Два больших военных каноэ в центре строя были тяжело нагружены; борт каждого лишь на несколько дюймов поднимался над водой. В этих каноэ было по десять-двенадцать гребцов. Поравнявшись с пристанью, они развернулись и направились к пляжу. Толпа побежала по пристани, люди спрыгивали на песок, чтобы встретить каноэ. Джонни и Карл последовали за ними; Сэм и его гвардейцы окружали их и прокладывали им дорогу, колотя тяжелыми бамбуковыми палками по курчавым головам и голым спинам.
Они появились на берегу в ту минуту, когда большие каноэ носами уткнулись в землю. Зрители, забежав по пояс в воду, принялись вытягивать оба длинных каноэ на сушу. Потом со смехом и возбужденными криками окружили лодки, увидев, что в них. Телохранители расчистили дорогу, чтобы Карл и Джонни смогли подойти; они увидели на дне каноэ больших животных. Надежно связав им челюсти веревками из папируса, на головы крокодилам набросили старые мешки, чтобы они ничего не видели и вели себя спокойно.
Джонни прошел вдоль более крупного крокодила и удивленно присвистнул.
– Эта хрень – в пять моих шагов длиной, то есть около шестнадцати футов. Как, черт побери, его поймали?
– Построили длинную ловушку из прутьев и посадили туда приманку, козу, – объяснил Сэм Нгевеньяма. – Если крокодилу закрыть глаза, он засыпает.
Потребовалось двадцать человек, чтобы втащить спящего гиганта по грузовой аппарели на русское судно на воздушной подушке, и только тогда его смогли перевезти к арене. Еще одна группа из пятидесяти человек опустила его на веревках в яму.
Второй крокодил был всего двенадцать футов длиной. Предположительно это была самка, хотя в отсутствие внешних гениталий определить это трудно. Крокодилов положили рядом на песок арены у бассейна, а Карл и Джонни наверху, перекинувшись через перила, громко командовали.
– Снимите с них повязки! – приказал Джонни на суахили. Двое самых храбрых стали выполнять приказ, а остальные в страхе разбежались и в спешке столпились у входа в туннель.
Два чудовищных ящера медленно выходили из оцепенения. Потом на коротких лапах направились к берегу бассейна и погрузились в теплую, зеленую от водорослей воду. И лежали, выставив из воды только глаза и ноздри.
Джонни приказал Сэму заплатить охотникам на крокодилов. Сэм отсчитал вождя одного племени, который руководил всей операцией, толстую пачку танзанийских шиллингов. Этих денег хватило бы, чтобы купить большое стадо скота. Вождь в сопровождении своих поющих и возбужденно кричащих людей начал спускаться по холму.
Джонни и Карл остались одни в королевской ложе восхищаться своими новыми любимцами.
– Надо дать им имена, – сказал Карл. – Предлагай?
Джонни сосредоточенно нахмурился, потом сказал:
– Как насчет Большая Хрень и Малая Хрень?
– Неплохо. Очень поэтично! – задумчиво кивнул Карл. – Но мне нравится имя Ганнибал, то, что на папочкином видео.
Оба рассмеялись при этом воспоминании, и Джонни ласково ущипнул Карла за руку.
– Здорово, малыш Карл! Я рад, что ты это придумал. Назовем большую хрень Ганнибалом, а маленькую – Алиной.
– Что за Алина? – удивился Карл.
– Алина, парень, жена Ганнибала Каддафи. Супердевка. Если она была недовольна слугами, лила им на головы кипяток.
– Я думал, мы говорим о Ганнибале, сыне Гамилькара Барки, биче Рима, а не о Ганнибале, сыне Муаммара Каддафи, – усмехнулся Карл. – Но неважно, всякий может допустить такую глупую ошибку. Итак, миссис крокодил будет Алиной.
– Я уже люблю ее, – признался Джонни.
– Давай докажем твою любовь. Не вспомнишь кого-нибудь на обед для нашей Алины? Кто-нибудь в последнее время тебя сердил? – спросил Карл. – Ведь люди тебя сердят, правда, Джонни?
– Верно, белый. Не понимаю, зачем им вечно надо меня сердить. Наверное, я слишком добр к этим олухам.
– Выбери кого-нибудь из них, любого.
– Сэм поймал вчера ночью женщину, которая пыталась украсть на складе зерна ведро маисовой муки. Глупая корова сказала, мол, ее дети голодают.
– Это непростительно, – согласился Карл. – Всякий человек в здравом уме рассердился бы на такое. Вели Сэму привести ее.
Женщина была так парализована страхом, что не могла идти. Двое солдат Сэма притащили ее в зал и поставили перед королем Джоном.
– Ты знаешь, что в этой яме? – спросил ее Джонни, указав на бассейн.
