Он поджимает губы, смотрит мне в лицо и сдержанно кивает. Я могу почувствовать напряжение вампира. Если бы Крис мог, то не отпустил бы мою руку. Поднял сам.
— Если закружится голова и почувствуешь неладное, держись за веревку и присядь у любого выступающего камня на тропе. Поняла? Не равняйся на группу.
— Со мной все будет в порядке.
Я касаюсь губами его губ и выдвигаюсь вперед. Да, Кристофер взволнован, но он должен оставить мне возможность быть собой. Я не хочу превратиться в куклу, которую переносят с места на место, как великое сокровище. Есть другие люди, которым нужна помощь лидера, его контроль. Даже Дрейку.
За мной выходит Джина. Не только потому, что мы были вместе, но еще и в качестве подстраховки. Крис успевает дать ей наставления. Но меня это жутко злит.
Идти вперед не сложно, но чем выше, тем больше талого снега. Требуется осторожность. Я аккуратно переступаю сомнительные участки. Все идет по плану до тех пор, пока до вершины не остается совсем чуть-чуть. Меня сильно накрывает тошнота и головокружение. Зачем-то я оборачиваюсь назад и вижу высокий пологий склон вниз.
— Ладно, ты справишься! Все будет в порядке.
Четкие советы супруга всплывают в голове. Да, я присаживаюсь, даю себе отдышаться. Причем не одна. Моя слабость дает возможность притормозить еще двум девушкам, выдохнувшимся за время подъема. Джина тоже стоит рядом. А затем мы, дружным отрядом встаем и двигаемся наверх, передвигая ногами медленно и выверенно. Жутко жарко, хочется раздеться. Но нельзя.
Уже у самой вершины я радостно вскрикиваю, через одышку, но безумно довольная. Где-то внизу доносятся голоса. Остальных приходится ждать еще с пол часа, а следом поднимали вещи. Ребята разбивают одни из волокуш, неаккуратно отпустив веревку. Затем долго и бранно ругаются. И за время этой суеты Кристофер с Тревисом спокойно поднимают Клэр наверх. Она уже немного приходит в себя, слабо передвигая ногами.
Самое сложное позади. Мы должны были воодушевиться, но долгая и пологая дорога выматывает не меньше каньона. Это длится долго и вот мы, наконец, выходим к старой заправочной станции. Рядом с ней мой супруг останавливается, приглашая всех скинуть сумки и подойти ближе.
Похоже это не привал, а пункт назначения.
Я оценивающе оглядываю крохотное здание, представив как мы будем ютиться там ночью.
— Мы на месте! Здесь можно будет переночевать и отдохнуть. Завтра за нами заедет фургон и мы отправимся к месту временной базы на территории клана Галии. Они наши союзники. Дадут временный кров и пищу.
— А дальше? — переспрашивает кто-то из толпы, — Приведешь нас в самое сердце вампирского клана?
— Действуем по порядку. Каждый день ситуация может меняться и сейчас, как никогда раньше, придется поверить вампирам. Это единственный шанс на спасение. Если Кайл нарастил армию — грядет война.
— Ты обещал нам новый дом? Мы оставили свое жилье, где было безопасно!
— Ваш дом — это спичечная коробка, — железным тоном перебивает гул вампир, — Думаете высокие стены оставляли вас в живых? Ваши копья и стрелы? Амбиции? Нет! Вы живы только потому, что зараженным нужен живой банк крови. Может от падальщиков стены и спасали, но от большого сильного клана — нет. И сейчас, когда конфликт разгорается, от лагеря в Аэропорту и камня не останется. Будьте в этом уверенны! Хватит оглядываться назад, сделав шаг в сторону нового. Теперь мы все здесь! И я вас не оставлю. Никого! Хотите выжить — придется перестраиваться и начинать все заново! Нам не в первой.
Глава 22. Три расы
После собрания становится понятно — далеко не все готовы к переменам. Многие ожидали возвращения назад или чуда. Каждый мыслит по-своему и настроен по-своему, однако люди слишком пассивны, чтобы прилагать усилия. Те, кто против, просто выражают свое недовольство словом и остаются в группе. Те, кто за, готовы идти дальше без споров и возражений.
