— Нет, не нужно. Просто… Выходи. Я сейчас. Нужно несколько минут, чтобы собраться.
Я послушно киваю, вспомнив, что уговоры ни к чему не приводят и, когда выходят последний пассажир, пытаюсь встать на ноги, но тут меня хватают за запястье. Так крепко, что даже больно. Вампир исподлобья смотрит мне в глаза, и я вижу, как почернели его зрачки. В памяти всплывает тот день, когда я застала его голодным в ванной.
— Эми, постой… Прости, ты права. Похоже мне действительно нужна помощь. Слишком много людей, я никак не могу переключиться.
Я присаживаюсь, обхватив ладонями руку супруга.
— Что сделать?
— Попроси Джона принести мне крови из запасов. Только побыстрее…
— Я могу дать тебе свою кровь.
Вампир обжигает меня взглядом, полным отрицания и осуждения. На этом все аргументы «за» рассыпаются в немом согласии.
— Скажи Джону, хорошо? Твое предложение имеет место быть, но я не справлюсь. Есть запасы, понимаешь?
Поджав губы, соглашаюсь. Мне еще не доводилось видеть, как быстро Кристофера накрывает жажда. В прошлый раз он мог себя контролировать дольше.
Немедля ни секунды, я выхожу из фургона, закрыв вампира внутри и ищу среди группы людей, столпившихся у ворот, Джона. Тот откликается не сразу, отпускает шутки, когда пытаюсь отозвать в сторону. Но Лора соображает быстрее и отходит со мной одна.
— Чего стряслось?
— Кристофер голоден. Сильно голоден…
Блондинка, как обычно, выглядит изумительно. Голубой тонкий шарф, собранные наверх волосы, и алая помада. Она вскидывает руками и на лице появляется гримаса недовольства.
— Он давно не питался. Сказал, что справляется, — зараженная осматривается, как будто рассчитывает расстояние, но затем звучно выдыхает, — Черт с вами. Передай ему, что я скоро буду.
— Спасибо! Ты очень выручишь.
— И скажи своему упрямому мужу, что он всегда будет вампиром! Чуда не случится, как бы он не вымаливал грехи! Пусть прекращает бессмысленные и опасные голодовки. Тем более, когда рядом столько людей.
Слова Лоры не требуется передавать. Блондинка уже смотрит поверх моей головы в сторону фургона. Облокотившись спиной на дверь авто, Кристофер стоит и смотрит прямо на нас. Он бледен, как снег, а черные глаза становятся еще мрачнее, выдавая ужасную усталость. Вампир испытывающе смотрит в глаза зараженной, и та кивает, чертыхнувшись.
— Ладно… Ждите меня. Я скоро вернусь.
— Ты очень выручишь!
— В который раз. Ты вся в долгах, милочка. Устанешь отдавать!
Блондинка улыбается и быстро направляется в сторону, откуда мы приехали на базу. А я возвращаюсь обратно к Кристоферу, пробираясь через преграды. Тут везде глубокий снег, тропы еще не протоптаны людьми. Но солнце подтапливает холодную крупу в плотную твердую шапку. За фургоном настоящий сосновый лес, дует свежий воздух. Красиво так, что хочется плакать от счастья. Я становлюсь ужасно сентиментальной.
Вампир вымученно улыбается, шепчет, что все хорошо и прижимает меня к своей груди. Я чувствую дрожь в его теле, понимаю, как тяжело дается мое присутствие, но Крис держится.
— Мы справились?
Брюнет улыбается, сводит брови и тянется к моим губам, прильнув к ним поцелуем, крепко жмурит глаза и тут же отстраняется.
— Лора права. Но я хотя бы попытался.
— Тебе нельзя дальше отрицать свои потребности. Выход есть, теперь не нужно испытывать угрызения совести.
У меня свои демоны, у Кристофера свои. Он не смирился и продолжает искать выход из своего положения. Скорее всего на него влияет пребывание среди людей, дыхание прошлого, напоминающее о жизни человека, а не вампира.
— У всего есть свои причины. Однажды голод поможет мне. Но я постараюсь быть аккуратным, обещаю.
— Не верю я в твои обещания, но и наказать тебя не могу. Ты упрямец!
А в ответ только улыбка. Методы воздействия не могут быть шуткой. Но я таю от присутствия вампира. Мне хочется его защищать и беречь. Никак не выяснять отношения.
