– Нет! Не говори так! Не смей так говорить! – В голосе матери слышалась истерика. – Ты отвратителен. Ты чудовище. Я тут ни секунды не останусь. И детей заберу. Я немедленно собираю вещи, а завтра иду в полицию.
– Ты не можешь так поступить. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
– Еще и как могу! И не пытайся меня остановить. Я…
– Я этого не допущу. Я тебя скорее убью.
Гробовая тишина.
Габриэль впивается ногтями в ладони.
«Я тебя скорее убью». Фраза повисла в воздухе, точно отголоски выстрела. Мать потрясенно смотрела на отца.
– Ты понятия не имеешь, – повторил отец. – Ты себе даже не представляешь, что это за люди. Они нас всех убьют, если потребуется.
– Они не сумеют… – пробормотала она. – Ты боишься, что они убьют тебя. Вот в чем все дело.
– Им не придется убивать самим. Для этого есть специальные люди. У них столько денег, что они всегда кого-нибудь найдут. И если понадобится, то они нас всех убьют. Вначале вас, чтобы меня запугать, а потом и меня. Ты это вообще понимаешь, твою мать?
– Ты сошел с ума!
– Нет, это ты сошла с ума. И почему ты такая, в жопу, наивная?
– Наивная? Это ты меня называешь наивной? Все, с меня хватит! Я ухожу.
Она хотела пройти мимо отца, но он толкнул ее, выдвинул ящик стола и выхватил оттуда широкий длинный нож.
– Ты. Останешься. Здесь.
– Ты… ты не посмеешь!
До этого момента Габриэль думал, что тот ужасный фильм – самое кошмарное, что он когда-либо увидит в жизни. Теперь он сидел перед мониторами и не мог поверить в то, что слышит. Глаза его были широко открыты, он зажимал ладонью рот, чтобы не закричать, смотрел на отца и мать и хотел ослепнуть. Ослепнуть и оглохнуть!
Слезы навернулись ему на глаза, и все вокруг расплылось багровым бульоном. Вонь химии смешалась с тошнотворным запахом в коридоре – и Габриэля вырвало.
Он пытался думать, но голова будто раскалывалась. Ему хотелось, чтобы кто-то пришел, обнял его, все объяснил.
Но никто не придет. Он один.
Понимание этого обрушилось внезапно, как удар. Мальчика бросило в холод. Он выпрямился, стараясь удержаться на ногах.
Нужно что-то делать. И он был единственным, кто еще мог что-то сделать.
Но что?
«Как поступил бы Люк?»
Тихо ступая босыми ногами – он уже не чувствовал исходивший от пола холод, – мальчик вышел из подвала. Красная комната за его спиной полыхала, как преисподняя.
Если бы только у него был световой меч!
Он вспомнил о телефоне. Телефон в коридоре. Нужно позвонить в полицию.
Именно так Габриэль и поступил. Позвонил в полицию. Повесив трубку, мальчик зажмурился и начал молиться, чтобы полиция приехала вовремя.
Только бы с мамой ничего не случилось. Только бы папа ничего ей не сделал! Он выглядел как настоящее чудовище. А вдруг полиция откроет огонь? Ну конечно, они должны стрелять, если ситуация становится критической.
Зажав ключ от дома в руке, Габриэль тихо-тихо вышел в сад и присел на корточки рядом с дверью. Земля была холодной, но он этого не чувствовал. Его бросало то в жар, то в холод, и казалось, что он одновременно и замерзнет насмерть, и сгорит от всех этих чувств, кипящих в его душе.
Послышался какой-то шорох, затем шаги. Сердце Габриэля затрепетало от радости.
– Привет. А ты кто? – Голос принадлежал молодому человеку. Этот парень выглядел очень сильным. Только почему у него не было формы полицейского?
– Я Габриэль… Я… Я только что вам звонил. Вы ведь из полиции, верно? – всхлипнул мальчик.
Мужчина прищурился. В свете уличного фонаря он выглядел героем, одним из тех суперполицейских, которые ходят в гражданском.
– Не волнуйся, малыш, теперь я рядом.
– А у вас есть пистолет? – недоверчиво, но в то же время с надеждой спросил Габриэль.
Мужчина, по-прежнему улыбаясь, достал из кармана черный блестящий пистолет.
У Габриэля голова закружилась от радости. «Ну наконец-то!»
– Скорее! Вы должны помочь моей маме. Папа в доме, он хочет ее убить из-за какой-то истории с… с одной видеозаписью.
И снова мужчина прищурился, поджимая губы.
Он выглядел решительным. «Он разозлился и полон решимости, – подумал Габриэль. – Как полицейские в фильмах».
Он как можно тише открыл дверь и зашел вместе с полицейским в коридор. Там царила необычайная тишина.
– Они… они в кухне, – хрипло прошептал мальчик. – Пожалуйста, сделайте… – Он не успел договорить.
