– О Дон Кихоте, который обосновался в этом кабинете, – съязвила Мелинда.
– Откуда ты знаешь такую кличку, шеф? – спросил Монтойя.
– Я кое-что почитываю, чтобы разгадывать кроссворды. А тебе, с твоим испанским происхождением, стыдно думать, что эта уголовная кличка.
Она демонстративно вскинула руку, сверившись с часами на запястье.
– Я истратила на тебя, Бентс, лишние девяносто секунд и никакой вразумительной информации не получила. Пора отдать себя на растерзание газетчикам.
Мелинда с нарочитой заботливостью прикрыла за собой дверь, оставив напарников наедине.
– Что принес в клюве? – спросил Бентс.
– Ничего. А что ты высидел в своем гнезде?
– Ничего. Группа крови «А» есть у всех знакомых Саманте мужчин. Искать здесь – пустой номер. Поехали.
– Куда?
– К ней. Одно дело, если она узнает про новый труп из новостей, а другое – если мы выложим ей это, глядя в глаза.
С большой неохотой Бентс облачился в пиджак и нашарил в кармане ключи от машины.
Присцилла Маккуинн Колдуэлл не испытывала ни малейшей радости от визита человека из ее прошлого.
Но Таю Уиллеру было наплевать на ее эмоции. Раз уж он потратился на поездку в Хьюстон, то был намерен прочесать частым гребнем весь круг знакомых покойной Анни Сигер. Многие из них переехали в другие штаты, но Присцилла осела на прежнем месте, причем как раз по пути в аэропорт, так что Тай, чтобы добиться от нее согласия на разговор, решил стоять на ее крыльце до конца, хотя послеполуденное техасское солнце нестерпимо жарило ему в спину.
– Не знаю, зачем я должна впускать вас к себе в дом, – сказала она, отступая, и он вошел в тесное бунгало, заполненное в основном детскими игрушками. Впрочем, самого ребенка не наблюдалось. Возможно, дитя спало за какой-то ширмой.
– Вы были самой близкой подругой Анни. Вы знали, что она забеременела и что отцом ребенка был не Райан Циммерман?
– Вот уж вопрос не ко времени. Какая разница, кто заделал ей ребенка, когда девять лет прошло со дня ее смерти? Она убила себя, убила и дитя. Взяла великий грех на душу.
– А если ее убили?
– Ходили такие слухи, потом затихли. Я-то тут при чем? – Присцилла вгляделась в визитера и немного растаяла. Он ей понравился как мужчина, а она была молодая женщина в полном соку, облаченная в майку с глубоким вырезом и тесные розовые шорты. Плюс рыжие волосы, собранные в пышный конский хвост. Прямо конфетка! Внушительного размера золотой крестик, опущенный в ложбинку между нагло выпирающими грудями, наводил на греховные мысли.
– Как-то странно получается. – Она пожала плечами. – Сначала вдруг звонит Райан, бормочет какую-то чепуху, а потом вы.... стоите на пороге и толкуете про Анни. Вы что, все взбесились?
– Райан звонил вам?
– Ну а кто же еще? Я его голос узнала. Да и вам должно быть известно, что мы встречались, пока Анни не положила на него глаз.
Старые воспоминания на мгновение изменили выражение ее лица. Присцилла почувствовала себя стареющей, но она отмахнулась от этой мысли, как от надоедливой мухи, как и от прошлых обид и огорчений. Пусть они покоятся в прошлом.
– Анни была такая... как вам сказать? Что бы она ни захотела, то и получала. И Райан не стал исключением.
– Но вы по-прежнему дружили?
– Не так, как раньше. Райан стал нюхать кокаин, затем колоться... и отвернулся от бога. Он стал мне не нужен...
– И вы отдали его Анни без сопротивления... с благословения господа? – поддел ее Тай.
– Я ничего такого не сказала. Получилось так... Мы встретились на церковной мессе, и я дала ему понять, что мы уже чужие. А немного позже я закончила школу и сразу вышла замуж. У меня теперь другая фамилия, и с Райаном меня больше ничего не связывает. Пусть он катится к чертям... То, что раньше было, давно травой поросло.
– А зачем же Райан вам звонил? Какой был повод? Что он сказал?
– Болтал какую-то чепуху. Как всегда, после того как пристрастился к зелью. Хотел встретиться в каком-то месте под Новым Орлеаном. Мол, с женой они расстались по обоюдному согласию, работу он потерял и на стенку лезет от одиночества... ну, не перестает думать обо мне, и всякое такое.... как я хороша... – Она улыбнулась, но сразу же лед сковал ее улыбку. – Может, я и хороша, но не та, что прежде. Я так и сказала. Теперь я ему понадобилась, но он опоздал на поезд.
Ребенок внутри бунгало заявил о себе громким плачем.
– Вот и Билли-младший проснулся. Мне некогда...
– Райан оставил свой номер телефона? Или другие координаты?
– Не-е... – Присцилла махнула рукой. – Ему было не до этого. Наверное, звонил из какого-нибудь мотеля, откуда улизнет потом, не расплатившись. Он твердил, что через месяц попробует встать на ноги. Вряд ли... Простите, но, как бы мне с вами ни было интересно, малыш требует своего.
Она собиралась исчезнуть и захлопнуть дверь перед носом Тая, но он успел перехватить ее за запястье.
– Вы сделаете великое благо в память о покойной Анни, если скажете, с кем она была близка помимо Райана.
– Откуда мне знать? – Присцилла занервничала. – Она мне не докладывала. Может, какой-то женатый мужчина... из друзей ее отчима. Ведь она никому из семьи не сказала, когда забеременела, кто отец, а могла ткнуть пальцем в Райана, и он бы не отвертелся. Семья и убила ее...
Едва эти слова сорвались с языка, так сразу же Присцилла замерла в страхе.
– Ой, я не то хотела сказать... Я просто подумала, что Эстелла, ее мать, сжила бы Анни со свету, если бы узнала о ее беременности.
Ребенок, плачущий в бунгало, настойчиво требовал мать к себе.
– Отпустите мою руку, – все больше раздражаясь, попросила Присцилла. – Что вам еще от меня нужно?
Она уже злилась.
– Возьмите мою визитку. Если Райан еще позвонит, спросите, как его найти, и дайте мне знать.
– Ах ты, дешевая ищейка! – Взгляд Присциллы исполнился презрения.
Она уронила карточку на ступени и откинула ее изящным движением босой ноги.
– Проваливай! На мне ты ничего не заработаешь! И посмей только пропечатать мою фамилию в газете – мы тебя засудим!
Оставшись один на один перед захлопнувшейся дверью, Тай принял единственно правильное решение – он подобрал свою визитную карточку, отряхнул ее от пыли и засунул в щель на видном месте в надежде на то, что Присцилла одумается, истерика ее пройдет и кое-что по поводу Райана Циммермана всплывет в ее памяти.
Голос отца в телефонной трубке звучал как-то по-иному – более встревоженно, чем обычно.
– Но ты сама лично с Питером не встречалась и он тебе не звонил?
Саманта только что вскрыла баночку с кошачьим кормом и собралась устроить Харону пиршество, но тут отец, видимо, с трудом выждав приличную паузу, решился перезвонить ей после резко оборванного дочерью разговора.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
