— И она только через два месяца поняла, что пропало ружье?
— Капитан, я задал ей тот же вопрос. Она сказала, что ружье не было ей нужно. И еще ей долго не хватало духу прибирать в мастерской дядюшки.
— Зачем ей понадобилось вызывать бухгалтера из самого Кейптауна?
— Так ей велел дядюшка Хеннинг. В письме.
— В каком письме?
— Должно быть, в том, которое он оставил. Вместе с завещанием.
— Что было сказано в письме?
— Он написал, что она может снова выйти замуж, только не за Виллема Потгитера. Потгитер — их сосед. Холостяк. Когда-то они с дядюшкой Хеннингом крупно поссорились…
— Солли, что в письме говорилось про де Воса?
— Вести бухгалтерские книги можно только Фрикки де Восу.
— Почему?
— Судя по всему, де Вос занимался бухгалтерией дядюшки Хеннинга последние восемь лет. Тетушка говорит, наверняка из-за камушков и рулетки.
— Что-о?!
— Дядюшка Хеннинг… Капитан, у нас всем было известно, что дядюшка Хеннинг занимался контрабандой алмазов. Давно, еще до того, как я поступил на службу, к нам даже приезжали представители алмазодобывающей компании, пытались его поймать, но он их перехитрил. Примерно дважды в год он ездил в Сан-Сити или к вам, в Кейптаун, потом возвращался и хвастал перед соседями, сколько денег он выиграл. А на самом деле продавал алмазы. По словам тетушки, дядюшка Хеннинг познакомился с де Восом в каком-то притоне. С тех пор всю их бухгалтерию вел де Вос. Он помогал дядюшке скрывать прибыль от налоговой службы. Раньше они пересылали все данные в Кейптаун… в конце финансового года. Но когда дядюшка Хеннинг умер, тетушка объявила, что ничего никуда посылать не станет, пусть де Вос сам приезжает к ней на ферму и ведет бухгалтерию под ее присмотром. Сам де Вос не приехал, прислал вместо себя своего человека, Самуэля.
— И Самуэль украл ружье?
— Тетушка уверена, что, кроме него, некому, остальное время мастерская дядюшки была заперта. Вот я и стал звонить де Восу, да только он не подходил к телефону. Я ему и сообщения оставлял.
— Вы совершенно уверены, что у дядюшки Хеннинга было ружье 222-го калибра?
— Да, капитан. «Сако» трехлетней давности. На ферме есть и чек, и лицензия, и все остальное.
— Солли, мы считаем, что Самуэль и есть тот самый стрелок. Соломон.
— Ничего себе! Вот это да, капитан.
— Так что постарайтесь вспомнить все, что вам о нем известно.
— Мне ничего о нем не известно, — испуганно ответил Солли, и тревога в его голосе была почти осязаемой.
57
— Тетушке Джекки он не понравился. Она сказала, что он слишком тощий, а она никогда не доверяла таким тощим мозглякам. И еще он разъезжал на шикарной машине. Светящейся такой.
— Светящейся, значит…
— А больше она ничего о нем не говорила.
— Она живет на ферме совсем одна?
— Нет, капитан, там и рабочие тоже есть. Тетушка по-прежнему занимается хозяйством.
— Сколько времени там пробыл Самуэль?
— Два дня.
— Где он ночевал?
— На ферме.
— Солли, спасибо вам большое. Вы молодец…
— Спасибо, капитан…
— А теперь передайте, пожалуйста, трубку вашему начальнику.
— А вот он, рядом. Спасибо, капитан!
— Да? — спросил начальник участка.
— Леонард, говорит Бенни Гриссел. Нам срочно нужна ваша помощь.
— Говорите, мы готовы!
— У вас есть хорошие дактилоскописты?
— Да.
— Первым делом пошлите Солли и самого лучшего дактилоскописта на ферму к тетушке Джекки. В ту комнату, где спал тот приезжий бухгалтер. Попросите их работать очень тщательно. Передайте, что нам нужны абсолютно все отпечатки. А потом пусть быстро возвращаются назад и пересылают отпечатки нам.
— Сделаем!
— А пока дактилоскопист будет снимать отпечатки, пусть Солли допросит всех, кто живет на ферме. Всех до единого! Нас интересует абсолютно все, связанное с тем человеком. Понимаете — все. Фамилия, внешность, одежда, машина. Кроме того, пошлите в Фосбург как можно больше людей. Пусть обойдут дом за домом и опросят всех, кто мог видеть того человека. Может, он заправлялся там бензином, обедал и так далее.
