и во всем положился на них. Как бычок на привязи, плелся за ними, будучи уверенным, что так он не собьется со следа. Они сворачивают в очередную комнату, а он даже не взглянул на дверь, какой на ней трехзначный номер. Да и какая разница. Как говорил вождь мирового пролетариата, «верным путем идете, товарищи!» Зачем разглядывать номера? Девчонки-то всё знают. Вон как они ориентируются в этих каменных джунглях-лабиринтах! Делают вглубь несколько шагов. И тут до него доходит, что-то здесь не то. Какая-то тревога тревожит его душу! Что-то он неверно сделал. И Саша замирает на месте. Во-первых, спереди никакого стола, за которым сидят старшекурсники или аспиранты и что-то оформляют. В пору приема здесь всяких комиссий невпроворот. Во-вторых, на стене большое зеркало и пол почему-то плиточный. Хотя он помнил, что во всех комнатах пол был деревянный. Такой плиточный пол он уже видел. Где-то журчит вода. И воздух не такой, как в административных помещениях, где пахнет человеческим потом, бумагами и канцелярскими принадлежностями. Он начинает понимать, что сюда ему не нужно было заходить. Зрачки Сашины стремительно вращаются, изучая помещение. Нос дрожит.
Тут одна девушка, что идет сзади, оборачивается, видит Сашу Эппа. Она ничего не говорит. В глазах у нее такое удивление. Саша пятится задом к дверям, как будто заметает следы. Оказавшись в коридоре, видит на дверях табличку с женским профилем. Рядом другая дверь, но с мужским профилем. Что они, девчонки, подумают о нем?
После этого Саша решил отстать от девушек и закончить процедуру оформления самостоятельно. Тем более, что ему уже казалось, что он стал немного разбираться, где и что. Да и процедура была уже почти закончена.
Когда он пришел в «пятерку», вахтер, худенький, сухенький старичок, долго вертел направление в руках. Может быть, ему показалось, что оно поддельное. Мало ли всяких мошенников! Пытался ее читать вверх ногами и на свет смотрел. Он никак не мог поверить, что студенты могут быть такими. Хотя повидал всяких. Но не такие же! Наотрез отказался пропускать Сашу, сказал, что нужно ждать комендантшу, потому что она прописывает и оформляет пропуск. Кстати, для пропуска нужна фотография.
Саша сел на диванчик. Колени его уперлись в подбородок. Ботинки на нем были сорок пятого размера. Ничего примечательного вокруг него не было. Даже не было портрета или бюста Ильича. А Саша был убежден, что во всех общественных учреждениях должен быть Ленин. Обязательно в холле любого учреждения висит транспарант, типа «Наша цель — коммунизма» или «Пятилетку — в четыре года». Хотя последний не очень вязался с учебным учреждением. Положено пять лет отбарабанить, будь добр! Но здесь не было ни одного транспаранта. И тогда Саша окончательно понял, что он попал в другой мир, в котором живут по иным правилам, чем в их таежном краю. И вероятно, открытия будут попадаться ему на каждом шагу.
Двери хлопали. Кто-то заходил, кто-то выходил. Саша, не скрывая любопытства, разглядывал каждого. Девушки порой были в джинсах или темных узких брючках, которые рельефно подчеркивали их прелести. Оказывается, не только платье может украшать слабый пол. Сашу это уже не удивляло. У них в лесхозе женщины тоже носили штаны. Но это было хэбэ, плотное и толстое, темно-синего цвета. И носили их те, кто работал на лесоповале. Зимой женщины надевали ватные штаны и становились похожими на пингвинов.
Молча что-то созерцать Саша долго не мог. Ему нужно было общение. Поэтому он обратился к вахтеру.
— Как вас зовут, дедушка?
Вахтер сурово посмотрел на несуразного паренька. Но он умел сдерживать гнев и раздражение.
— Я тебе не дедушка! Внучок тоже нашелся. И откуда ты только такой взялся. Всякое видел, но такое впервые.
Это не остановило Сашу.
— А меня зовут Саша. Александр, то есть. Родители меня назвали в честь Александра Македонского. Эпп!
— Кого?
Вахтер оторвался от газеты. Посмотрел на него поверх очков, которые ему были нужны лишь для чтения.
— Сашей меня зовут. Эпп.
— Какой еще такой Эпп? — прохрипел вахтер. Разыгрывает его что ли? Этого еще не хватало!
— Эпп — это фамилия моя.
— Эпп?
Вахтер отодвинул газету. Снял очки. Долго и пристально глядел на паренька. Непохоже, что он шутит.
— Чудны дела твои, Господи! Чего только не бывает! — уже снисходительно проговорил вахтер. — Разве такая фамилия может быть? Сколько живу, ничего подобного не слышал.
Он почесал подбородок.
— Нет! Ну, это уж слишком. Ну, хотя бы Эпов. Куда ни шло! Или Эпин. А то Эпп! И больше ничего!
Саша согласился.
— Многие удивляются. А я вот привык. Нет, ни к фамилии. А к тому, что удивляются фамилии. Очень короткая. Расписываться хорошо. Всего-то — навсего три буквы. Вот у нас в классе был мальчишка. У него фамилия Зарамахамутдинов. Представляете? Выговаривать-то затруднительно. А если писать, так это же мучение настоящее. А представьте, жена его получит его фамилию. И вот встречает ее на улице бывая одноклассница и радостно кричит ей: «Привет, Петрова! Сколько лет, сколько зим!» Она: «А я не Петрова. Я замуж вышла. Вот так-то! И фамилию, конечно, взяла мужа». — «Кто ты сейчас?» — «Я сейчас Зарамахамутдинова. Вот так, подруга!» Пока она свою фамилию будет выговаривать, у ее подруги вся прошлая жизнь пронесется перед глазами. А уж повторить фамилию она не решится. Ее заучивать нужно только полдня.
Вахтер заулыбался.
— Я вообще-то Павел Иванович. Ну, можно просто дядей Пашей звать. Меня так многие называют. Ты откуда, Саша Эпп, будешь?
— О! Я издалека. Из Иркутской области. На самом севере области наша деревня. А там лесхоз.
— У меня там сосед на лесозаготовках сидел. Лес заготавливал для страны. Говорит, что очень свежий воздух.
— А я там живу. То есть жил. Школу закончил, надо учиться дальше. Получать профессию.
— Надо! — согласился Павел Иванович. — Без профессии никак нельзя. Это как без рук.
— А вот и Альбина Ивановна! — воскликнул он.
В фойе вошла дама бальзаковского возраста, крупногабаритная, с рельефными формами, ярко накрашенными губами.
— Добрый день, Альбина Ивановна! — проворковал дядя Паша.
— Добрый! — едва кивнула она.
— Вот устраиваться молодой человек в общежитие.
Альбина Ивановна поглядела на Сашу Эппа как на какое-то недоразумение. Такого она бы только на дачу поставила вместо пугала.
— Ну, пойдем, молодой человек!
Тут же справа был ее кабинет, куда Саша сразу и вошел следом за ней. Протянул направление, паспорт.
Альбина Ивановна покачала головой.
— Надо же с Иркутской области!
Удивилась, как будто Иркутская область — это где-то на Марсе.
— Пока заселяйся! Если поступишь, сдашь фотографии, получишь постоянный пропуск.
Поднялась, подала
