сам сниму с тебя чулки, чтобы мы были на равных.
− Я не понимаю твоей игры. Почему нельзя просто сделать это?
− Потому что просто мы это делали с другими. С тобой у нас должно быть особенно. Но ты можешь остановить игру, если попросишь войти в тебя.
− Ты забыл? Я не из тех, кто просит.
Михаил закрыл глаза. Постоял некоторое время. Потом взял высокий барный табурет и поставил между ними.
− Присядь, Ангела. Я сниму с тебя чулки. Когда наступит момент, я хочу чувствовать твою обнажённую кожу везде. И приготовься к тому, что это будет медленно.
Мефисто опустился на колени и взял её правую ногу. Провёл пальцами по затянутой в чулок ступне, надавливая в нужных точках. Алла еле дышала, стараясь сдерживаться. Даже закрыла глаза, чтобы не видеть его лица с полузакрытыми глазами, но ощущения лишь стали острее. Мефисто обхватил её правую ногу в том месте, где было кружево, и начал медленно стягивать, чуть касаясь нежной кожи бёдер. Стянув чулок до колена, он занялся левой ногой. Ещё медленнее, чем правой. Алле хотелось схватить его за волосы и оттолкнуть.
Какие же у него пальцы. Алле казалось, что её ноги горели от этой медленной, выносящей мозг, ласки. Никто и никогда не ласкал ей ноги так медленно и так умело.
И вот, наконец, он добрался до носков, стянул чулки, провёл костяшками пальцев по ступням. Алла снова закрыла глаза и выгнулась назад.
Он пробежался пальцами по её спине.
− Ты готова попросить?
Не в силах говорить, она помотала головой.
− Хорошо, Ангела. Твоя очередь делать со мной всё, что ты хочешь, − его чёрные глаза полыхнули. – Кроме того, последнего.
− Ну держись тогда. – Она взялась за резинку плавок и медленно, поглаживая пальцами обнажавшуюся плоть, ласкала её пальцами. Пробежалась по твёрдым ягодицам и опустила руку вниз.
Он перехватил её руку.
− Ещё рано. Пока можно только смотреть.
Алла опустила глаза вниз и ахнула.
− Как такое, вообще, бывает? Наращивание делал? – она хихикнула.
− Уже боюсь, − нервно сглотнула Алла.
− Поэтому я так долго готовлю тебя. Теперь моя очередь, − он взялся за резинку трусиков и стянул их. Трусики упали к ногам. Алла не выдержала и прижалась к нему, не решаясь обнять.
− Дай посмотреть на тебя. Хочу запомнить тебя такой. Первый раз самый желанный. Его нельзя торопить. Нельзя повторить.
− Мне позволено смотреть?
− Конечно.
Они с жадностью разглядывали друг друга. Алла впервые в жизни почувствовала стыд за своё такое неуёмное желание, которое, казалось, готово разорваться внутри.
− Я никогда так никого не хотела, − вырвалось у неё.
− Другие делали это слишком быстро. Глупцы. Спальня на втором этаже. Ты позволишь отнести тебя?
Алла только кивнула. Он уже дважды брал её на руки, но сейчас они были обнажёнными. Она обхватила его шею и прижалась к его груди, удерживаясь от поцелуя. Он легко понялся по лестнице и поставил её на ноги. От его быстрых движений, голова у Аллы закружилась, и она чуть не упала.
Михаил подхватил её. Их тела лишь чуть-чуть соприкасались.
Если бы он не затеял эту игру, Алла бы уже давно запрыгнула бы на него. Во рту пересохло, но, казалось, сделай она хоть глоток воды, желудок не справится, настолько внутри всё было напряжено. Эта медленная прелюдия вымотала её. Ох, если бы он только набросился на неё и вошёл.
− Попроси, − сказал тихо Михаил.
− Ни за что, − прошептала она.
− Ты такая же гордая, как я, − усмехнулся Михаил и сбросил покрывало на пол. Взял Аллу за талию и приподнял над полом. Бережно уложил в кровать. Стоило ему только коснуться её груди и сокровенного места, как её затрясло от нетерпения. Его ласки становились всё более настойчивыми. Ей хотелось в ответ гладить и целовать каждый сантиметр его тела, каждую мышцу, но он убрал её руки.
− Терпи, Ангела. Я должен чувствовать, что ты меня хочешь так же сильно, как я тебя.
− Я умру раньше, чем ты это сделаешь, − она прикусила мочку его уха. Провела губами по щеке.
− Тогда попроси, − он стал ласкать её сильнее, сам дрожа от нетерпения.
− Закрой глаза, − Алла сцепила его руки над головой и потёрлась грудью об его грудь и уже хотела прыгнуть сверху, как он быстро перевернул её и навис над ней. Теперь их сокровенные места лишь чуть соприкасались.
− Попроси же, моя упрямица, и тебе сразу будет хорошо.
Алла обхватила его рукой и приподняла бёдра, и Михаил не выдержал, медленно вошёл в неё, она выгнулась дугой, стараясь, чтобы он проникнул глубже, но он, дразня её, чуть поддался наверх. Она с силой обхватила его за талию, прижимая к себе, уже чувствуя, вибрирующее наслаждение. Он застонал, и, наконец, вошёл в неё полностью. Наслаждение нахлынуло так внезапно и с такой силой, что она потерялась в нём, чувствуя себя абсолютно беззащитной и открытой.
Один стон на двоих и одно счастье.
− Я никогда такого не испытывала, − призналась она позже. – Ты настоящий дьявол со своими искушениями.
− Медленно лучше, чем быстро.
− Мне казалось, у меня взорвётся мозг. Если бы ты продолжил хоть на одно мгновение дольше, я бы убила тебя тем же ножом, которым ты разрезал моё платье.
− Я бессмертен, Ангела.
Алла засмеялась.
− Это кто ещё из нас бессмертен, Мефисто?!
Глава 32
Накануне девичника Алиса спала очень мало. Откуда-то взялось ощущение, что она не должна выходить замуж за Петра. Но разве с матушкой поспоришь?! Алиса долго ворочалась в своей девичьей постельке, понимая, что ещё одна ночь, и она будет спать с мужем. И, вообще, вся её жизнь изменится. К тому же её пугали родители Петра. Матушка, баронесса Павлищева, так и не простила, что Лиза достаточно помучила её сына, прежде чем согласилась. Будущая свекровь посматривала на Алису свысока и давала советы надменным голосом.
Старому барону Павлищеву, наоборот, Алиса очень нравилась, он всё время отпускал шуточки и норовил лишний раз поцеловать. Тут Алисе приходилось делать над собой усилие, чтобы никак не выказать своё отвращение. Глядя на его лицо с огромными мешками под глазами и пожелтевшей кожей, Алиса каждый раз вспоминала, что барон доживает свои последние месяцы, и не могла отделаться от ощущения, что её
