всё пройдёт? Как Юра его встретит? Радостно ли прозвучит его голос? Что они будут делать, когда встретятся? Что, в конце концов, почувствует при этом Володя?
И ещё мелькали образы: как Володя неловко, но крепко обнимет Юру в аэропорту, как сядет с ним на заднее сиденье такси… Или, наверное, Юра будет на машине?
Володя в очередной раз отогнал от себя эти назойливые вопросы, которые вызывали только панику. Вновь принялся думать о насущном. Дополнил список дел строчкой «Купить леденцы», чтобы подстраховаться от укачивания в самолёте. Посмотрел на время: в аэропорт через два часа, а дел — невпроворот.
Он позвонил Брагинскому и ещё раз напомнил о своём отпуске. Тот зычно расхохотался:
— Вов, не беспокойся, я всё проконтролирую, отдыхай ради бога, ни о чём не переживай. Если случится что-то совсем критичное — позвоню. Но ты, конечно, гад. Оставить коллектив без начальника накануне новогоднего корпоратива — это просто неприлично! — Брагинский расхохотался. Прощаясь, он напомнил Володе о причине его внезапного отпуска: — Ну давай, удачи тебе там с твоими «семейными обстоятельствами»! Только на свадьбу позвать не забудь! — и положил трубку.
Володя собрал собачье имущество — миски, мячи, подстилку, шампуни и прочее, — достал с полки новую упаковку корма. Герда, заметив его манипуляции, проснулась и пулей примчалась на кухню.
— Нет уж, подруга, тебя Татьяна покормит, — строго сказал Володя. Присел рядом с ней, почёсывая обеими руками за ушами. Герда в ответ лизнула его в нос. — Тьфу ты! — он рассмеялся, вытираясь. — Эх, Герда-Герда… Я тебя бросаю на целую неделю, а ты всё равно лезешь целоваться.
Она как будто поняла: недоумевающе посмотрела, коротко, вопросительно тявкнула.
— Лечу к твоему любимому Юре, — объяснил Володя. — Да, можешь мне позавидовать, предательница, я знаю, что его ты любишь больше, чем меня! Ну, так уж и быть, передам ему привет.
Герда снова лизнула его.
— Ну уж нет, такой привет я передавать не буду! Он обалдеет, если я начну лизать его нос!
Володя взял в обе руки по пакету с собачьими вещами, выпустил Герду на улицу и вышел из дома следом за ней. Прошёлся по участку, толкнул калитку. Герда сразу же бросилась здороваться со своей мамой — соседской собакой Найдой.
— Татьяна! — позвал Володя — у соседей уже с месяц не работал звонок на двери.
Через минуту во двор вышла полноватая улыбающаяся женщина.
— Ой, Володя, здравствуйте! Не ожидала, что придёте так рано.
— Добрый день! — кивнул Володя. — А Сергей?..
Татьяна, не дав договорить, махнула рукой:
— Да спит он — запил опять, — прозвучало обыденно, но немного раздражённо. — Продал вчера две картины и сразу в запой. Чёрт бы побрал эту проклятую творческую натуру!
Володя покачал головой. Разумеется, за пять лет он узнал соседей достаточно хорошо и был в курсе, что муж Татьяны страдает алкоголизмом. И пусть за Гердой обычно присматривала она, Володю всё равно беспокоило, что рядом с его собакой будет находиться пьяный человек.
— Да вы не переживайте, — успокоила его Татьяна, — поезжайте в отпуск, я не подпущу его к Герде. Со мной и Найдой она не соскучится!
— Верю, спасибо! — Володя передал ей пакеты. — И вот ещё, — он достал из кармана листок бумаги, — это номер моего товарища из Германии, на всякий случай, если вдруг что-то срочное, а до меня не дозвонитесь.
— Как всегда всё до мелочей продумываете, — восхитилась Татьяна. — Ждите ежедневных отчётов.
Покончив со сборами, Володя заторопился в аэропорт и совсем забыл об одной важной вещи: позвонить матери. О поездке в Берлин он предупредил её неделю назад, и мать взяла с него обещание позвонить перед взлётом и после посадки. Но Володя вспомнил об этом слишком поздно — когда в салоне самолёта объявили о необходимости выключить все средства связи.
Он не придумал, чем занять себя во время перелёта. Лучше всего было бы уснуть, но Володя на это даже не рассчитывал, поэтому достал из ручной клади «Теорию музыкального мышления» и плеер.
Летел он тем же маршрутом, что и Юра в сентябре — с пересадкой в Минске. Как и ожидал, уснуть не удалось, хотя попытался сразу же, как только самолёт набрал высоту. Читать было скучно — книга вызывала зевоту, но Володя упрямо заставлял себя бегать взглядом по строчкам. Ему слишком не хотелось оставаться один на один с собственными мыслями в замкнутом пространстве. Он не знал, куда они могут его завести.
Снижение, при котором сильно закладывало уши, и пересадка в Минске немного взбодрили, но, оказавшись в другом самолёте, Володя решил не возвращаться к книге. Отправил Юре сообщение, что вылетает вовремя, а значит, прибудет без опозданий. Воткнул наушники в уши, включил концерт Брамса и, насколько смог, расслабился, вытянув ноги в проход. Голову тут же заполнили мысли. От них уже некуда было деться, и Володя им просто сдался. Под закрытыми веками хаотично мелькали воспоминания разной давности, обрывки фраз и тени образов. Наблюдая за этим хаосом, Володя всё же провалился в неглубокую дрёму — не отдохнул, но зато убил время.
Приземлившись около семи вечера по местному времени, он чувствовал себя вымотанным, несмотря на то, что последние семь часов ничего не делал. Едва встал в очередь на паспортный контроль, как телефон поймал связь и пришло СМС от Юры: «Жду тебя в фойе у эскалатора». Сердце сжалось от радости. Улыбаясь, Володя ответил Юре, где находится. Заодно отправил СМС матери.
Забрав багаж, он пошёл к выходу, ориентируясь по стрелкам указателей и не глядя по сторонам. Зачем-то вслушивался в объявления на немецком и английском.
Только спустился в зал ожидания, как на него вихрем налетел Юра.
Володя моментально окунулся в тепло его объятий и запах парфюма. Что-то мазнуло его по скуле — он сразу и не понял, что именно. Оказалось, Юра быстро поцеловал его в щёку.
— Привет! Наконец-то! — прошептал он ему на ухо, и Володя, отпустив ручку чемодана, обнял его в ответ, притянув к себе за талию.
Юра рассмеялся, расцепляя кольцо рук, взял его за плечи, заглянул в лицо:
— Живой и настоящий!
Он улыбался во весь рот, карие глаза