Отец диким зверем выскочил из кухни и набросился на полицейского. От удара оба повалились на пол и выкатились в гостиную. Послышался грохот. Полицейский выронил оружие, и оно отлетело в сторону, к ногам Габриэля.
Мальчик смотрел на отца, вернее, на чудовище, бывшее когда-то его отцом, сидевшее верхом на полицейском. Смотрел на руки отца, душившие полицейского, и бившие голову парня об пол. Смотрел на рот отца: губы шевелились, чудовище что-то кричало, но уши мальчика не могли воспринимать эти звуки.
– Не-е-ет! – завопил Габриэль. – Перестань!
Но отец по-прежнему душил полицейского. Где же мама? Почему она не идет сюда?
«Она боится, – подумал Габриэль. – Может быть, хорошо, что она осталась в кухне».
Руки отца сжимали горло полицейского, и лицо парня посинело. Неужели он умрет?
Ему нельзя было умирать. Только не полицейский!
Мальчик посмотрел на оружие у своих ног. Пистолет был огромен. Намного больше, чем в фильмах.
Может быть, все дело в том, что он сам такой маленький?
Дрожащие пальцы сжали шероховатую рукоять. Пистолет был тяжелым. Габриэль никогда не думал, что пистолеты такие тяжелые. Он чувствовал запах металла и масла. Пахло, как оборудование для видеосъемки. «Это оружейное масло», – подумал он. Отец всегда смазывал оборудование машинным маслом.
Габриэль поднял пистолет.
«Только бы не попасть в полицейского! – подумал он. – Только бы не попасть в полицейского».
Оружие подрагивало у него перед глазами. Он знал о спусковом крючке. Только как им пользоваться? Голова полицейского билась об пол. Он уже почти не сопротивлялся.
«Нужно прицелиться. Нужно смотреть поверх дула!» Палец Габриэля не доставал до спускового крючка, и он перехватил пистолет обеими руками. Слезы градом катились по щекам, когда он смотрел на отца поверх дула пистолета.
Однажды Габриэлю уже доводилось стрелять, в тире на ярмарке. Владелец тира дал ему ружье, старое, изношенное. Габриэль целился в жестянку в форме кролика, а отец стоял за спиной и помогал ему. Теперь все было иначе. От слез в глазах все вокруг расплывалось, пистолет у него в руках ходил ходуном. Отец, душивший полицейского обеими руками, тоже точно дрожал.
«Только бы с мамой ничего не случилось! Только бы с полицейским ничего не случилось! Только не мамой! Только не с полицейским!» – стучало у мальчика в голове.
Указательные пальцы свело судорогой от напряжения. Габриэль зажмурился изо всех сил. Он был в отчаянии. И тогда он нажал на курок.
Отдачей его отбросило назад.
Габриэль выпустил оружие из рук, и оно с грохотом покатилось по полу. Затем послышался глухой стук, точно мешок шлепнулся на паркет. Только не открывать глаза. Ни в коем случае!
Но он все-таки их открыл.
Полицейский ловил ртом воздух, пытаясь отдышаться. Затем улыбнулся. Встал. Погладил Габриэля по щеке.
Мальчик инстинктивно отпрянул. Он ненавидел, когда его гладили по щеке. Папа этого никогда не понимал. Полицейский нагнулся, поднял оружие и снова улыбнулся. Точно тень, он возвышался над отцом. Папа лежал на полу, стонал и зажимал руками живот.
Все еще улыбаясь, полицейский выстрелил отцу в сердце. Габриэль открыл рот, глядя на полицейского, своего героя. Нет, не героя. Он был похож скорее на поп-звезду или актера. Он был красив, как знаменитость из рекламы…
У Габриэля замерло сердце.
«Это же… Это же мужчина с той пленки!»
Все вокруг поплыло. Приходилось прилагать чудовищные усилия, чтобы дышать. Разум Габриэля не мог осознать, что происходит. И его душа не была готова к такому.
Пошатываясь, из кухни вышла мама. Она взглянула на отца, потом перевела взгляд на сына, не понимая, что же случилось.
«Нет! – крикнуло что-то в нем. – О господи, нет!»
И тогда полицейский выстрелил в его мать. Дважды. И оба раза попал. Одна пуля вошла ей в глаз.
– А теперь, малыш, – сказал человек с пленки, направляя на него пистолет, – покажи мне, где твой отец хранит это сраное видео, о котором ты говорил.
Глава 53
Берлин, 28 сентября, 07: 59
Габриэль смотрит на багровую точку в глазу Валериуса в зеркале. Взгляд мужчины по-прежнему направлен на него. Прошло всего две-три секунды с тех пор, как Габриэль открыл дверь в крипту. Но за эту пару секунд он успел заново прожить целую ночь, нет, целую жизнь, в которой все пошло под откос.
– Добро пожаловать, – шипит мужчина.