Все понимают одно — чтобы выжить, придется жертвовать. И хорошо, если это просто дом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вечер подступает неминуемо быстро. Мы размещаемся внутри крохотного здания. Все, кроме волков и падальщиков. Они остаются снаружи. Странное им предстоит соседство. Я все еще не могу представить, что эти две расы сохраняют нейтралитет, а не ведут войны.
Ночь предстоит не из простых. Места внутри катастрофически мало. Не больше восемнадцати квадратных метров, где на полу полно мусора из разломанной мебели, стеллажей, упаковок от продуктов и бутылок от спиртного и воды.
Чтобы лечь спать, для начала, приходится навести порядок. Собрать битое стекло и мусор, закрыть окна полиэтиленовой пленкой от сквозняков, заклеить трещины картоном и скотчем.
Уместить в комнате три десятка человек задача не простая. Но решено — уляжемся. Нам не в первой.
Пол прокладываем утеплителем-пенкой, расстилаем спальники в ряды и ложимся спать теснее друг к другу.
Я остаюсь с Сарой и Клэр. Крис уходит, пожелав довериться часовым и хорошенько отдохнуть. Я обещаю, что постараюсь.
Парень целует меня в лоб, аккуратно осматривает комнату и уходит на улицу. Ему тяжело оставаться в комнате, переполненной людьми. Вероятно, Крис снова голоден. Он свел потребление крови к минимуму и растягивает его дольше обычного.
Мысль помочь Кристоферу не оставляет меня. Но предложить не смею. Знаю, он откажет.
Больно понимать, что ты в силах помочь и облегчить муку любимого человека, но не сможешь убедить его в том, что эта помощь во благо. Голод вампиров все равно, что диабет, требующий контроля уровня сахара в крови. Если пропустишь момент, становится плохо. В случае Кристофера это риск потерять власть над своими желаниями.
Дрейк возвращается в комнату, когда почти все заснули. Не один. С Джиной. Та передает ему ремень с ножнами, почти такой же, как у Криса. Только вампир носит с собой кинжалы, а тут охотничьи ножи.
Пара о чем-то перешептывается и как будто ругается. Затем рыжеволосая отправляется спать, а парень усаживается на подоконник. Блондин остается с нами, все еще напоминая, пусть и изредка, кто возглавляет группу людей.
Раньше он казался суровым сухарем, не способным на сочувствия. Дрейк постоянно находил повод оскорбить и унизить меня. Все меняется. Я понимаю почему он так поступал. Ему больно. Тяжело утратить друга, тяжело возглавить группу и защищать людей. А я заведомо добавляла рисков для общины.
Сейчас Дрейк переживает собственную, внутреннюю борьбу. Чуть ослабив нагрузку, скоро, парню придется взгромоздить группу на свои плечи вновь. Бремя лидера очевидно давит на блондина, отнимая простые мирские радости.
Есть еще кое-что, о чем Дрейк заговорил с Кристофером у костра. Больная тема семьи. Он сам не верит, что когда-нибудь сможет устроить собственный брак и обзавестись детьми. Когда его спрашивают о будущем, Дрейк предпочитает сменить тему, спрятаться и отмолчаться. Его рассуждения связаны с фатальностью, неизбежной кончиной. Сейчас блондин не верит, что может быть иначе. А это значит, что и бороться в общем-то, не за что.
Ночь проходит относительно спокойно. Наутро дежурные разводят костер в стороне от заправки и готовят завтрак. В ход идут овсяные хлопья, мед и сухофрукты.
Терпеть не могу овсянку на воде, но сейчас она выдалась божественно вкусной. Клэр присаживается рядом и приветливо улыбается, пожелав мне доброго утра. После сна, женщина выглядит гораздо лучше. Ее сознание не спутанно, присутствует румянец на щеках, а глаза очень ясные. Кровь вампира исцеляет, но, возможно, потребуется еще. Я все еще насторожена и не позволяю себе ликовать от радости раньше времени.
Главное, благодаря Кристоферу, у Клэр есть это утро, свет солнца, друзья и горячая каша в руках. Теперь будем наблюдать. Мы смогли пройти такой сложный путь и повернуть назад не имеем права!
Примерно к полудню за выжившими приезжает не один, а целых три фургона. Черные, огромные, как будто проводится тайная операция по перевозке особо опасных людей.
