способностей, оставил плановое увеличение продолжительности резонанса на уровне в одну секунду за месяц. Сослался на пределы выносливости человеческого организма, а по факту просто решил перестраховаться. Я бы потянул и секунду в три недели. Точно бы потянул!
Но вот к чему такая спешка — не мог объяснить себе и сам. Просто не оставляло ощущение, что мне это нужно. Очень-очень нужно! Что время утекает как песок сквозь пальцы.
Наверное, просто переутомился.
До учебного центра после десантирования шли напрямик через лес, благо выбросили нас всего в десяти километрах от места назначения, а снег уже сошёл даже в самой глухой чащобе. Шли не просто так — пытались укрыться от поисковых воздействий курсантов из аналитического дивизиона, а на финишной прямой и вовсе пришлось отрываться от своры зоопата. Точнее — оторваться пытаться. Из всей группы сумел одурачить ищеек лишь Унтер.
Вымотались в итоге сверх всякой меры, и всё же Глеб попытался улизнуть сразу, как только миновали контрольно-пропускной пункт.
— Стоять! — прикрикнул на него Унтер. — Куда опять намылился?
Парень машинально потёр шрам на щеке и состроил жалостливое выражение лица.
— Я на пять минут! Очень надо!
— Не дольше! — разрешил я. — И не опаздывай!
Глеб убежал, а Иван глянул ему в след и завистливо вздохнул.
— Со связисткой дружбу свёл, — пояснил мне Унтер, оглаживая вислые усы, влажные от пота. — Вот ведь неймётся!
Алик опустился на корточки и обессиленно навалился спиной на стену.
— Лучше б с медсестричкой сдружился. Спирт бы через неё доставали…
— Пьянству — бой! — усмехнулся Герасим. — Ладно ждите, сейчас формальности утрясём и за вами вернёмся.
Утрясли, вернулись, поработали с пленными нихонцами, проконтролировали вошедшего в резонанс Глеба, затем и сами последовали его примеру. Я в очередной раз продержался в трансе предельные на текущий момент девяносто четыре секунды, сгенерировал семьдесят мегаджоулей и попытался все их в себе удержать, но ожидаемо в этом не преуспел и невольно превратил процедурную в морозильник.
После отправился на полигон. Создание взрывных и скоростных шаровых молний мне ничего не мешало отрабатывать и в Новинске, тут же я практиковался во взломе защитных структур Герасима. Заодно продолжал оттачивать на нём технику дистанционной передачи деструктивных колебаний. При непосредственном контакте с жертвой легко пробивал естественную сопротивляемость застигнутого врасплох оператора, а вот при дистанционной работе или в открытом противостоянии результаты нисколько не радовали. Слишком много возникало нюансов, заранее учесть которые не представлялось возможным. Но я не оставлял попыток сделать эту технику универсальной. И кое-что даже начинало получаться.
— Неплохо, неплохо! — похвалил меня Герасим, когда мы окончательно выдохлись, и протянул какую-то брошюру с отметкой «ДСП» на титульном листе. — Глянь-ка, что я тебе в аналитическом дивизионе раздобыл.
Я взял потёртую книжицу, прочитал название, хмыкнул, изучил содержание, наскоро пролистал страницы и ругнулся:
— Зараза!
Методичка оказалась посвящена выведению из строя операторов с помощью деструктивных воздействий, в том числе и дистанционных, а ещё там разбирались способы обеспечения бессимптомного процесса развития энергетических патологий.
Герасим понимающе усмехнулся.
— Полагал свою разработку уникальной?
— Полагал — не полагал… — поморщился я. — Дело не в этом! Здесь всё от и до прописано! Что я теперь Звонарю скажу?
— Наш проект сфокусирован немного на другом, — напомнил Герасим.
— А моя исследовательская работа — именно на этом и сфокусирована, будь она неладна! И вот же — методичка!
— Эта методичка предназначена исключительно для сотрудников аналитического дивизиона. Закрытая информация. Конкретно вот это списанный и по всем бумагам уже уничтоженный экземпляр. Оставить тебе не могу, ознакомься и сожги. А я проконтролирую.
— Ой да перестань! — отмахнулся я. — Не факт, что здесь что-то новое для себя найду.
Но — нет, в области практического применения деструктивных воздействий спецы аналитического дивизиона продвинулись заметно дальше моего, да и в целом их техники были куда отточенней, не сказать — совершенней. Местами я вообще едва понимал, о чём идёт речь.
Ну ещё бы! У них там у всех восприимчивость зашкаливает, а мощность мизерная, вот и приходится изощряться, лишь бы только наравне с другими операторами действовать. Дать эту методичку Льву — он любого тюфяка с шестого витка за пояс заткнёт. И меня тоже, если уж на то пошло…
— Ты не выглядишь расстроенным, — отметил Герасим, когда воскресным вечером я сидел у небольшого костерка и листок за листком скармливал брошюру огню.
— Я понял три вещи, — спокойно произнёс я, не прерывая своего занятия.
— И какие же?
— Звонарь не мог не знать об этой технике, получить доступ к методичке для него бы проблемой не стало. Да при желании сам бы её воспроизвёл! Я для этого совершенно не нужен.
— У тебя может получиться что-то уникальное.
— Все помойки сплошь уникальными вещами забиты! — фыркнул я. — Думаю, Звонарь просто решил меня чем-то занять.
— Это второй момент, который ты понял?
— Нет, — покачал я головой. — Второй момент заключается в том, что следует больше внимания уделять методам противодействия такого рода атакам. Вот в этом аспекте идеал недостижим и… оригинальные разработки имеют право на жизнь.
Герасим пару раз хлопнул в ладоши.
— А что третье?
— Извини, я не уверен, что ты обладаешь должным уровнем допуска, — ухмыльнулся я в ответ. — Могу сказать лишь, что собираюсь продвинутся в этой области дальше аналитического дивизиона. Их способности ограничены, а потребности специфичны. Кое-чего они не докрутили. Всё же больше теоретики, нежели практики.
И вот тут я нисколько не лукавил. Изученная мной методичка предусматривала воздействия исключительно на внутреннюю энергетику операторов, а такого рода патологии специалист уровня Федоры Васильевны или Лизаветы Наумовны мог купировать и даже повернуть вспять практически в любой момент. Тот же спазм центрального узла не убьёт одномоментно, в большинстве случаев жертву успеют откачать.
Другое дело — плоть. Плоть слаба. Если добиться негативного воздействия энергетики на какой-либо из органов, никто ничего не поймёт, пока не случится инсульт или не откажет печень.
Слишком узкая сфера применения? Пусть так.
Зато разработка оригинальная.
— Вот даже как? — улыбнулся Герасим. — Ну-ну…
— Ой, да шучу я! — махнул я рукой. — Кто меня ещё учебной литературой снабдит? Обмозговать идею надо для начала.
— Обмозгуй. А я попробую угадать ход твоих мыслей. Так даже интересней.
Тут уж пришла моя очередь скептически улыбаться.
Всё,