Лора возвращается к нам через четверть часа. Приносит запасы, и вампир оживает. Ему требуется не более пяти минут, чтобы вернуть физическое спокойствие, устранив голод.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Заминка не проходит незамеченной. Жители кочевой общины перешептываются. Некоторые обращают внимание, кидая в нашу сторону заинтересованные взгляды.
От своей сути не уйти. Крис как будто обходит стороной осуждения и, придя в норму, берет на себя бразды управления. Он собирает людей, провожает на базу и раздает указания.
А я радуюсь новости о том, что волки все же остаются с нами!
Выясняется, что особняк Галии находится всего в пяти километрах от лагеря. Достаточно близко и достаточно отдаленно, чтобы не мешать друг другу. Сама временная база поселения — территория бывшего дома отдыха. Здесь пять небольших корпусов, один из которых — кухня, а четыре других вмешают в себя по десять человек.
Главный корпус занимают вампиры, братья — оборотни и люди. Представителей человеческой расы всего двое — я и Дрейк. Остальные расселяются в три корпуса.
Аристократы очень потрудились перед нашим приездом. Повсюду работают генераторы, есть свет, вода в огромных бочках, костровые ямы с дровами. А еще запас провизии. Нет овощей и фруктов, как в доме Веласкес, но на такую роскошь никто не рассчитывает.
Дрейк устанавливает дежурство на кухне и дежурство постовых. Несмотря на уговоры Кристофера, что территория находится под присмотром вампиров, он продолжает жить по расписанию, присущему лагерю в Аэропорту. Однако настрой лидера меняется. Он расцветает и даже шутит, пребывая в позитивном расположении духа.
К вечеру лагерь окончательно успокаивается. Люди обустроились, а у меня выдалась минутка навестить Клэр. Женщина поселилась в одной комнате с Сарой. Но молодая девушка постоянно пропадает в компании оборотней.
— Клэр? — я стучусь в дверь, но в ответ молчание, — Клэр, вы не спите?
Тишина. Надеясь, что не нарушу покой больной, приоткрываю дверь. Меня встречают с улыбкой и полотенцем на голове.
— Ой, я думала это Джина! — отмахивается женщина, ухватив меня за руку и втягивая внутрь комнаты, — Она совсем замучила своими визитами. Ты ее ко мне приставила?
— Нет, — смеюсь в ответ, наблюдая, как за мной закрывают щеколду, — Джина заставляет вас соблюдать режим?
— Запретила мыть голову и не дала выкурить сигаретку. А это моя маленькая радость. Не могла себе позволить долгие годы, а тут нашла пачку в столе. Так Джина такой шум подняла, когда узнала!
— Кажется, я пропустила все веселье, — улыбаюсь в ответ, разглядывая Клэр. Она выглядит моложе и стала более дерзкой, — Но, может вам действительно не стоит сейчас травить себя никотином? Это ужасно вредно.
— Что мы стоим? Садись, — седовласая присаживается на кровать и приглашает меня присесть рядом. В комнате горит одна единственная лампа. Она освещает скромные апартаменты теплым светом. За окном стремительно темнеет. Вдоль стен расставлены кровати с красными одеялами и белыми подушками. Рядом есть тумба, а еще дверь в туалетную комнату. Вряд ли там хоть что-то работает.
— А голову то вы помыли… Неужели холодной водой?
Клэр указывает в сторону небольшого стола у окна.
— Подогрела и помыла. Делов на пару минут. Очень устала за время болезни и запустила себя, страшно смотреть. А мне нравится, когда волосы точно пух. Терпеть не могу эти прилипающие от жира пряди…
— Как вы себя чувствуете?
— Ты о болезни?
— Да.
Женщина меняется в лице и берет меня за руку, сжимая кисть в теплой мягкой ладони. Ее глаза краснеют, а голос становится низким.
— Мы презирали их, ненавидели. А ребята могут жизни спасать! Никогда не чувствовала себя так, как сейчас. От боли не осталось и следа. Я будто лет на пятнадцать помолодела!
— Вы и выглядите очень живо, — поддерживаю я, — Клэр, многие зараженные знают о силе собственной крови. Но они утратили милосердие и вряд ли стали бы помогать…
— Береги его, Эмили, береги как может женщина беречь своего мужчину. Ему больно, он не понимает и не принимает себя. Я видела, как Кристофер стоял у фургона, весь серый и больной. Другие так не делают, шутят. А твой будто свалил на свои плечи все тяготы мира.
