В конце января 1855 года царь заболел гриппом, свирепствовавшим тогда в Петербурге. Несмотря на болезненное состояние, Николай Павлович простоял всю обедню в дворцовой церкви, а затем в двадцатитрехградусный мороз отправился в Манеж на смотр резервных батальонов, направлявшихся в Крым. Выслушав просьбы и советы своих докторов Мандта и Карелля не выходить на воздух, царь спросил их: «Если бы я был простой солдат, обратили бы вы внимание на мою болезнь?» «Ваше Величество, — ответил Карелль, — в Вашей армии нет ни одного медика, который позволил бы солдату выписаться из госпиталя в таком состоянии, в каком Вы находитесь, да еще при таком морозе. Мой долг требовать, чтобы Вы пока не выходили из комнаты». «Ты исполнил свой долг, — возразил государь, — позволь же и мне исполнить мой».
После поездки царю стало плохо. Резко ухудшилось и его настроение в связи с известиями о поражениях в Крыму и гибели многих тысяч солдат. Он до того упал духом, что плакал как ребенок. За пять дней до смерти он вообще перестал заниматься делами. В полном сознании государь исповедался и сказал, благославляя наследника, цесаревича Александра: «Мне хотелось оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое… Провидение сулило иначе…» Простившись со всеми, Николай сам распорядился обо всем — похороны просил устроить скромные, без лишних торжеств, траур назначить минимально кратким.
О болезни государя, по его желанию, не выпускались бюллетени, поэтому смерть его была для всех неожиданной. Было объявлено, что царь на пятьдесят восьмом году жизни скончался от простуды, но поговаривали, что он отравился. Этого до конца выяснить так и не удалось. Правда, при дворе уверяли, что он сам заставил своего доктора — немца Мандта — дать ему яду. В результате этих слухов Мандта даже перестали принимать в Петербурге, и он, отчаявшись, вынужден был тайком, в наемной карете, уехать из России.
О самоубийстве Николая I впоследствии писалось в воспоминаниях многих современников. В основном ссылались при этом на рассказ лейб-медика Мандта о последних минутах государя. После получения депеши о поражении войск в районе Евпатории его якобы вызвал к себе Николай I и сказал: «Дай мне яд, который бы позволил расстаться с жизнью без лишних страданий, достаточно быстро, но не внезапно, чтобы не вызвать кривотолков.
Я вынужден был согласиться, так как император сказал, что в случае моего отказа он найдет других исполнителей своей воли. Однако я поставил условие известить об этом наследника, чтобы снять с себя обвинение в отравлении.
„Быть по сему, — сказал император, — но вначале дай мне яд“. Цесаревич, узнав о случившемся, обливаясь слезами, поспешил к отцу, упал ему в ноги. Я оставил их одних».
Последней волей императора был запрет на вскрытие и бальзамирование тела, чтобы тайна его смерти не была раскрыта…
Еще за несколько месяцев до трагического конца Николай Павлович написал духовное завещание. В этом документе говорилось о распределении личного имущества между членами семьи и о финансовом пособии тем, кто его окружал: служащим двора, воспитателям его детей, друзьям. «Благодарю всех, меня любивших, всех, мне служивших. Прощаю всех, меня ненавидевших», — писал он в своем завещании. — «Я был человек со всеми слабостями, коим люди подвержены; старался исправиться в том, что за собой худого знал. В ином успевал, в другом нет; прошу искренно меня простить… Умираю я с пламенной любовью к нашей славной России, которой служил по крайнему моему разумению верой и правдой. Жалею, что не мог сделать всего добра, которого столь искренне желал. Сын мой меня заменит. Буду молить Бога, да благословит его на тяжкое поприще, на которое вступает…»
По своей воле или нет, но Николай Романов оставил свой царский трон в момент краха всей российской системы. Он был последним русским самодержцем и ушел из жизни ненавидим людьми, защищавшими идеи прогресса и демократии как в России, так и в Европе. Многие вздохнули с облегчением, узнав о смерти царя Николая I.
Русский поэт Тютчев, верноподданный монархист, принадлежавший к высшей российской аристократии, написал убийственную эпитафию на смерть Николая I:
Не Богу ты служил и не России,Служил лишь суете своей.И все дела твои, и добрые, и злые,Все было ложь в тебе, все призраки пустые:Ты был не царь, а лицедей.
