— Федя, слова! Слова говори, дурак!!! — голос Дэи звучал в голове, словно в тумане.
Какие там слова?! Черт… Как же? О!
— Это не мое… — прохрипел Федя, наконец вспомнив то, что говорил ему мим.
Поскольку и так все болело, Федя даже не заметил, как вернулся в зал со стеллажами. С трудом поднялся с пола. Оглядел себя. Снова футболка, джинсы… волосы на месте… Состояние пришло в норму. Федя выдохнул с облегчением:
— Охренеть.
Медленно пошел вдоль стеллажей, разглядывая фигурки. Вот это приключение! Интересно, а если он фигурку тетки возьмет, он в тетку превратится? Искушение было слишком велико. Литвинов выбрал красивую девушку в мини-юбке и с улыбкой взял куклу.
На этот раз боль была еще сильней, видимо, потому что переделка оказалась серьезней. Минута — и он на берегу моря. Красивая набережная, вечер. На пирсе горят огни. Федя вдохнул полной грудью влажный морской воздух. Как он соскучился по морю! Оглядел себя и присвистнул. Да, он действительно стал той девушкой! Волосы в два раза длиннее, чем у него самого. Ну а остальное… Кошмар! Феде вдруг стало очень стыдно. Появилось ощущение, что заглядывать за эту грань все же непозволительно. Однако случившееся в следующую минуту было еще хуже. Чья-то волосатая рука трепетно обняла его сзади за талию, какой-то мужик поцеловал его в щеку и нежно прошептал в ухо:
— Привет, мой ангел!
— ЭТО НЕ МОЕ!!! — прокричал Федя, и кошмар тут же исчез.
Юноша поспешно себя осмотрел. Все как прежде. Все на месте. Хватит, больше подобных экспериментов он проводить не будет.
Литвинов снова вернулся к стеллажам. Шел задумавшись, вглядываясь в образы, такие непохожие друг на друга. Получается, он сейчас может прожить кусочек любой жизни! В любом теле, даже в любом времени! Феде захотелось задержаться в этом туре Игры подольше и как можно больше попробовать. Ведь никогда уже не будет такого шанса! Король… Может, короля? Но тут внимание юноши привлекла фигурка молодого мужчины в красивом расшитом камзоле, в шляпе с пером, с прикрепленной к перевязи шпагой. Внешне мужчина удивительно походил на Федю. Просто одно лицо, только старше, здесь ему лет двадцать. Судя по одежде, наверное, век семнадцатый. Федя наклонился к фигурке, всматриваясь в лицо. Ему стало не по себе, до того явным было сходство. Не раздумывая, юноша взял куклу. Боли почти не было. «Может, уже привык?» — подумалось Феде. На мгновение снова все стемнело и…
Литвинов огляделся вокруг. Богатая, красиво обставленная комната похожа на покои какого-нибудь герцога или графа. Точно в театральной постановке. Век, наверное, действительно семнадцатый. Или восемнадцатый? Федя совершенно не разбирался в стилях и эпохах, да это, в принципе, было не важно. Вот историчка, окажись она здесь, умерла бы от счастья.
Юноша оглядел себя и увидел, что он намного выше своего роста, шире в плечах; на нем кошмарная одежда: обтягивающие лосины (длиной до колен) с бантиками по бокам, гладкие белоснежные чулки, рубашка в кружевах и рюшках, с непомерно широкими рукавами… Тут Федя осознал, что он сидит на большой роскошной кровати, покрытой изысканным шелковым бельем. Рубашка расстегнута, обуви на ногах нет… Юноша увидел на кресле с резными ручками небрежно брошенный камзол. Недалеко на ковре валялись, по-видимому, его туфли.
Федя повернулся и замер: на кровати рядом с ним полулежала… Рашевская. Старше, чем сейчас, немного другие черты лица, но это точно она! Лицо Ириши освещала счастливая улыбка. Густые вьющиеся волосы рассыпались по плечам. Роскошный бордовый пеньюар мягко обволакивал точеную фигурку соблазнительными шелковыми складками. Федя, в нокауте, не мог оторвать от нее взгляда.
— Embrassez-moi… [22] — Ирина протянула руку, с улыбкой привлекла Федю к себе и поцеловала его в губы… Мозг полностью отключился. Еще никогда в своей жизни юноша не испытывал подобного счастья. Федя не понимал, что сейчас происходит, но это было воплощение мечты, ставшей реальностью. Он даже не осознал тот факт, что Ирина говорила по-французски, и сам он тоже на чистейшем французском шептал ей какие-то слова, слова любви…
Полный безумной страсти поцелуй прервали громкие удары в дверь. Ириша, вскрикнув, села на кровати:
— Oh mon Dieu! Frangois… [23]
Федя, не в силах понять, что происходит и почему она назвала его Франсуа, вскочил с кровати, и тут дверь, вышибленная мощным ударом, слетела с петель. В комнату ворвался разъяренный мужчина лет сорока пяти. Его лицо показалось Феде ужасно знакомым. Точно! Он очень похож на Бочкова. Только комплекция совершенно другая: намного толще, понятно, что старше, обрюзгший и неприятный. Все это промелькнуло в голове у юноши в долю секунды.
Мужчина выхватил шпагу. Рашевская, в слезах, кинулась к нему, моля о прощении. Тот отшвырнул ее в сторону. До Феди наконец дошел смысл происходящего. Он метнулся к креслу, почему-то точно зная: там лежит его шпага. Выхватив оружие, юноша бросился на противника. Федя сам не понимал, как, ни разу в жизни не держа в руках шпагу, он мог столь в совершенстве ею владеть. Он доверился своему новому телу и сражался очень достойно. «Федя, выходи! Скажи слова!» — услышал он в голове встревоженный голос Дэи. Ну уж нет! Он не оставит здесь Рашевскую, тем более с этим идиотом. Выпад! Есть! Литвинов ранил противника в руку. Тот пошатнулся, но тут же с удвоенной яростью набросился на юного любовника своей красавицы-жены. Кто-то вбежал в дверь, Федя повернул голову на мгновение… Невыносимая, адская боль в груди… Юноша опустил глаза… Шпага противника пронзила его насквозь, рубашка вмиг стала алой от крови… Словно в тумане слышится крик Ириши… В глазах темнеет… Он падает… «Слова!!!! Федя!!!! Слова!!!! Быстрее!!!!» — где-то голос Дэи надрывается в крике… Слова…
— Это… не мое… — едва смог прошептать юноша, почему-то ясно понимая, что говорит неправду. Все стемнело…
Федя очнулся, сел. Снова зал со стеллажами. Он снова в своей одежде, цел и невредим. Тяжело дыша, юноша опустил голову на руки. Потрясенный, он не мог даже встать. Появилось странное чувство, будто все это когда-то происходило на самом деле. Словно он прожил этот эпизод во второй раз. Может, это действительно было с ним в прошлой жизни? Стоп! Федя похолодел. Именно в том месте, где его тело пронзила шпага, у него большое родимое пятно. Странно. Даже более чем странно. Федя прислонился спиной к стеллажу и закрыл глаза, снова и снова прокручивая в памяти только что прожитый эпизод. В голову вдруг пришла идея. Можно ведь еще раз взять эту куклу! И снова Рашевскую поцеловать. А когда тот придурок явится, вернуться обратно. И потом можно будет еще раз повторить!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
