Федя медленно встал, надел куртку, выключил в гараже свет, вышел, запер дверь на ключ…
Мучения продолжались до позднего вечера, и дома Литвинов осознал: нужно что-то сделать, иначе он просто не сможет спокойно жить. Юноша достал телефон, минут пять задумчиво крутил его в руках. Наконец решился набрать номер:
— Алло, Тоня…
— Что? — девушка ответила резко и неприветливо.
Феде захотелось тут же отключить мобильник, но отступать было уже поздно:
— Тонь, ты прости меня, если я тогда тебя обидел. Я правда не хотел.
— Это все?
— Тоня, давай нормально поговорим. Ты же сама видишь, как это все портит. Пойми, я всегда очень хорошо к тебе относился. Ты мне стала как друг… подруга, — поправился Федя, — я не хочу, чтобы ты… — юноша не мог найти подходящих слов.
Тоня молчала.
— Понимаешь, — продолжил Литвинов, — ведь тогда этот разговор начал Денис. Мне надо было как-то его успокоить.
— И для этого нужно было унизить меня, — съязвила девушка.
— Разве я тебя унизил?
— А разве нет?
— Тонь, я прекрасно вижу, что тогда неправильно тебя понял. Ну, прости! Тогда ведь и Денис все понял точно так же. Не я один.
Тоня сильно покраснела и подумала: как хорошо, что Федя сейчас этого не видит.
— Ты все сказал?
— Что мне сделать, чтоб ты на меня не злилась? Я просто хочу, чтобы все было как раньше.
Тоня немного помолчала.
— Хорошо, — наконец произнесла она, — пусть будет как раньше.
— Но ты не простила.
— Ладно, не грузись. Я попытаюсь это забыть и не буду больше тебя доставать, — Тоня, кажется, успокоилась, но ее голос был уставшим и грустным. — Ты тоже меня прости за сегодняшнее. Если честно, песня мне очень понравилась. Даже больше, чем понравилась. И зря я так тебя обидела. Мне тоже стыдно.
Федя усмехнулся:
— Ну что, мир?
— Ладно, мир. Пока.
— Пока.
Литвинов вздохнул с облегчением. Теперь можно существовать спокойно.
Тоня еще несколько дней все же дулась на Федю, но потом сумела найти по отношению к нему некий холодновато-дружелюбный тон, и гармония в группе восстановилась.
Тоня стала чаще улыбаться Кремлеву, тот при каждом ее взгляде буквально летал от счастья. Однако на душе у девушки все было далеко не безоблачно. Один Бог знает, чего ей стоило все это пережить. И ночами она по-прежнему долго рыдала в подушку.
Тем временем Феде было не до личных отношений. В один из ясных и солнечных февральских дней его правая ладонь снова горела, приглашая войти в Игру.
Глава 19 Игра. Тур четвертый
Федя оказался в огромном помещении. Огляделся вокруг. Что это? Похоже на гигантскую библиотеку: длинные черные стеллажи с небольшими квадратными полками поразительно точно разделяли зал, просторный настолько, что стен вообще не было видно. В середине каждой полки стояло по одной кукле. Юноша поднял голову: потолок непривычно высокий, светло-бежевый, идеально ровный, без единой лампочки или люстры, хотя здесь было очень светло. Вокруг — никого. Абсолютная тишина. Федя осторожно пошел вдоль стеллажей, рассматривая кукол. Все разные, сделаны изумительно, как живые. Врач, космонавт, королева, мушкетер, нищий, красивый мужчина в смокинге, толстый борец сумо, горничная, инвалид без ног… Сколько же их! Создается ощущение, что здесь представлены образы всех людей, когда-либо существовавших в жизни. Первобытный человек, элегантная дама средних лет, негр, весь в татуировках, балерина в пачке, бандит с пистолетом в руке, бомж… Федя остановился у фигурки китайца в позе кун-фу. Фигурка почему-то привлекла его внимание среди прочих, юноша протянул руку, чтобы ее взять и рассмотреть поближе.
— На твоем месте я не стал бы этого делать… — неожиданно раздалось рядом.
Федя резко повернулся. Неподалеку стоял странный, очень худой высокий мужчина в облегающем костюме мима. Лицо мужчины было покрыто толстым слоем грима, черные волосы гладко зачесаны назад и намазаны воском. Федя инстинктивно сделал несколько шагов в сторону.
— …По крайней мере до тех пор, пока не узнаешь правил, — закончил фразу мужчина, выдержал эффектную театральную паузу и продолжил: — Слушай внимательно. Дальше ты пойдешь один, и повторять я ничего не буду. Правила весьма просты. Итак, цель: ты должен найти себя и прожить свой эпизод. Как только ты все сделаешь верно, этот тур закончится. Думаю, будут случаться ошибки. Если такое произойдет, то, чтобы вернуться обратно, достаточно произнести слова: «Это не мое!», и ты снова окажешься в начале. Ты все понял?
— Нет, — честно ответил Федя.
— Ну… значит, поймешь в процессе. Главное, запомни слова выхода: «Это не мое!» Иначе останешься здесь навсегда. Запомнил?
— Это не мое… — повторил Федя. — А выхода из чего?
— О Боже! — мужчина театрально заломил руки. — Давай без глупых вопросов. Теперь ты можешь взять куклу. Любую, какая понравится. Дальше сам все поймешь. Ну что ж, мне пора. Желаю удачи!
Мим исчез. Растворился в воздухе. Федя недоуменно огляделся вокруг. Он прекрасно понял: что-то должно произойти, когда он возьмет в руки куклу. И, по всей видимости, сделать это необходимо, поскольку здесь, в зале, выхода из Игры уж точно нет. Недолго думая, Федя протянул руку и взял понравившуюся ему фигурку китайца.
В ту же секунду зал исчез. Все вокруг покрыла непроницаемая темнота. Все тело пронзила сильная боль, Феде показалось, будто он изнутри разрывается на части. Не успел юноша по-настоящему испугаться, как боль прошла. Он стоял высоко в горах, на площадке, перед средневековым китайским монастырем. Федя осмотрелся и вдруг заметил: на нем совершенно другая одежда! Джинсы с футболкой исчезли. Белое кимоно, как на той фигурке, которую он минуту назад держал в руках. Но что это?! Это не его руки! Федя, в панике, ощупал голову. Кудри словно испарились. Гладкая лысина, сзади — длинная омерзительная косичка.
— О Господи…
Федя понял, что он превратился в эту фигурку, стал этим китайцем. И тут сильнейший удар в грудь сбил его с ног. Пролетев метра два, Федя так ударился о землю, что искры посыпались из глаз. Юноша тут же вскочил на ноги и увидел перед собой противника: невысокого китайца, взгляд которого не обещал ничего хорошего. Федя быстро сориентировался, вспоминая, чему его учили на единоборствах, сумел отразить несколько последующих ударов, но через пару минут он снова лежал на земле с дикой болью в затылке. В глазах потемнело. Юноша ощутил острое лезвие ножа на своем горле…
— Федя, слова! Слова говори, дурак!!! — голос Дэи звучал в голове, словно в тумане.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
