— Слава Матери, — искренне и тихонько сказала жрица. Остальные кивнули, соглашаясь и вспоминая спасительный свет, расколовший ночь.
— По-моему, — сказала Анна без всякого выражения, и все взглянули на нее внимательно, потому что помнили о ее немом разговоре с ужасающей Совой после того, как та убила все живое вокруг и едва не сбросила Лисов одно из бесчисленных измерений тьмы. — По-моему, эта тварь посильнее половины низвергов. Ну ладно, не половины. Но многих из них.
— И почему она вообще защищает Холмы? — спросила Алейна, глядя на рейнджера. Он все-таки был местный и мог знать.
— Да ничего про нее особо неизвестно, — пожал плечами Дик. — Лет восемь лет назад появилась, говорят, сама из-под Холма. Может Гвент что-то об этом знает, но вроде это были высшие силы. Те, кто ее вытащил и поставил здесь служить.
— Боги?
— Богов тогда еще не было. Они только готовились к возвращению.
Анна кивнула, вспоминая бесконечно презирающий и равнодушный взгляд бездонных черных глаз. «Я ночь», сказала ей Сова, глядя сверху-вниз. Будто Анна это и без нее уже не поняла.
Что-то поставило Сову на службу в Холмах, и с тех пор она возглавляет духов, оберегающих древнюю землю. Наводит ужас на мародеров, рискнувших пограбить Холмы, хотя такие редко встречаются.
— А бедных, ни в чем не повинных животных ужасно жаль. Что же за вождь стаи такой, так безжалостно всей стаей пожертвовал? Все друиды и зверьмастеры заботятся о жителях леса, а этот…
Зверей вокруг действительно не было. Скорее всего, все более-менее крупные бежали из этих мест, объятые сильнейшим инстинктом и ужасом. Ушли в чужие ареалы, в нарушение привычного порядка вещей. Кромешный ужас, который они испытали, пересилил.
— Зато птиц полно, посмотри на этих наглецов?
Птичье пение вокруг было главной темой в шумящей кронами музыке леса. А на борту броневагона сидело несколько зубарей, которые совершенно не боялись людей. Двуногие в Холмах бывали нечасто и, разумеется, практически не охотились — пришедшему за кольцо обелисков не до охоты, он старается сделать все, ради чего решился войти в страшные земли, и убраться отсюда как можно быстрее. Поэтому примерно пять тысяч лет здешние птицы не знали опасности, которую несет с собой человек. Это сколько птичьих поколений?..
— Счвирк, — просвистел-проклекотал зубарь. И примерился к обшивке броневагона, стукнул мощным клювом. Оценивающе наклонил голову, прислушиваясь к отзвуку, мол, что там внутри, есть лакомые залежи? Зубари своими сверх-крепкими клювами дробили камень выколупывали из камней вкрапления слюды или кремня, и лесной бог знает, чего еще. — Счвирк?
— Шшшррр! — тут же выскочил из амбразуры Ниялвик. — Шшшррр!!
Старший по рангу сын той же стихии, земли. Птичек как ветром сдуло.
— Вот что, — сказала Анна, внезапно устав от унылости всех вокруг. — Давайте-ка сыграем в «Королей и низвергов».
Эта идея была встречена одобрительным ворчанием и возгласами со всех сторон. Даже Дмитриус оживился (в почти буквальном смысле слова, выпадая из спячки) и немного невпопад сказал: «Хочу».
Винсент уже формировал длинными пассами странное существо из тени, вот сгорбленный балахон, горестное лицо с бледными горящими очами, вот скрюченные руки, кандалы и цепи, свисающие с них.
— Хозяин, о, Хозяин дорогой! — горестно проронил карлик из мглы, еще не до конца завершенный, но уже осознавший себя. — Титаном мысли и усильем рук, меня воздвиг ты днесь из вечной ночи. Из смерти пробудил и жизнь вдохнул. И как ты можешь быть таким жестоким?!.. Как здесь ужасно, шумно и светло… Свербит в ушах от ветра, ну а солнце — меня сжигает карою небес. О боги тьмы, сгуститесь темнотой! Пусть Ночь разрушит нити жития. О мастер мой, верни меня домой — в чарующий покой небытия…
— Лошади, — холодно приказал Винсент. — Быстро.
Охая, шаркая стоптанными сапогами по воздуху, звеня цепями и причитая пятистопным ямбом, карлик перетек с крыши броневагона прямо на козлы, пройдя сквозь железную обшивку бортика и бревна стены, словно ватное темное облако. Флегматичные грузовозы холмичей вздрогнули от звона кандалов и занудного, подвывающего голоса карлика, и Алейне пришлось успокаивать их мановением рук и алыми ягодами сахры, впрочем, это было на пользу всем, девчонка снова почувствовала себя полезной и приносящей в мир что-то доброе.
Половину туеска уже разобрали на лакомство, даже гремлины проснулись и вытребовали награду за все ратные и трудовые подвиги. Распихав сахру за обе щеки, Ялвик и Ниялвик, довольно гундося, вперевалку скрылись в недрах броневагона, где царила изрядная жара и духота. Впрочем, детям тверди, рожденным на глубине нескольких километров, перепады температуры и давления были что едва заметный сквозняк. А вот счастья и сладости полный рот.
— Дайте и мне ягодки, — внезапно сказал Дмитриус. Все заржали, но оказалось, он не шутит, а всего лишь хочет засушить с десяток алых сахр, и спрятать их на будущее в сейфе, чтобы выдавать гремлинам за особые заслуги.
— Ну и чего я лазила, собирала, — улыбнулась Алейна, — когда почти не осталось уже. В следующий раз все пойдут.
Кел тем временем сдержанно улыбнулся, ведь ягода была такая свежая и сладкая, что улучшала даже самое паршивое настроение. Отряхнул руки и вытащил из своей бездонной походной сумки колоду черных карт с серебряными оттисками на них. Рубашка была красива, как картина: на ней восемь разноцветных лун Инрана летали вокруг девятой, Ржавой луны.
Вообще-то, это были карты луномантов, какая-то гадательная мистика, причем, высокого ранга — умеющий человек с их помощью мог бы провидеть настоящее и предсказывать будущее. Говорят, несколько таких людей еще оставалось в мире, где-то они жили, неузнанные, колесили дороги земли, но ханте ни один из них не встретился. А вот колода прибилась Лисам в лапы, совершенно неожиданным образом, и теперь они таскали ее с собой и не продавали, соблюдая данное хозяину слово: если они еще когда-нибудь встретятся, старик сможет выкупить у ханты свою колоду.
Руки светловолосого ловко тасовали большие черные карты.
— Раздавай!
— У меня Нищий, — сказал Ричард, демонстрируя, чего ему досталось.
— Смерть, — фыркнула Алейна, показывая костлявую серебряную фигуру с двумя черными крыльями и серпом в костяной руке.
— Калека, — пробасил Дмитриус. — Гым-гым.
— Принцесса! — Анна вскинула руки, получив любимую карту.
— Дух болота, — приподнял одну бровь серый маг.
— А я Пес, — удивился светловолосый, и даже повертел карточку в руках. — Кому-нибудь раньше выпадал Пес?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
