руки. Жар усилился. Не знаю, сколько раз я вскакивала на его стоны, может каждый час, может каждые пять минут. Ночь смешала мою усталость, мои страхи за ребенка, моё отчаяние, моё бессилие и я заплакала. Беззвучно, без истерики. Слезы просто текли из моих глаз, не останавливаясь. Не знаю сколько так сидела, пока не услышала еле уловимый шум ручья. Я подняла голову, пытаясь услышать этот звук еще раз. Да и ручей ли это? Может у меня галлюцинации на нервной почве?
Да нет, вроде, я слышу шум воды. Откуда? Начала озираться, пытаясь определить направление. Что такое? Из леса виднелось какое-то свечение. Я осторожно встала и тихо двинулась в сторону леса. Шаг, еще шаг. Мне ведь нельзя туда, я могу погибнуть. Но ноги сами вели меня к лесу. Шум воды усилился, свечение манило разнообразными переливающимися красками. Идти? Страшно. Да я только водички возьму и сразу обратно, авось пронесет и, едва подняла ногу перешагнуть невидимую черту, услышала тихий смех.
А? Что-то смех знакомый. Пока я силилась вспомнить, где я его слышала, тело продолжило траекторию движения и наполовину вошла в лес.
— Рита-а-а-а-а! — это отчаянный громкий голос Реммира всколыхнул ночную тишину и меня поглотил лес.
***
Здесь густая сочная трава, деревья слегка шумели своими кронами и отовсюду шло теплое, приятное свечение. И ничего страшного вроде. А где ручей-то? Я пошла на звук. Вот он родимый. Он начинался откуда-то из земли, образовывая небольшую заводь, и исчезал в земле, средь густой травы. Я села на колени и, набрав воду в обе ладошки, с наслаждением напилась. Чистая, холодная с легким привкусом лесных трав. Вкусная! А во что мне её набрать-то? Не в ладонях же нести и услышала покашливание.
Резко обернулась и от неожиданности села на свою пятую точку. Передо мной стояла та самая красивая женщина, которую я уже имела честь видеть целых три раза. Сегодня её лицо было спокойным и добрым, как в первый раз. Её волосы были распущены и в них вплетены маленькие перламутровые цветочки. Длинное воздушное золотистое платье спокойно облегало её фигуру.
Красивая, подумала я, любуясь ее плавными движениями и улыбкой. Эй, подождите! Это я опять что ли, представилась? Нет-нет, я не хочу умирать. Мне просто нельзя! мысли метались в моей голове раненой птицей, когда она подняла руку.
«Не умерла», пронеслось у меня в голове.
Я и забыла, что мы мысленно общаемся. Она плавно подошла ко мне:
«Вставай»
«Я смогу отсюда уйти?»
«Конечно. Но чуть позже»
Это хорошо.
«А…»
«Да помолчи ты, неугомонная. Мне нужно кое-что дать тебе, иначе ты не сможешь…», она немного помялась.
«Дай свою руку», сказала она, протягивая свою.
Я без страха протянула правую руку и наши пальцы соприкоснулись. И что? Я с недоумением переводила взгляд с рук на неё и обратно.
С её руки на мою начал перемещаться свет. Он мерцал, переливаясь перламутром, и поднимался все выше и выше по моей руке. Я прислушалась к своим ощущения. Совсем не больно, и я расслабилась. Почувствовала приятную легкость во всем теле, какая-то радость, свобода. Мои глаза закрылись в сладкой неге. Ой, как хорошо! Было ощущение полета.
«Этого хватит», услышала я её голос издалека.
«Полежи пока, а я соберу тебе в дорогу кое-чего»
«Ага», сквозь дремоту подумала я.
«И воды, побольше. И еды. И лекарство, и…», и уснула.
Проснулась, как от толчка. Сидела, в недоумении оглядываясь. Никого. Рядом стоял большой бочонок с водой и огромные плетеные корзины с едой. Я заглянула туда, сглатывая слюну. Фрукты, овощи. Вяленое мясо с тонкими прожилками жирка, так и хотелось схватить его и проглотить. И хлеб, такой хрустящий и теплый. Вот сейчас разломлю его и вгрызусь в его теплую мякоть. Мне стало стыдно, там дети голодные, а я собираюсь единолично налопаться. Желудок отозвался недовольным урчание. Я встала и попробовала поднять корзину. Куда там, тяжеленная. Значит волоком по земле. И стала подтягивать их к границе леса.
«И еще», послышался голос.
Я повернулась. Женщина бросила мне тканный мешочек. Там оказались капсулки Силы.
«И про меня ни слова», она молча подняла брови.
Я кивнула. Я осмотрела свою добычу и подняла взгляд на нее: «А можно мне еще котелок какой. Готовить ведь не в чем. Ничего не осталось».
Она улыбнулась губами и чуть наклонила голову набок: «Наглая».
«Нет, если нельзя, значит нельзя. Извините», зачастила я, оправдываясь, прикладывая руки к груди.
«Иди», коротко сказала она.
Я стала вытаскивать корзины то, перекатывая их, то толкая впереди, то таща задом. Устала порядком, лоб покрылся потом. Вроде все вынесла. Распрямила спину, утирая пот и заметила, что лес больше не светился, а стал темным. Я повернулась в темноту, пытаясь рассмотреть свой лагерь, когда мне об ногу что-то ударилось. Я отскочила, шипя и потирая ногу, и увидела большой котелок. «Что же нельзя было по-человечески его дать? Обязательно швыряться», сначала разозлилась я. Просила ведь, получи и распишись. «Спасибо», прошептала я губами в сторону леса.
Так и не спросила, как её зовут, с сожалением подумала я и увидела с самого краю сухое поваленное дерево. И его прихвачу, пыхтела я, оттаскивая дерево подальше.
«Зачем оно тебе — все равно уже погибло, а нам пригодится. Ну что это за костер без дымка, потрескивания угольков. Да и просто, погреться бы» — приговаривала я, с усилием оттаскивая его подальше. И услышала тихий женский и мужской смех.
А?
***
Женщина стояла посередине поляны, сложив руки на груди, и с улыбкой смотрела на девушку.
— Подстраховалась? — раздалось сверху.
Женщина кивнула:
— Иначе Сила в полной мощи поглотит её при воссоединении. Кому я объясняю, спрашивается — ворчливо сказала она, поднимая глаза кверху.
Раздался смех.
— И что это за мода, спрашивается, наследников через испытания приводить. Придумал тоже — ворчливо сказала она.
— А как же? Так положено. Должны быть сильны духом, иначе быть беде. Будут в них сомневаться — начнут сомневаться и в Нас.
— Хотя, кому я это объясняю? — ехидно спросил голос.
Женщина улыбнулась.
— И спасибо, что сохранил её там, у себя.
Голос хмыкнул.
— Конечно, можно было бы начать все сначала. Но именно этот мир мне дорог, ведь это моё первое творение.
Снова понимающе хмыкнули.
— Да и нравится она мне — женщина смотрела на корячующуюся девушку с улыбкой.
Когда девушка стащила из леса бревно, раздался общий смех.
— Ну ладно, пойду я. У меня еще дел невпроворот — мужской голос стал отдаляться.
