Она раздавила окурок и занялась приготовлениями. Деваться было, собственно говоря, некуда, ей пришлось признать это после трехсторонних радиопереговоров с партнерами (ни один мерсеец не знал ни слова по-английски, так что о подслушивании можно было не беспокоиться). Фолкейн застрял в этом самом как-там-бишь-его дворце. Адзель разгуливал по городу, однако уж такому-то громиле секретное задание не поручишь, разве что с пьяных глаз. Оставалась одна Чи Лан.
— Поддерживай связь с каждым из нас троих, — скомандовала она кораблю. — Записывай все, что придет по моему двухстороннему каналу. Без приказа, отданного на галактическом, не двигайся с места, а на попытки туземцев связаться с тобой не отвечай. Незамедлительно сообщай нам обо всем необычном. Если двадцать четыре часа кряду не будет известий ни от кого из нас — возвращайся на Катараянис и доложи там о случившемся.
Все эти фразы не требовали ответа, так что компьютер и не ответил.
Чи защелкнула ремни антиграва, пристегнула к поясу набор инструментов, бластер и парализатор, а сверху накинула черный плащ — не столько для тепла, сколько для маскировки. Притушив на корабле свет, она выскользнула из шлюза, подпрыгнула и полетела.
Воздух обжег холодом, струи, обтекавшие тело, казались густыми, почти жидкими. Над миром распростерлась огромная тишина, едва нарушаемая негромким гудением антиграва. Пролетая над солдатами, которые окружили «Через пень-колоду» частоколом танков и артиллерии — с местной точки зрения, вполне разумная, подумала она, предосторожность, вполне разумно поименованная почетным караулом, — Чи заметила неуютные, какие-то потерянные огоньки костров, услышала обрывок хриплой, дикой песни. Совсем неподалеку прожужжал экраноплан; огромный и черный, он словно переплывал через реку Млечного Пути, и ей пришлось свернуть, чтобы не заметили.
Дальше потянулась сплошная снежная пустыня. На незнакомых планетах не приземляются без крайней к тому необходимости прямо в центре города. Холмы и леса сменились обработанной, похоже, равниной; появились огни деревушек, теснившихся вокруг замков с их непременными башнями. По всей видимости, Мерсейя — или по крайней мере этот ее континент, — даже вступив в промышленный век, сохранила феодализм. Или это только так кажется?
Вполне возможно, что сегодня это выяснится.
Показалось побережье, а затем и сам Ардайг. В отличие от большинства поселений Технической цивилизации, этот город не горел огнями и не кишел движением; желтоватые окна, прорезавшие его ночь, напоминали светлячков, угодивших в фосфоресцирующую паутину мостовой. Разрезая город, тускло поблескивал Ойсс; он нес свои воды в залив, по которому протянулась двойная лунная дорожка. Нет, даже тройная — из-за горизонта выходила Витна. К небу поднимался негромкий рокот машин.
Увернувшись от очередного летательного аппарата, Чи круто пошла вниз, к темной громаде Старого квартала. Приземлившись позади пустого сейчас рынка, она бросилась в ближайший переулок, припала к стенке и начала осматриваться. Немощеные улицы этого квартала (или этой части квартала? или всего города?) были покрыты сплошной ледяной коркой и освещены редко поставленными фонарями. Проехал мерсеец верхом на рогатом гвиде, его хвост был закинут на круп животного, а под трепетавшим на ветру плащом виднелись стеганая куртка, бронированная блестящими металлическими дисками, и перекинутая через плечо винтовка.
Не стражник, это точно; военную форму Чи бидела и сама, а как выглядят лейб-гвардейцы Моррукана — это успел передать ей Фолкейн при помощи миниатюрной телекамеры. Если верить ему, эти же лейб-гвардейцы являются по совместительству и полицейскими. С какой это, интересно, стати штатский разъезжает с оружием? Это говорило бы о степени беззакония, плохо согласующейся со всеми понятиями о технологическом обществе… разве что это общество имеет гораздо больше проблем, чем хотелось бы признавать Моррукану. Чи проверила, легко ли извлекается ее собственное оружие.
Когда цокот копыт растаял за углом, Чи высунула голову из переулка и сориентировалась по уличным знакам: вместо надписей на них была разноцветная геральдическая символика, однако первая экспедиция составила вполне приличную карту Ардайга, которую вся тройка вольных торговцев выучила наизусть. А Старый квартал не должен был существенно измениться. Чи побежала; заслышав шаги или стук копыт, она сразу бросалась в тень, однако улицы, к счастью, были почти пустынны.
Вот этот угол! Над входом высокого серого дома еле различимая каменная резьба: две свастики. Чи взлетела по лестнице, сжала рукоятку парализатора и постучала в дверь.
Дверь со скрипом распахнулась, залив лестницу потоком яркого света; показавшийся на пороге мерсеец держал в руке пистолет и растерянно крутил головой, всматриваясь во тьму.
— Да здесь же я, идиот, — негромко бросила Чи.
Мерсеец посмотрел вниз — и всем телом отшатнулся:
— Хайя! Ты со звездного корабля?
— Нет, — презрительно фыркнула Чи. — Кран пришла починять. — Она проскользнула мимо громоздкой фигуры в обшитый деревянными панелями коридор. — А если ты намерен продолжать свою игру в секретность, нельзя ли порекомендовать тебе прихлопнуть эти ворота?
Мерсеец закрыл дверь и несколько мгновений созерцал Чи в свете висящей под потолком лампочки накаливания. — Я считал, ты будешь не такой.
— Первый раз к вам прилетали земляне, но не думаешь же ты, что все расы космоса изготовлены по настолько смехотворному образцу? Знаешь, я почти не имею времени на эти ваши истории, так что проводи меня к своему хозяину.
Мерсеец подчинился. Одет он был примерно так же, как и все здесь — в подпоясанную куртку и широкие, мешковатые брюки, но четкость покроя, а также сине-золотые шевроны и шитье на рукавах в виде двойных свастик говорили, что это — ливрея. Или военная форма? Через секунду Чи уверилась во второй своей догадке: перед дверью, к которой подвел ее мерсеец, стояли еще двое в такой же одежде и при оружии. Четко отсалютовав, они пропустили ее в комнату.
А скорее в просторный, роскошно убранный зал, в дальнем конце которого пылал камин, хотя имелась и вполне современная отопительная система. Но Чи почти не уделила внимания ни покрывавшим стены драпировкам, ни резным колоннам, она смотрела на двоих поджидавших ее мерсейцев.
Один из них держал в руке, на манер скипетра, короткое копье и был весьма живописен — атлетическая фигура, покрытое шрамами лицо, длинная сине-золотая мантия. Кончик высовывавшегося из-под этой мантии хвоста беспокойно подрагивал, а при виде Чи царственный мерсеец судорожно перевел дыхание. Цинтианка решила говорить с ним повежливее — только нервных припадков сейчас и не хватало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