В семье же его стали называть «незабвенным».
Александр II
аследнику Николая I было оставлено царство «и не мирное, и не счастливое, и не устроенное…» Александру шел уже тридцать восьмой год, он был отцом шестерых детей… Высокообразованный человек, знавший несколько иностранных языков, он получил воспитание в духе правды, справедливости и любви.
На протяжении многих лет старший сын царя был законным наследником и в течение почти двадцати лет — от совершеннолетия до воцарения — принимал довольно близкое участие в делах правления. Он был как бы первым заместителем государя, заменял его во время отъезда, занимал ответственные военные должности, присутствовал в Государственном совете. Перед своим отцом Александр благоговел. Внешне он напоминал Николая Павловича, но его большие голубые глаза в отличие от отцовских светились теплом, а смуглое лицо часто озаряла добрая улыбка, как у его дяди, императора Александра I. Высокий, стройный, с военной выправкой Александр II выглядел поистине величественно. Его считали одной из самых красивых и благородных личностей, которая когда-либо вступала на российский престол: черты лица исключительно правильные, лоб высокий, волосы коротко острижены, выражение глаз спокойное и мягкое. От природы Александр был наделен необычайной жизнерадостностью и великодушием, отличался тонким умом и изяществом манер. По убеждениям он являлся демократом.
И вот после смерти отца Александр II принимает на себя управление страной. Такое бескровное и спокойное восшествие на русский престол — редкость для Дома Романовых.
В своем манифесте новый царь обещал следовать по стопам предков — Петра Великого, Екатерины Великой, Александра Благословенного и незабвенного родителя. Трон Российской державы занял просвещенный монарх. Венчался он на царство лишь в конце августа следующего года. Современники так описывали это событие.
«Торжество было во всех отношениях величественное и поразительное; богатство огромного царства было выставлено напоказ с восточной роскошью, и последняя на этот раз соединилась со вкусом образованного Запада… вместо мишуры и блесток горело чистое золото, серебро и драгоценные камни… Великолепие карет и мундиров, ливрей и конских сбруй было достойно римских цезарей или знаменитейших властелинов Востока. Говорят, что коронация стоила России шесть миллионов рублей серебром, или один миллион фунтов стерлингов. Император был в генеральском мундире с цепью ордена Святого Андрея Первозванного через плечо, императрица — в платье из белой парчи, отделанном горностаем. Наряды великих княгинь и их высочеств не поддаются описанию. Их головные уборы казались сотканными из жемчуга и бриллиантов.
В течение первых трех дней после обряда венчания на царство Александр и его супруга принимали поздравления. Вечером четвертого дня был торжественный спектакль, билеты на который раздавались бесплатно, а в продолжение всего спектакля предлагалось угощение всем присутствовавшим в театре. Давали итальянскую оперу „Любовный напиток“ и балет „Маркитантка“. Но глаза зрителей мало обращались на сцену. Разглядывать зрительный зал на этот раз было интереснее, чем смотреть на сцену.
В последующие дни устраивались балы, обеды, охоты. Торжества в Москве окончились через две недели фейерверком. Императорский флаг с Кремлевского дворца исчез, члены семьи Романовых и гости покинули Москву.
Александр II родился в Москве на Пасхальной неделе 1818 года. Выстрел из пушки возвестил жителям древней столицы о благополучном разрешении от бремени великой княгини Александры Федоровны. По случаю рождения первенца в Кремле по московскому обычаю состоялось народное гулянье. Крестным отцом будущего монарха был его дядя — император Александр I.
Первые годы жизни шестнадцатого царя Романова прошли в Аничковом дворце в Петербурге, где жил его отец, великий князь Николай. Во дворце старались обходиться без излишней роскоши: обстановка, в которой росли дети будущего царя, была довольно простой, сказывалось прусское воспитание матери семейства, супруги брата императора Александра I. Часто маленький Саша гостил в Павловске у своей бабушки, вдовствующей императрицы Марии Федоровны, которая обожала своего старшего внука и любила проводить с ним время. Он был очень послушным и почтительным ребенком. С бабушкой он говорил по-немецки.
