бхактами, рыбаками. Его учение адресовано нищим и изгоям. Он привечает проституток и отверженных. Его ритуал — жертвоприношение. В орфической традиции страсти и воскресение Диониса занимают центральную позицию. Именно через орфизм множество «чудес» Диониса приписываются Иисусу. Некоторые аспекты орфической легенды о Дионисе можно обнаружить в жизни Иисуса. Параллель между смертью и воскрешением бога и Христа — очевидна.
Мифы и символы, связанные с рождением Христа, его крещением, его учениками, его входом в Иерусалим верхом на осле, Тайной Вечерей, его Страстями, смертью и воскрешением, даты и природа различных праздничных дней, его исцеляющая сила, превращение воды в вино, неизбежно отсылают к дионисизму.
Поэтому возможно, что посвящение Иисуса было орфическим или дионисийским, а не евсейским, как иногда предполагают. Его послание, попытка вернуться к терпимости и уважать творение Отца — Создателя, было полностью искажено после его смерти. Позднее христианство стало диаметрально противоположным, со своим религиозным империализмом, политической ролью, войнами, резней, пытками, гонениями на еретиков, отвержением удовольствиея, сексуальности и всех форм переживания божественной радости. Вначале этого не было, тогда христиан обвиняли в кровавых жертвоприношениях, эротических и оргиастических обрядах. Трудно узнать, на чем были основаны эти обвинения. Их часто выдвигали против организаций мистической и посвятительной природы, обычно сектантских, старавшихся извратить изначальное христианство. Эти секты снова и снова появлялись в христианском мире, хотя и оторванные от своих изначальных традиций, они обычно представляют собой наивные попытки, которые легко эксплуатировать и извратить.
В основе христианской троицы можно обнаружить индуистский символизм. Отец, благодаря тому, что у него есть Сын, представляет принцип порождения, или Шиву, Фаллос. Сын — защитник, воплощающийся в мире с целью его спасения, как Вишну и его аватары. Святой Дух, «кто исходит от Отца и от Сына» — это искра, объединяющая два полюса. Он зовется Брахма, Бесконечность. Сын, как Вишну, эквивалентен Шакти, женскому принципу или Богине, и поэтому андрогинен. Его культ связан с Девой Марией. Попытки Церкви замаскировать свои источники привели к значимости христианского мифа, забытого и интерпретируемого в материалистическом псевдо-историческом ключе, лишенном какого-либо универсального смысла.
Однако политеизм оставался основой христианского мира, а имена древних божеств просто превратились в имена святых. Как Махаяна Буддизм, христианство ассимилировало множество обрядов, символов и практик более древних культов. Практически нет христианских святилищ, посвященных «Богу». Они все находятся под эгидой Девы Марии или бесконечных божеств, зовущихся святыми. В политеистическом окружении христианство с легкостью растворяется в традиционной религии, что можно обнаружить в Индии, где Деве поклоняются так же как и богине Кали, где культ Сканды или младенца Кришны смешивается с культом младенца Иисуса, и духу (бхута), который охватывает участников во время экстатических танцев, дается имя того или иного христианского святого.
Христианство стало важной религией только с времен, когда оно стало служить инструментом имперской власти Рима. Дионисизм и его вариации оспаривали это почетное место долгое время. Не надо забывать, что Дионисия Нонноса датируется пятым столетием нашей эры. В четвертом столетии Константин решил использовать Церковь как средство имперской унификации: религиозная история мира и эволюция самого христианства была бы совсем другой, если бы его политический выбор не пал на эту новую веру.
Таким образом христианство стало средством завоевания и мирового доминирования, так же как буддизм для индийских императоров. Это длилось до наших дней, следствием чего стало уничтожение автохтонических культов и богов Европы и Среднего Востока. Позже оно распространилось по всему миру, отчуждая разных людей от их богов, а, следовательно, от своей силы и индивидуальности. Это уменьшило их до состояния моральной и ритуальной зависимости, таким образом став прелюдией к полной аннексии и ассимиляции. «Латинская» Америка — недавний пример. Ислам и марксизм выполняют эту работу в наши дни.
Христианские миссионеры, которых часто рассылали атеистические правительства, например, Франции, являлись наиболее могущественным инструментом в деперсонализации захваченных народов и подчинении их захватчикам. Религия стала оправданием для истребления противодействующих элементов, сохранявших приверженность своей культуре, традициям и богам. Позднее христианство, «типичная религия Кали-юги» (J. Evola, Le Yoga tantrique, с. 19), является практически антитезисом к тому, что мы знаем как учение Христа. Это городская религия, со всеми ее моралистичными и социальными чертами. «Если мы отделяем Евангелие от Церкви, все становится безумием», писал Жан Дэнилу в своей последней книге, показывая таким образом, что Церковь отклонилась от послания Иисуса, она игнорирует и отвергает его.
И в исламе как средство завоевания и господства используется тот же самый вид первичного монотеизма и агрессивного пуританства. Индия была подвержена сперва исламскому, а затем христианскому доминированию, таким как культы сиккхов мусульманского стиля, Арья-Самадж Дайананда Сарасвати, Брахмо — Самадж Девендраната Тагора (отца поэта), и, наконец, Гандизму с его монотеистическими тенденциями, пуританством и сентиментальностью, привнесенной христианскими миссионерами, что являлось проявлениями тех же самых попыток адаптировать традиционную религию к социальным предрассудкам завоевателей, чтобы (якобы) эффективнее бороться с ними. Во всех случаях это могло привести только к культуральной и человеческой трагедии. Культ марксизма, в наши дни стремящийся заменить христианство, заинтересован только в человеке общественном и препятствует его индивидуальной реализации. Это завершающий результат той же тенденции, и он является абсолютным антитезисом шиваизму и дионисийству.
Может ли быть восстановлено послание Иисуса? Это невозможно. Здесь понадобится менее выборочное возвращение к Евангелию и открытие заново всего того, что Церковь так тщательно скрыла и уничтожила, его источники и историю, включая тексты так называемых апокрифических евангелий, часть из которых старше, чем признает Церковь. Это позволило бы нам вернуться к тому, чем могло бы быть учение Христа на самом деле, то есть адаптации к конкретному миру и периоду той великой человеческой и духовной традиции, которую представляют из себя шиваизм и дионисизм. Изначальное христианство не было отделено от своих источников до достаточно позднего периода и долго давало приют посвященным и мистическим сектам, практикующим дионисийские обряды. Повторное открытие их примитивного значения не исключается. Лишенная ложных ценностей, со времен святого Павла окруживших его учение, личность Христа может быть в конечном итоге включена в шиваитско-дионисийскую традицию. Вполне очевидно, что это возможно сделать только если не считаться с теми, кто осмеливается провозглашать себя представителями «Бога» на земле и эксклюзивными проводниками и толкователями «Его» воли. Истинная религия может базироваться только на смиренном уважении божественной работы и ее таинства. Странно, что в наши дни именно атеистическая наука, в непредвзятых попытках познать природу мира и человека,
