можно было спокойно спрятаться от дождя, если он будет, сверху нас не будет видно, а ещё можно будет из других веток, что сломало, соорудить стенки: получится идеальный шалаш.
Уложив всё ещё находящегося в отключке профессора, мы начали обустраиваться на ночлег, пока был хоть какой-то свет. Из суточного рациона питания мы достали таблетки, которые легко загорались, а поджигали мы их с помощью спичек, которые также входили в этот комплект. Всё максимально примитивно, но при этом и максимально эффективно, незачем придумывать колесо, когда оно уже изобретено.
Пока я занимался огнём, Лаки и Пульсар таскали ветки, как большие – для шалаша, так и маленькие – для костра. За десять минут нам удалось управиться, оставалось сделать лишь кое-какие поправки, но уже у нас был свет от костра в достаточно просторном помещении, примерно пять метров в ширину и четыре в длину, чтобы всё закончить.
– Знаете что! – плюхнулся на пятую точку Пульсар, раскрывая консервы и ставя их на специальный поднос, подложив под него горящую ветку, чтобы мясо разогрелось. – Я заколебался жрать эти ягоды! Меня от них уже тошнит! Буду жрать мясо, а потом спать! Дежурить буду последний, заслужил!
– Я, чур, буду дежурить первым! – тут же воскликнул Лаки, начав широко улыбаться. – Мы весь день тащили эту тушку, так что имеем полное право спать без перерыва… Кстати, а сколько мы прошли?
– Пятьдесят две мили, – сверился я с виртуальной картой и несколько удивился результату. – И это за десять часов пешего передвижения… Пять миль в час, а это хороший результат, весьма бодро двигаемся. И да, я согласен, ягоды надоели…
В конечном итоге мы сожрали на троих две трети суточного питания на одного, точнее только два из трёх основных блюд, что здорово согрело нас изнутри, а также пополнило нашу шкалу запаса внутренней энергии или иначе АТФ. Сейчас этот показатель у меня достиг двух сотен, что радовало, но при этом мне вспомнились те жуткие мгновения, когда я его случайно активировал, тем самым чуть не лишив себя ног.
Когда мы уже хотели ложиться спать, я даже снял со своей руки это плазменное оружие, превратив его снова в металлическую коробочку, чтобы передать его Лаки, неожиданно начал приходить в себя старик. Первое, да и самое банальное, он попросил воды. Благо фляги мы регулярно пополняли в ручьях, а сейчас воду вообще перекипятили, так что с жаждой мы ученого не оставили.
– Есть еда? – жалобно рассматривал нас ученый, а потом внезапно даже для нас встрепыхнулся и начал всё просто с огромной скоростью осматривать вокруг себя. – Стоп! Где оно?! Где моя сумка?! Где предмет из моей сумки?!
– Вы про этот предмет? – присел я на корточках перед ним, продемонстрировав ему металлическую коробочку.
Старик тут же потянул к ней руки, а я встал и сделал шаг назад, так как опасался за свою жизнь, жизнь своих товарищей, да и вообще за здравомыслие этого человека. Он только пришёл в себя, и неизвестно, что мог себе там надумать, а ведь всё что угодно могло твориться в его голове.
– Верни коробку, – убедительным тоном начал просить меня профессор. – Ты даже не представляешь, что именно ты сейчас держишь в руках и насколько оно опасно для наших жизней, если с ним неправильно обращаться.
– О, не переживайте, профессор, – улыбнулся кровожадно я, нажимая снова на кнопку, чтобы оружие сформировалось вокруг моей руки. – Я знаю, что это такое и на что оно способно. И если бы не ваша игрушка, то нас бы уже не было в живых.
– Вы из Академии? – удивленно уставился на нас старик, а потом чуть ли не поплыл от счастья. – Фух… А я думал, вы – обыкновенные бойцы, которым посчастливилось выжить… А что, собственно, произошло? Помню нас подбила ракета, а потом я проснулся тут. И покормите же вы меня!
– Вы хоть и не аристократ, – усмехнулся горестно я, вспоминая своих родственников, – но ведете сейчас себя так же, как и они.
Кратко рассказав, что произошло и как мы пришли к тому, что оказались под этим огромным деревом, мы накормили старика ягодами, нечего на него было сейчас переводить дефицитное мясо. Мы весь день давились этим, вот и он сейчас подавится немного, полезно для возрастного организма, витамины там всякие, фруктоза. Но через какое-то время я вышел освежиться, так как несколько устал от беседы с профессором.
– Молодой человек, – постучал меня по плечу подошедший ко мне учёный. – А вы случайно не Грейвойд?
– Ого, – у меня аж мурашки пробежали по спине, когда я от абсолютно незнакомого человека услышал свою фамилию. – А откуда вы меня знаете?
– Я лишь предположил, – видимо, рефлекторно хотел профессор поправить очки, но лишь приложил указательный палец к пустующему носу. – Эх… Жалко очки… Хорошие были.
– Это просто очки, – вздохнул я, сдерживая эмоциональную волну, так как мне было жутко интересно, откуда всё же ему известна моя фамилия. – А вы так и не ответили на мой вопрос.
– Я встречал вашего деда, – спокойно и с лёгкой улыбкой ответил Чкалс. – Хороший был человек, правда, ему не повезло… Он стал…
А потом ученый затих, несколько нахмурившись, более пристально всматриваясь в меня. Он явно что-то знал, но делиться эти не хотел, а мне, ой, как надо было узнать всё, что привело к столь бедственному положению мою семью.
– В общем, потом вы сами все узнаете, – хмыкнул себе под нос старик. – Одно скажу, вы несколько более грубый, чем ваш родственник, тот ко всем относился доброжелательно.
– Просто я не доверяю каждому встречному, – недовольно высказался я, уходя снова в «палатку». – Оружие останется у нас, это пока единственный эффективный способ защищаться от наших противников. Но я обещаю, что мы вернём вам прототип, когда доберёмся до базы.
– А по пути вы мне расскажете обо всём, что испытали во время его использования! – с присущим только учёным безумием очень вдохновленно потребовал профессор, из-за чего у меня снова побежали мурашки по коже.
Только допросов мне не хватало…
Глава 3
Трое суток мы шли без каких-либо происшествий, разве что профессор вечно ныл, что у него болят ноги, что он не может идти, что он устал. Если за первый день мы смогли преодолеть более пятидесяти миль, то за последующие три всего девяносто! Наша скорость сильно упала, а вонь, уже, правда, еле уловимая, всё ещё присутствовала.
Чтобы избавиться от вони, мы даже специально обливались водой с хлоркой, точнее водой, в которой было растворено очень большое