Женщина замотала головой.
– Ну, я суну тебя туда, узнаешь.
Женщина, не понимая, смотрела на него.
– У нее такая смешная рожа. Как думаешь, она знает, что произойдет? – спросил Карл.
– Нет, – ответил Джонни. – Сразу после ареста Сэм приковал ее в одной из темниц замка. Она еще не видела крокодилов. Будет ей отличный сюрприз. – Джонни повернулся к солдатам, которые держали женщину, и сказал им: – Снимите с нее одежду. Сведите по ступенькам и бросьте в воду.
С женщины сорвали одежду и отволокли по лестнице к закрытым воротам. Карл и Джонни, перегнувшись через перила, наблюдали, как женщину втолкнули в ворота и закрыли их за ней.
Она била кулаками по железным прутьям, пока не пошла кровь. Потом посмотрела на людей вверху, плача и умоляя о милосердии.
– Иди сюда, – велел ей Джонни на суахили. – Подойди, я подниму тебя.
Она отцепилась от ворот и неуверенно пошла туда, где Джонни манил ее к себе, склонившись к «арене». Обогнула край бассейна, не глядя на воду.
Вдруг зеленая от водорослей поверхность бассейна словно взорвалась – с такой яростью, что двоих стоявших наверху окатило брызгами. Ганнибал ринулся в воду, как большая серая торпеда.
Он не раскрывал челюсти, чтобы схватить жертву; напротив, держал их плотно сжатыми, так что выступающие клыки верхней челюсти нависали над нижней в сардонической улыбке. Он мотнул головой. Чешуя у него на черепе была жесткой, как кольчуга. Когда женщина подняла руки к Джонни, крокодил ударил ее в грудь. Удар отбросил ее на каменную стену ямы. Ребра затрещали, как прутья в огне. Женщина мешком свалилась у стены.
Наклонившись над ней, Ганнибал широко раскрыл пасть и вонзил длинные желтые клыки в тело. Челюсти его сомкнулись с таким звуком, с каким закрываются стальные ворота. Ухватив тело женщины поперек, Ганнибал высоко поднял его, так что по песку волочились только пальцы ног и рук, и понес в воду.
И тут зеленая поверхность взорвалась во второй раз.
– К веселью присоединяется наша великолепная Алина! – взбудораженно закричал Карл.
Самка бросилась в бассейн вслед за Ганнибалом. Тот не пытался ей помешать. Напротив, он задержался и протянул к ней голову, словно предлагая ей обнаженное тело, которое держал в зубах.
Потом поворотом чудовищной головы высоко подбросил женщину и снова поймал в падении; но теперь схватил ее только за одну руку.
Алина схватила жертву за ногу. Женщина пронзительно закричала. Когда части ее тела оказались в зубах обеих рептилий, крокодилы выполнили словно бы давно отрепетированный маневр. Оба совершили губительный поворот. Ганнибал развернулся вправо. Его брюхо цвета сливочного масла на мгновение мелькнуло на солнце, и он снова встал на перепончатые лапы. В то же время Алина развернулась влево. Вращаясь в противоположные стороны, они не выпускали жертву.
– Ты только посмотри! – закричал Джонни. – Что они делают?
– Своими зубами они не могут откусывать. Им приходится выворачивать куски.
Карл читал о поведении крокодилов и с готовностью делился знаниями.
Оба зверя оторвали у женщины конечности, как крылышки у хорошо прожаренного цыпленка.
– Ты только погляди! Эти упыри поступают точно, как ты сказал.
На Джонни произвела глубокое впечатление эрудиция Карла.
Крокодилы терзали тело женщины, кровь из разорванных артерий била в воздух, и ее капли окропили Карла. Он был так увлечен, что не заметил этого.
Крокодилы попятились, разрывая клыками плоть и кости и глотая их.
Потом Ганнибал вернулся к останкам, подцепил их зубами, зажал в челюстях и снова вернулся в воду. Алина вслед за ним погрузилась в бассейн, и они возобновили совместную трапезу. Это было неторопливое и упорядоченное отделение частей тела и пожирание их.
Алина вытянула из останков женщины внутренности. Затем настала очередь Ганнибала, который оторвал голову. Он сдавил череп зубами, и тот лопнул, как зрелый арбуз; одним махом крокодил проглотил его.
Два человека наверху зачарованно наблюдали за этим. Когда Алина оторвала оставшуюся руку и стала жевать ее, так что кости раскалывались, из угла ее пасти высунулась розовая ладонь.
– Ты только посмотри! – захохотал Джонни. – Она машет нам на прощание!
– Как моя сестра Брайони, она говорит «прощай» папочке.
Последнее слово он произнес с особым ударением, и они радостно обнялись. Наконец Джонни отодвинулся, все еще задыхаясь от смеха.