— Хорошо.
— Леонард, наша главная проблема — время. Вам придется действовать тщательно, но при этом быстро.
— Мы умеем работать быстро, уж вы мне поверьте!
Ждать пришлось довольно долго.
По штаб-квартире «Ястребов» быстро, как лесной пожар, распространилась весть — они вышли на след, возможен прорыв. Поэтому в зале ЦУИ скоро яблоку стало негде упасть, и полковнику Ньяти пришлось просить всех посторонних выйти и подождать в конференц-зале. Он обещал лично сообщить всем, если появятся новости.
Купидон не собирался никуда уходить, он сидел рядом с Грисселом. Скелет Бошиго сказал:
— Полковник, возможно, вам понадобится человек, который разбирается в искусстве бухгалтерии.
Он тоже никуда не ушел, а стоял прислонившись к стене.
В половине пятого еще ничего не было известно.
К пяти начала прибывать ночная смена. Дневной смене не хотелось уходить. Ван Вейку не хватало духу выгнать их, но Ньяти был неумолим:
— Вы должны хорошенько выспаться и отдохнуть к завтрашнему дню; мы не знаем, чем закончится наша охота. Попрошу всех выйти!
Сотрудники дневной смены еще долго слонялись по зданию, тянули время. Последний ушел домой только в двадцать минут шестого.
Теперь им двигала ненависть.
Снайпер положил винтовку покойного дядюшки Хеннинга Делпорта в багажник «ауди», захлопнул багажник левой, здоровой рукой и подошел к водительской дверце.
Сегодня он оделся в черное — возможно, если стемнеет, ему придется ждать под деревьями за железнодорожными путями. Если не получится выстрелить из машины.
Он сел в серебристую машину. Правую руку все время дергало. Боль немного утихала, только когда он поднимал руку. В десять он проглотил целую пригоршню обезболивающих таблеток — идти в аптеку и просить лекарство посильнее он со своей раной не смел. Непонятно, заметил ли Гриссел, что ранил его. С одиннадцати до трех он лежал в постели, но поспать ему удалось минут сорок от силы — он часто просыпался в страхе, в холодном поту. Сейчас — никаких обезболивающих! Ему нужна ясная голова.
Он должен отомстить. Он завел мотор, нажал кнопку на пульте. Дверь гаража плавно отъехала в сторону.
Сержант Солли Барендс, детектив ЮАПС из Виктории-Уэст, был крепким, рослым малым.
Но восьмидесятисемилетняя миссис Жаклин Йоханна Делпорт называла его «сынком». Во время разговора она сидела за большим кухонным столом и вынимала косточки из инжира.
— Нет, сынок, я же тебе сказала: он очень вздорный и костлявый.
— Тетушка, его разыскивает кейптаунская полиция. Он совершил тяжкое преступление. Так что постарайтесь вспомнить что-нибудь посущественнее.
— Знаешь, сынок, голова у меня уже плохо варит.
— Может быть, вы вспомните, какого цвета у него волосы?
— Такие… мышиные.
— Ближе к каштановым или к русым?
— Да. Что-то вроде.
— Мышино-русые?
— Да, вроде того.
— Он высокий или низкий?
— Не слишком высокий.
— Но высокий.
— Не очень.
— Выше меня?
— Встань-ка, я посмотрю… Да! Ты ведь тоже не очень высокий.
— Есть у него усы или борода?
— Нет.
— А очки?
— Рита! — окликнула миссис Делпорт пожилую служанку, которая стояла у плиты и помешивала в большом газу инжирное варенье. — Он носил очки?
— Нет, миссис, очков я не припомню.
— Нет, — сказала Джекки Делпорт, — очков он не носит.
Сержант Солли вздохнул:
— Тетушка, а его машина?..
— Не знаю.
— Вы говорили, что она у него светится…
— Ну да.
— То есть серебристая?
— Рита, машина у него серебристая?
— Да, миссис, серебристая такая.
— Серебристая, — повторила Джекки Делпорт. — Плоская.
— Спортивная машина?
— Нет, спортивной я бы ее не назвала. Ну, такая, знаешь… плоская, в общем.
— Германская, — сказала Рита.
— Германская, говоришь? — переспросила миссис Делпорт.
— Да, миссис… Германская.
— То есть немецкая? — с надеждой уточнил сержант Солли.
— Да, — ответила Рита.
— БМВ?
— БМВ — германская машина?
— Да.
— Тогда, наверное, БМВ.
