- Сперва мне выговаривают за то, что вмешался в дела целительские, в которых я ничего не смыслю. И спустя полчаса следует вызов… разговор… очень странный, полный намеков.
- И на что намекали?
- На то, что я лезу не в свои дела, что опасно для здоровья и жизни. И что если я рассчитываю на заступничество Его императорского Величества, - губа у Шелтона дернулась, да и выражение лица стало характерно-упертым. – То мне следует вспомнить, что династия переживает не лучшие времена…
- Они совсем страх потеряли, - сказала Милисента.
- Именно. Это… и настораживает.
А вот на полигоне было весьма людно.
- Я бы сказал, что подобная наглость говорит или о безумии, или о безумной уверенности в собственных силах. Что мне не нравится.
Пара студентов пытались сотворить сложную конструкцию, суть которой от Чарльза ускользала. Еще пятерка помогала мудрыми советами, как правило, весьма противоречившими друг другу.
Кто-то бродил по полю.
Кто-то перекидывался огненным мячиком.
- Как-то тут… многовато народу, - Милисента поежилась.
- Практическое занятие, если не ошибаюсь, - профессор чуть прищурился. – Идемте. Не будем мешать коллеге.
Кто именно вел это занятие, Чарльз и не понял. У него вообще появилось ощущение, что тот самый коллега, упомянутый профессором, если где-то и есть, то не на полигоне.
Впрочем, особо раздумывать было некогда.
Шелтон ускорил шаг.
И Милисента потянула за ним.
- Подозреваю, что уже сегодня меня выставят… попытаются.
- Мне жаль…
- Бросьте, Чарльз. Все к тому шло. Я слишком неудобен. Как и Большой Мак, но на его счастье, он всецело погружен в науку, а потому не обращает внимания на то, что происходит вокруг. Я же… имел неосторожность заметить некоторые… неправильные с моей точки зрения вещи, о которых и доложил.
И это не обрадовало.
Определенно.
- Ректору?
- Сперва декану. Затем ректору… в Совет тоже подавал докладные. После чего мне прямо заявили, что по истечении срока контракта я могу считать себя свободным от обязательств перед университетом.
На полигоне что-то громыхнуло, но оборачиваться Чарльз не стал.
- В принципе, я уже в достаточной мере разочаровался, чтобы не сопротивляться. Когда-то… было время, я мечтал, что вернусь сюда. Займусь наукой. Открою ли… создам ли… сделаю что-то, что поможет человечеству стать лучше. Ну хоть что-то полезное, да сделаю.
Шелтон свернул на боковую дорожку.
- И получив приглашение, преисполнился самых радужных надежд.
- А на деле?
- А на деле… на деле наука мало кому интересна. Большой Мак вот… но он сродни безобидному сумасшедшему, правда, дедушка у него герцогского рода и в отличие от Мака весьма… как бы это выразиться, чувствителен ко всему, что можно счесть оскорблением.
Надо же.
Большой Мак герцогского рода? Это какого же?
- В остальном же… места заняты. Распределены. Наука? Да, наука есть… такая вот камерная и безопасная. Темы, которые изучены вдоль и поперек, но потому и писать по ним работу легко, ненапряжно. А защита… если у тебя правильные связи, то не так и важно, что там написано.
Кажется, Шелтон долго терпел.
- Что до меня, то… вы же видели. Кому-то приходится вести практикумы. Или вывозить студентов в поле. Это суета, хлопоты… всегда приятно скинуть свои хлопоты на кого-нибудь. Ради этого можно и звание выдать этому кому-нибудь…
- Странно, что вас вовсе допустили до Милисенты.
- Странно, - согласился Шелтон. – Вероятно… сочли, что я вызову раздражение у юной леди.
- С чего бы? – удивилась Милисента.
- В большинстве своем леди хрупки и…
- Изнеженны?
- Не совсем так, скорее уж далеки от всего этого… а я… боюсь, я известен своим не слишком трепетным отношением к студентам. Многие ленятся, и у нас случаются… разногласия. Тем паче, что перед первой встречей я имел весьма… своеобразную, как теперь понимаю, беседу. От меня настойчиво требовали мягкости, понимания и еще чего-то… думаю, что словами не обошлось. Полноценное воздействие я бы заметил, но… у старых родов свои секреты. Да и… в общем-то, может и не было воздействия. Я слишком прямолинеен, а потому управляем. Особенно теми, кто привык управлять.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Опять игра. Чарльз основательно устал и от игр, и от этого города.
