— Ты непоследовательна, — Танатос обнял жену и проигнорировал ее попытки отстраниться. — Анай уже взрослый, сам может разобраться со своей… Авророй.
— Значит, ты на ее стороне? — еще больше нахмурилась Сибилла.
— Нет, я вообще не хочу это больше обсуждать, тем более тебя эта тема почему-то задевает.
— Не знаю почему, но мне кажется, что что-то не правильно… — Она обхватила лицо мужа ладонями. — Меня гложет мысль, что я что-то где-то неправильно сделала.
— Рад бы помочь, но я не понимаю, о чем ты, — Танатос поцеловал супругу в висок.
Блондинка задумалась, вглядываясь в черные глаза Танатоса. Она отчетливо понимала, что ошиблась где-то… что-то она стерла из своей памяти, и теперь это не давало ей покоя.
— Смею предположить, — усмехнулся брюнет, — что ты что-то увидела из будущего и не так это трактовала.
— Почему ты так решил? — она опустила руки и прищурилась.
— Ведь подобное уже бывало, — он погладил ее по щеке кончиками пальцев, — было видение, а ты не так все поняла. Помнишь как…
— Тссс. — Она жестом попросила супруга замолчать и приложила указательный палец к своим губам. — Неужели… что же это было за видение… минутку. — Она отошла к своему столику с кучей косметики и выдвинула маленький ящичек, там лежало фото двух ее сыновей.
С цветной фотографии на нее смотрели Сумман и Анайдейе. Най положил руку на плечо брату. Они улыбались камере одинаковыми улыбками. Над головами братьев Сибилла оставила для себя знаки, чтобы вспомнить то, что забыла. Над брюнетом был нарисован плюс, а над блондином минус, а посередине была нарисована калла. Блондинка прижала ладонь к губам. Из-за плеча на фото посмотрел Танатос.
— Что за математика? — усмехнулся он. — Ошиблась со знаком? При чем тут калла?
— Останься здесь, любовь моя, — прошептала вмиг побледневшая Сибилла и быстрым шагом направилась вон из комнаты.
Она быстро подошла к двери в комнату Суммана и постучалась. Открыл ей Аластор. Она попросила его оставить их с Сумманом наедине. Однобровый удивился, но вышел. Второй сын удивленно уставился на мать. Он встал с кровати и стал ждать, что она скажет.
— Прости меня, дорогой мой. — Она поспешила обнять его и прижалась. — Я ошиблась, я так жестоко ошиблась… прости… прости…
— О чем речь? — Он все же отстранился от Сибиллы.
— Теперь я понимаю, почему ты меня ненавидишь. — Она хотела взять его за руку, но он отошел к окну. — Тогда… пять лет назад, я ошиблась. Мое видение…
— Ах, вот оно что, — усмехнулся Сумман, — как мило, что ты, наконец, это поняла.
— Не надо так со мной разговаривать, — ощетинилась блондинка.
— Прошу прощения, мадам, — он скрестил руки на груди и облокотился о подоконник, — это все?
— Мадам? — Она подошла к сыну. — Почему не мама? Ты никогда меня не простишь, да? Мой дорогой…
— У вас с отцом много других детей, кроме меня, они с удовольствием будут звать тебя как угодно.
— Что здесь происходит? — В комнату вошел Танатос. — Сибилла?
— Могу я поговорить с сыном наедине? — сердито бросила она. — Прошу, оставь нас.
— С тобой я позже поговорю, — бросил он злой взгляд на сына и вышел.
— Сумман… — снова взглянула на блондина Сибилла, — ведь я даже подумать не могла, что ты полюбишь такую… девушку. Потому я и ошиблась, ты ведь…
— Достоин большего? — не удержался он от насмешки. — Этот разговор ни о чем.
— Иди, тебя отец ждет, — холодно процедила блондинка и быстро ушла из комнаты.
Сумман закатил глаза и даже засмеялся. Вышел из комнаты и спустился на первый этаж. Танатос стоял у портрета Белокрылых вместе с Орфом.
— Ты хотел поговорить? — обратился блондин к отцу.
— Орать будешь или сразу пороть? — ткнул в бок Орф Танатоса.
— Со своими детьми я сам разберусь, — начал злиться брюнет, — пойдем в кабинет.
— Будет пороть кричи, дедуля тебя спасет — крикнул Орф, когда двое уже почти скрылись в кабинете.
Сумман хмыкнул, а Танатос хлопнул дверью.
— Вот скажи мне. — Танатос присел на край стола. — Что у вас с матерью за холодная война? Ладно, она сейчас сама не своя, она в положении, ну а ты? С тобой что случилось?
— Ничего, все по старому, — пожал плечами Сумман, наблюдая за отцом.
— Значит, не скажешь? — прищурился брюнет.
— Нет.
— Отлично, — прорычал Танатос, — я думал ты самый разумный среди моих детей. Ладно, можешь, злиться сколько влезет. Не знаю, что там у вас произошло, но пока мать беременная, будь добр веди себя с ней вежливо. Ехидничай с другими.
— Я понял, — он сунул руки в карманы брюк, — это все?
— По-прежнему лаконичен, — усмехнулся брюнет, перестав злиться, — ты и святого из себя этим выведешь. Если б это не касалось Сибиллы, я бы тебе и слова не сказал. Просто, будь с ней поласковее.
— Постараюсь, — начал разражаться блондин.
— «Постараюсь» отвечают слабаки, а ты не такой! — снова вспыхнул Танатос. — Сумман, да что с тобой такое?!
— Хорошо, я все понял, — скользнув взглядом по лицу отца, ответил Сумман, тоже уже начиная злиться.
Дверь распахнулась, и вошел Орф.
— Ну что? Великий педагог, воспитываешь? — спросил развеселый старший Лилейный.
— Как раз собирался в угол поставить, — проворчал Танатос.
— Поставь, я три копейки не пожалею, чтобы на это посмотреть, — расхохотался Орф, — и вообще ты ему благодарен должен быть.
Танатос приподнял темную бровь.
— Вы с Сибиллой ребенка родите, а он воспитывай и заботься. — Дед хлопнул внука по плечу. — Вот и бесится, что снова вы его на пеленки кинули.
Мысленно Сумман был благодарен деду за придуманную отговорку и оправдание его раздражительности.
* * *
Наша прогулка затягивалась, но разговор, наконец, наладился, и это меня взбодрило и дало надежду, что все у нас с Наем наладится. Мы гуляли уже больше часа. Падал тихий белый снег… вот черт!
— Приветствую. — Возник Нейтх на нашем пути и изобразил шутливый поклон. — Где мой цветок?
— В оранжерее, — поджала я губы.
— Вам удалось меня запутать, детки, — он погрозил нам указательным пальцем, будто мы и есть дети, — но Хозяйка мне намекнула, что вы перестали баловаться.
— Хозяйка? — насмешливо сказал Най. — Теперь ясно за кого ты прячешься. Хорошая покровительница для пустословов, вроде тебя.
— А вот теперь я снова в замешательстве, — Нейтх стал зло смотреть на брюнета и начал приближаться к нам, — щенок ранее не гавкал, а тут даже зубы попробовал показать. Ты ли ее бывший муж?
— Я, не сомневайся, — стиснул зубы Най.
