рассаживались на шавалов, я повернулась к Реммиру:
— Где Хил и Мелкий?
— Они догонят — коротко ответил он и дал указание двигаться в путь.
Всякая дорога утомляет от монотонной езды. Поначалу мы еще поддерживали разговор, а к вечеру и разговоры свелись на нет.
Реммир дал указание остановиться на ночевку. Дети, поев, сразу легли спать. Люся, выкроив момент, подсела ко мне:
— Рита — шепотом начала она — Ты Игнату сказала что ли про яд? Обещала же смолчать, он теперь не разговаривает со мной и не смотрит. Обнимет только, прижмет и молча отпускает. Мне теперь как перед ним оправдываться-то? Доверяла тебе, а ты…
Я молча повернула к ней голову:
— Ты еще не знаешь — констатировала я, слегка мотнув головой.
Как тут у них делается-то, можно говорить или нет? А я иноземка, правил не знаю.
— Так это он должен перед тобой оправдываться, Люся.
Она удивленно открыла глаза, затем медленно прищурила их:
— Неужто изменил? — она медленно опустила глаза к земле.
— Сдурела? Какой там изменил? С кем здесь можно? — я обвела рукой на присутствующих.
— На руки лучше посмотри — и отвернулась.
Тишина. Повернула голову на Люсю, та сидела и смотрела на свои ладони в недоумении.
— Выше смотри — буркнула я и снова отвернулась.
Снова тишина. И через некоторое время приглушенный вскрик. Люся сидела, подняв брови с легкой улыбкой на устах.
— Так это чего, Рита? Он из-за этого такой, что-ли?
— Ну да. Возраст говорит, и ты как воспримешь. Боится. — пожала я плечами.
Она медленно встала, отыскивая Игната взглядом. Тот сидел с закрытыми глазами, уже отстегнув свою культю, облокотившись о дерево.
— Где ты, любовь моя одноногая? — пропела она ласковым голосом и решительным шагом пошла к нему.
Игнат встрепенулся, открыл глаза. Люся подошла к нему, сложила руки на груди:
— И когда ты собирался мне сказать? А, супруг мой единственный? Один тут сидишь, радуешься? Или что?
Игнат хлопал глазами, до него начало доходить понимание. Он, двумя руками держась за дерево, встал.
— Знаешь, да? Так ведь неожиданно как-то, вроде. Растерялся понимаешь.
Люся же тем временем взяла в руку лежащую рядом культю и огрела его:
— Нас Хранительница благословила, а я последняя об этом узнаю, да?
Все столичные ребята повернули голову в их сторону, с интересом прислушиваясь к разговору.
— Так ты не против, Люсенька? Я ведь подумал, может ты расстроишься. Бабушкой ведь скоро станешь, а тут на тебе.
Люся прищурилась:
— Неужели я за полоумного замуж-то вышла? Вроде сначала нормальным прикидывался — она повернулась в мою сторону.
Я только пожала плечами.
Она молча огрела Игната еще раз.
— Так что же, Люсетта моя — Игнат всматривался в лицо своей супруги — Это, получается, все хорошо у нас, да?
Люся стояла, опустив голову.
— Дитёнок у нас будет, да Люсенька?»
Та кивнула головой и из ее глаз потекли слезы. Игнат подскочил с Люсе, крепко обняв ее. Загалдели столичные. Народ начал вставать и поздравлять, хлопая Игната по плечам:
— Молодец!
— Могёшь еще.
Я облегченно выдохнула. Все решилось мирным путем и без кровопролития. Вот и хорошо, вот и славненько. Спать, спать. Утро вечера мудренее.
***
Утром дозорные принесли весть о появлении еще одной «попаданке».
Все встрепенулись. Реммир внутренне подобрался, стал сосредоточенным. Между столичными послышались шутки:
— Так у нас только Ольгерд еще свободный.
— Если такая красавица, как Рита, не упускай уж своего счастья-то.
— Еще не известно, с какой планеты, может у нее две головы, пять глаз — послышался смех.
Староста доставит её ближе к обеду. Все чего-то засуетились. Я подошла к Реммиру:
— Наследница?
— Может быть. Всех в столицу нужно доставить.
Он обнял меня, поцеловал в щеку и его взгляд застыл где-то за мной. Я повернулась и открыла рот. Ко мне шло большое мощное животное, именуемое Мелким. Но что с ним? Он неспешно подошел ко мне. Чтобы посмотреть в его глаза, мне пришлось поднимать голову. Когда он так вырос?
— Мелкий, ты ли это?
Он наклонил голову и лизнул меня своим шершавым языком в щёку. Моя рука едва доставала, чтобы погладить его спину.
— А где Хил? — спросила я его
Тут его шерсть на загривке раздвинулась и оттуда выглянула морда Хила.
С криками подбежали дети:
— Ой, Мелкий, какой ты большой.
— Покатай, покатай.
Мелкий подогнул задние лапы, неуклюже сев на них. Дети с криками взобрались к нему на спину. Я погрозила пальцем:
— Осторожно и недалеко от меня. Хил, контролируй.
И они неспешной походкой пошли. Хил на шее, дети на спине. И совершенно я не беспокоюсь. Я временами поглядывала за ними. Дети сидели, вцепившись за шерсть и радостно смеялись. Когда им надоело просто ходить, Мелкий начал скакать из стороны в сторону, на секунду останавливаясь и снова скачок. Хил угрожающе зарычал. Мелкий повернул голову назад, шумнул выдыхая через свой большой нос и муркнул, принимая замечание Хила. Я улыбнулась.
Заметила, как Ольгерд прихорашивается. Он умылся, переоделся в чистую рубаху, пригладил волосы. Я посмотрела на Реммира, мотнув головой в сторону юного бойца. Реммир улыбнулся, понимающе кивнув.
В обед появилась большая делегация. Впереди шли коренастые мужики во главе со своим старостой. Поздоровались с Реммиром и завели разговор.
— Реммир дер Леммин, нас известили, что вы занимаетесь розыском и доставкой в столицу всех переброшенок. Есть у нас такая, давеча появилась — он закашлялся — Отправить её одну сил не представляется, а тут как раз и вы — он замолчал — Её сейчас доставят сюда. Вы уж ее, как говорится, заберите, да доставьте куда следует, а то…
Послышался шум, и все повернули головы. Ольгерд всматривался вдаль, пытаясь рассмотреть «переброшенку». Он в нетерпении переступал с ноги на ногу, уже в мыслях встречаясь со своей красавицей. А я вот успела рассмотреть и теперь сидела, открыв рот.
К нам на нетвердых ногах, поддерживаемая одним из сопровождающих, двигалась очень загадочная личность. В шерстяной кофте, сползающей с плечей, в длинной грязной цветастой юбке, где местами выглядывали дыры, на руках перчатки с обрезанными пальцами. На голове вязаная шапчонка, из- под которой выглядывали грязные пакли волос. Сколько же ей лет? Я бы сказала: от тридцати до пятидесяти. Точную дату сможет сказать только она сама, если вспомнит, конечно.
Она окинула всех нетрезвым взглядом, раскинула руками и прохрипела:
— Мальчики — улыбаясь щербатой улыбкой, затем вытянула губы трубочкой и потянулась к близстоящему мужичонке для поцелуя. Все успели заметить, что впереди не хватало двух зубов.
Я окинула всех взглядом. Все застыли. Даже Мелкий
