Медленно-медленно рецепторы стали оживать.
Я лежу на камнях, не в силах даже пошевелиться, маленький камешек покоится в моей ладони. Какой он странный… прозрачно-черный, гладкий, с острыми правильными гранями. Здесь такие вряд ли водятся.
— Командор, — зовет Герман. — Командор!
— Командор, — слышится в ответ. — Командор ветра.
А дальше — такая же короткая фраза на незнакомом языке. И еще — непонятные, обрывочные фразы, как бред. Но это не бред. Командор в сознании и понимает, где находится, и что происходит. Он продолжает говорить, будто соскучился по этим «другим» словам, и я начинаю понимать их смысл.
— Ты вспоминаешь, — это говорит Королева. Она снова рядом.
Надо закрыть рану! Раз такая мысль мелькнула, значит, я уже в состоянии шевелиться. Хотя бы шевелить руками. Я прилаживаю к дырке в черепе Капитана-Командора отломившийся кусок кости, укрываю ссаженной кожей, осторожно разглаживаю, накрываю все это ладонью и засыпаю. Засыпая, посылаю воздушный поцелуй грибообразному дому.
— Спасибо, Жабный Бог, это царский подарок.
Сон — лучший способ восстановить силы и убить время.
IX
— Что она сказала? — спросил Капитан-Командор.
Герман пожал плечами и заглянул ему за спину.
— Не расслышал. Она спит.
— Когда проснется, я буду долго извиняться.
— За что?
— Я сначала не понял, что она перенаправляет мои болевые импульсы в свою нервную систему и отдал ей слишком много боли.
— Это возможно?
— Оказывается, да.
— Сегодня день взаимонепонимания. Ася не поняла, что Жадный Бог устроил землетрясение только затем, чтобы тебя покалечить, ты не понял, что она впитывает твою боль, осталось еще мне что-нибудь не понять. Что ты вспомнил?
— Все.
— Кто ты?
— … Продукт биологических и энергетических экспериментов двух звезд. Мама с папой пытаются создать человечество. Получается пока плохо.
— По тебе не скажешь.
— В том смысле, что мало. О качестве не могу судить. Нас пока всего трое: я и старшие братья, их называют Белый и Черный. Белый Командующий и Черный Командующий. Я, кстати, тоже Командующий, можно перевести — Командор. Великий Командор Ветра. Титул такой.
— Почему вы все командующие?
— Из нас получаются хорошие военачальники. Мои братья командуют объединенными армиями планет, я возглавлял собственную гвардию межпланетного правительства.
— Ого! Чего ж тут непонятного. Какими судьбами к нам?
— Я поссорился с межпланетным правительством и сложил полномочия. Начальство не согласилось и решило, что жить мне не надо. Задача убить меня оказалась слишком сложной: надо было сделать так, чтобы ни братья, ни родители не поняли, что случилось. Да и живучие мы… Они организовали диверсию на моем корабле, но ни корабль, ни я не погибли. Нас вынесло сюда, к Солнцу, и тут меня подобрала Королева. Как это случилось, не знаю, в тот момент я был без сознания.
— Где твой корабль?
— То, что от него осталось. Где-то на Острове. Даже если бы хотел, я не смог бы им воспользоваться.
— Давай починим. Мне не слабо.
— Не вижу необходимости.
— Великий Командор Ветра собрался лет семьдесят торчать на отсталой планете?
— …Земля не отсталая планета. Здесь просто развивается другое.
— Надо хотя бы известить твоих братьев.
— Это надо. Потом. Когда-нибудь потом.
— Как ты себя чувствуешь?
— Ее ладонь у меня на голове? Я никогда в жизни не ощущал ничего подобного. Теперь я это могу сказать точно. Я не хочу, чтобы это заканчивалось.
— Ты тоже в нее влюбился.
— …Нет. Я нежусь в твоей любви.
— Как это?
— Ты любишь ее так, что это чувствуют все. Энергия твоей любви разлита в пространстве. И она… не могу объяснить… Она сейчас лечит меня этой силой.
— Вот теперь и я ничего не понимаю. Что же между вами общего? Ты — инопланетянин, этим никого, пожалуй, не удивишь. Ася… был момент, когда я думал, что тоже.
— Почему?
— Я просканировал ее целиком, когда она была без сознания. В ее организме есть несколько особенностей, абсолютно нетипичных для человеческого тела. Я даже заподозрил в ней… чудовище-диверсанта, что ли, но выяснилось, что ей самой о собственной анормальности ничего не известно. Предпосылки «она — инопланетянка» и «она — такая же, как ты» несовместимы, поскольку в твоей расе народу наперечет, и все друг друга знают. Так что смысл слов Жадного Бога по-прежнему непонятен. Вас объединяет что-то другое, но что?
— Герман, ты мог бы любить монстра?
— … Похоже, что да. В Асе есть что-то такое, что мне очень нужно. Не знаю, что, наверное, для этого не придумали слово. Так вот, пока «это» в ней есть, не имеет значения, кто или какая она.
— А если «это» со временем пропадет?
— Тогда я буду знать, что «это» может в ней быть, и буду любить за такую возможность.
13. Второй перерок
I
С того дня мне стали сниться сны. Раньше я их никогда не видела и завидовала тем, кто рассказывал, что, находясь в отключке, пережил что-то интересное. Теперь сны замелькали чередой, и в них не было ничего, совсем ничего знакомого.
В первом сне я обнаружила себя посреди застывшего синего-синего моря. Его волны, словно остекленевшие во время своего обычного безмятежного бега в какой-то один, уже бесконечно далекий, миг, излучали ровный белый свет. Я испугалась и напрягла память, пытаясь вспомнить, как меня занесло в такой странный наколдованный мирок, хотела потрогать свет и почву под ногами, а когда не смогла, поняла, что они мне снятся. Я не могла действовать по своей воле и лишь смотрела объемные картинки, возникающие передо мной. Я разглядела, что над стеклянным морем нет неба. Мне даже не пришло в голову, что в этом месте сейчас просто ночь — настолько эта ночь была необычной, очень звездной и яркой. Таких не бывает на Земле, я знаю, я видела всякие. Это другая планета. Без атмосферы, без жизни.
Во втором сне я оказалась в лесу из чудесных янтарных камней. Они росли из земли самым невероятным образом, и я подумала, что всяких растений на Земле вряд ли больше, чем камней на этой планете. Потому что это была тоже другая планета. Освещенная миллионами разноцветных звезд, прекрасная, чужая.
Сны были настолько яркими, настолько сильно подчинили мой разум и мое воображение, что я несколько дней не могла думать ни о чем другом. Небо притягивало мой взгляд, и я не раз в течение дня ловила себя на том, что пытаюсь «фильтрующим» зрением найти в бесконечном пространстве приснившиеся миры.
