то есть, то его нет. А оружие всегда с тобой. Как и Фомрир!
И снова нас заволокло клубами серого тумана. Я подхватил Эгиля под руку и потащил его вперед, за Стигом и Альриком. И каждый, кто лучше выдерживал давление, поддержал слабого. Из семирунных только Живодер и Слепой держались лучше всех. Не так уж бесполезен его дар. Коли бы я сумел принять его в стаю, так сейчас бы все ульверы держались, как он.
Дорога взбиралась выше, цепляясь за склоны и петляя возле огромных камней. Туман понемногу расходился под порывами ветра. И чем выше мы поднимались, тем увереннее дул из ноздри Хьйолкег.
На нас набрасывались самые чудные и никогда не виданные прежде твари. У одного были оленьи рога, только они гнулись и могли швырять окостеневшие заостренные кончики. Отчаянному зацепило плечо, но он только обрадовался. Другая тварь напомнила недовыросшего волка с щупальцами. Потом на нас налетели летучие мыши, от пронзительных криков которых я едва не оглох. Я и сам не заметил, как мой дар проснулся. Лишь когда в очередной схватке с десятирунной тварью не глядя отмахнулся от ее левой головы, понял, что уже давно опираюсь на ощущения ульверов. Отрубив одну из голов, я потянулся к дальним хирдманам, коснулся Вепря и Булочки, порадовался, что у них все хорошо.
И вдруг…
— Тебе, Фомрир!
Это не в стае. Но через Стейна я понял, что руну получил Магнус! И он воздал хвалы не Солнцу, а нашему богу.
— Дальше, дальше! — подгонял Стиг.
И мы бежали. Коршун сказал, что позади чует немало тварей, но они постепенно отстают.
Откуда столько? В прошлый раз мы далеко ушли на север, чтобы сразиться с великаном-измененным, и других тварей не видели. Нынче же их тут десятки. Неужто ярл Гейр совсем перестал чистить свои земли? Хотя нет. Даже на безлюдных островах нет столько тварей. Они же и друг друга жрут, не только на людей и скот бросаются.
На бегу мы зарубили еще несколько бездновых детищ. Они были быстры, потому смогли нас нагнать, но силой или крепостью похвастать не могли.
А вскоре показались каменные башни с частоколом. Ярл Гейр!
— Кто такие? — крикнули с башни.
— Стиг Мокрые Штаны от конунга! — ответил хельт. — И Рагнвальдссон! Открывайте!
— Сейчас! Ярла кликнем!
Обычный частокол мы бы и так перескочили, но тут ров, земляной вал, а сверху колья в три роста. Еще пойди допрыгни!
На удивление, возле ограды тварей почти что и не было. Лишь одна мешкоподобная тварь лежала поодаль. Силой она не пугала, всего лишь на тринадцатой руне. Почему ярл Гейр не расправился с ней до сих пор?
Энок прицелился, и я ощутил его удивление, потому глянул на тварь сам. Ни одного места, где ее можно пробить. Ульверы тоже заинтересовались. Стейн схватил камень и швырнул в тварь. Отскочил. Зато тварь заерзала, зашевелилась и вдруг выпрямилась, оказавшись размером с того же Стига. Сероватая шерсть заблестела тусклым железом, широкие почти медвежьи лапы растопырились в стороны, вместо головы торчала еще одна лапа. Словно открытая ладонь в шерсти. И всё равно ни одного пятнышка, куда можно ударить.
Я невольно оглянулся на ульверов. Неужто дар Энока уснул? Или мой? Нет, вон Видарссон с ног до головы весь в таких пятнах. Куда ни ударь, помрет. А тварь будто из камня вытесана.
