Держащий его в своем плену. Для нее не имело значения, что эта злая ведьма – жена императора – постоянно плохо с ней обращалась. Смотрела на нее сверху вниз, когда говорила. Принижала ее на каждом шагу. Для императора не было ничего необычного в том, чтобы иметь несколько жен. Для того, чтобы императрица унижала их из ревности или злобы.
Но Канако девятнадцать лет наблюдала, как эта карга плохо обращается с ее сыном.
Открыто издевается над ним. Открыто называет сыном шлюхи. Канако могла смириться с чем угодно, когда дело касалось только ее.
Но она больше не могла выносить презрения крошечной дьяволицы к Райдэну.
Император был ее любовником. Ее сын был ее любимым ребенком.
Когда дело дошло до верности Канако, не было никаких колебаний.
Она прошла через первый заколдованный мару. Прошла через следующую группу ворот. Затем еще одну. И еще. Канако остановилась перед цветущей орхидеей. Когда она подняла руку, поверхность ее листьев замерцала. Исказилась.
Дерево было заколдовано много лет назад искусной колдуньей. Канако взмахнула рукой в сторону цветов. Срезая фиолетовый бутон у основания дерева, она элегантно проплыла мимо лиан, увивавших ствол и ветви. Лозы заскользили к ее ногам, но тут же свернулись обратно, как будто оказались слишком близко к огню.
Перед ней ожила зеркальная поверхность. Канако прикоснулась пальцем к его центру и увидела, как восемь концентрических кругов расходятся от точки соприкосновения.
Она шагнула сквозь зеркальную поверхность в бесцветный сад. Все вокруг нее теперь было в оттенках серого и белого. Черного и серебристого. Ее кожа стала молочного цвета, создавая резкий контраст с ее кимоно. Многослойной композицией из окрашенного шелка.
Под деревом юдзу ждал мужчина. Его цитрусовый запах доносился до нее, резкий и свежий одновременно.
Мужчина стоял, одетый в парадные хакама, лицо его было мрачным.
Темно-серая лиса с золотыми глазами прохаживалась по углу закрытого сада. Затем замерла. В ожидании.
– У меня для вас другое задание, – сказала Канако мрачному мужчине.
– Значит, я наконец выйду из этого места?
– Время пришло. – Она сотворила из небытия шелковый кошелек. Серебряные кусочки внутри звякнули вместе, когда она передала его ему. – Вы должны сказать моему сыну отправиться в лес Дзюкай. Лиса укажет вам дорогу.
– Откуда лиса ее знает?
– Лиса – лесное создание. Она всегда наблюдает. Всегда все знает. – Канако тепло улыбнулась. – Скажите Райдэну найти Дракона Кая.
Взгляд мужчины стал жестче:
– Хаттори Кэнсина.
– В первый раз в лесу вы потерпели неудачу. Вот вам шанс исправить свою ошибку. Найдите сестру Дракона, и вы найдете того, кого мы ищем. Того, кто направит все на верный путь.
– Что мне сделать с Драконом, когда я закончу?
– Для меня не имеет значения, что произойдет с Хаттори Кэнсином. Найдите мне способ контролировать главаря Черного клана. Способ оказать влияние на сына Такэды Сингэна. Если он не придет ко мне по своей воле, то я буду дергать его за ниточки издалека и ждать.
– Этого от меня ждет император?
Канако поклонилась:
– Я во всем служу нашему императору. А вы послужите ему самым лучшим образом.
Мужчина кивнул и вернул ей поклон.
Канако передала ему цветок из своей руки. Орхидея почернела. Она глубоко вдохнула ее запах. Кровь и тяжелый мускус.
– Постарайтесь не испортить наш приз, Нобутада-сама.
– Конечно. – На мгновение его глаза остекленели. Страдание отразилось на его лице.
Страдание человека, сражающегося с собственной душой.
– Император не обрадуется, если вы потерпите поражение, – напомнила ему Канако, наполняя свои слова сталью.
Нобутада кивнул, выпрямляя спину:
– Если понадобится, я умру, чтобы положить конец этому конфликту.
– В этом я не сомневаюсь. – Она улыбнулась. – Вы лучший из самураев. Истинная дань уважения пути воина. – Ее глаза скользнули по серому с серебром морю перед ней. По огромному белому дубу чуть в стороне. И искажению в его центре. – Если Хаттори Кэнсин причинит вам какие-либо неприятности, не стесняйтесь сообщить мне. – Канако направилась к белому дубу. – Я забочусь о том, что он так отчаянно желает вернуть. Ваш господин должен быть благодарен нам за внимание.
Нобутада снова поклонился.
Канако провела руками по толстому стволу белого дуба. Пестрая поверхность коры раздвинулась, обнажая молодую женщину, крепко спящую в заколдованном сне.
Половина ее лица была сильно обожжена.
Гора огня
На следующий день все мужчины Черного клана были отправлены укреплять оборону лагеря против надвигающегося натиска Дракона Кая.
Все мужчины.
Марико громко протестовала, когда ее снова отправили работать к Ёси. Пустые лица и серьезные взгляды были единственными ответами, которые она получила.
Наконец – спустя три дня, потраченных на готовку, – Марико поднялась на ноги перед ужином, потуже затягивая темный шелковый шнурок, обмотанный вокруг талии. Как и раньше, она носила одежду воина, но теперь решила дополнить свой наряд элементами, более подходящими для ее статуса единственной женщины в лагере.
– Мне ненавистна мысль, – начала она грозным голосом, – что мое место у чугунного горшка только потому, что я женщина.
– Почему ты так думаешь? – На лбу Ёси появились морщинки. – Раньше ты не возражала.
– Дайте мне делать что-то полезное.
– Ты не находишь приготовление пищи полезным занятием? – фыркнул он.
– Я не хотела тебя оскорбить.
– Тем не менее у тебя получилось.
Хотя Марико никогда не была одарена искусством умиротворять кого-либо, сейчас она попыталась это сделать. Она сделала шаг назад и приложила все усилия, подражая Юми.
– Ты слишком чувствителен, Ёси-сан. Я просто имела в виду, что от меня будет гораздо больше пользы, если я буду разрабатывать способ укрепления существующих защитных сооружений, чем если буду помешивать простой горшочек с соевым творогом.
Ёси отвернулся, крикнув в темнеющий лес:
– Оками!
– Что ты делаешь? – раздраженно выдохнула Марико.
Рэн, прихрамывая, выбрался из кустов, рана в боку все еще причиняла ему очевидную боль.
– Что ты сделала на этот раз, женщина? – прошипел он, его лицо было таким бледным, что резко контрастировало с глазами.
– Ничего, что относилось бы к тебе, мальчик, – возразила Марико.
Оками скользнул через подлесок, его руки были покрыты тонким слоем пота. Он остановился, и Марико изо всех сил пыталась игнорировать, как заходящее солнце отражалось на его лице. Как резко очерчивало его мускулы.
– Зачем ты меня звал, Ёси-сан?
Ёси указал на Марико:
– Она была высокомерна.
– И что ты хочешь, чтобы я сделал с этим? – Оками поднял брови.
Ёси пожал плечами:
– Я думал, ты мог бы… поговорить с ней. Ведь тебя она… может послушать, – проворчал он.
Оками рассмеялся. Затем он быстро развернулся и пошел прочь.
Марико сдержала улыбку. И не стала смотреть, как высокая