- И если бы у нас случились разногласия, - сделала вывод Милисента. – Я бы… я бы что, согласилась… отдохнуть? Где?
- Здесь и свое отделение имеется. Целительское. Думаю, многие юные дамы предпочли бы отдых в компании понимающего и тонко чувствующего человека, нежели вот это вот…
Тропинка вывела к еще одному пустырю.
- Что-то я его здесь не помню, - Чарльз осмотрелся. От первого полигона нынешний был отделен высокой стеной кустарника.
Странное место. Неприятное.
Темная земля, словно спекшаяся. Трещины змеятся. И сквозь них торчат кривые ветки…
Руки?
Камни опаленные. И запах такой вот характерный…
- Когда-то здесь обучали некромантов, но их год от года становится меньше. Или даже не в этом дело… некроманты предпочитают учить некромантов, вот и остаются нам те, в ком дар только проклюнулся. А их – единицы. Полигон не закрыт, для этого требуется нейтрализация, но мне показалось, что использовать его вполне можно…
- Профессор! – радостный вопль заставил профессора поморщиться. – Вот вы где! И вы… доброго дня! Мы так надеялись, что…
С другой стороны кустов, напрочь игнорируя тропу, радостно и вдохновенно ломились студенты.
С Найджелом Сент-Ортоном во главе. Он, правда, не ломился, а торжественно шествовал, держась за спинами верных то ли слуг, то ли подельников.
Не хватало.
Чарли почесал руку.
- А тут правда мертвяки имеются? – поинтересовался один, выбравшись на чистое пространство. И поежился.
- Имеются, - профессор снял купол. – Могу я узнать, что привело сюда столь достойных молодых людей?
- Так это… - пухлый студент покосился на Сент-Ортона. – Мы… того.
- Очень содержательно.
- Мой дорогой… брат несколько теряется в присутствии очаровательной леди, - вот сам Сент-Ортон явно теряться не собирался. – Ко всему до нас дошли печальные слухи, что леди нездоровиться. И потому, узрев её, мы преисполнились радости. А заодно уж вознамерились засвидетельствовать свое почтение и выразить надежду…
- Короче, - перебил профессор. И щека у него дернулась.
- А заодно уж прошлый визит леди Диксон на полигон оставил в моем сердце неизгладимое впечатление. И посмел понадеяться, что сегодня…
Земля чуть дрогнула.
Едва-едва.
Чарльз раньше, может, и не заметил бы. Найджел Сент-Ортон вот точно не заметил.
- …мы получим счастливейшую возможность и далее…
Второй то ли стон, то ли вздох не заметить было сложно. И по черной-черной пелене, прикрывавшей траву, прокатилась волна ряби. Будто не земля это, но вода, в которую камень бросили.
- …совершенствовать свои умения благодаря…
- Заткнись, - рявкнул профессор.
- Что? – Сент-Ортон явно не привык к тому, чтобы его перебивали, тем паче вот так.
А где-то недалеко, буквально под ногами, раздался тяжелый пронизывающий душу хруст.
- Заткнись, - повторил просьбу профессора Чарльз. – Все назад!
По черной зыби поползла трещина, тонкая, она с каждым мгновеньем ширилась.
- Это не я! – сказала Милисента, не сводя взгляда с трещины. – Честное слово, это…
- Щиты! – профессор выбросил руки.
- Что тут…
- Орвудов найдите! – голос Шелтона перекрыл чей-то тонкий почти девичий визг. – Срочно!
- Мамочки…
- Да твою ж… надо уходить! Мертвяки! – вопль пронесся над полем, и ветер подхватил его, раздирая на клочья. А они, падая, порождали шепоток. Характерный такой шепоток, вползающий в уши, заставляющий давиться слюной и страхом. Холод пополз по спине.
- Стоять! – жесткий окрик профессора вырвал из странного оцепенения. – Никто не уходит. Держим щиты…
- Но…
- Ортон, берешь справа. Чарльз?
