Так странно. Раньше я считала, что ничего нет привлекательнее и сильнее, чем океан. Соленая вода давала мне покой и снимала усталость, из нее приходили ко мне все мои желания и мечты. Качаясь на волнах, я растворялась в самой прекрасной планете. А сейчас я смотрела в небо. Где-то там есть это чудо — замершее навсегда море, излучающее волшебный свет. Там есть фантастические джунгли всех янтарных оттенков. И там мне должно быть гораздо лучше, чем в океане…
Следующая ночь показала мне кошмар. И я даже не смогла бы объяснить, что именно настолько меня напугало, ведь ничего конкретно страшного я не видела. Я спешила и не успевала, от меня ускользало что-то очень важное, не только для меня, для многих. Я проснулась с ощущением, что где-то по моей вине произошла какая-то непоправимая катастрофа. Прошло все утро, пока я успокоилась и осознала, что мне просто приснился сон. Облегчение от этого было таким приятным, что я даже решила снить себе иногда кошмары.
Но потом мне опять привиделся ужас. Мне приснилось существо, состоящее из клубов дыма, с сияющими в глубине синими глазами. Вот оно было действительно страшным. Синие глаза внимательно смотрели на меня, и было ясно, что я никогда не пойму значение этого взгляда — он не был человеческим, и даже если бы я уловила в нем хоть какую-то мысль или эмоцию, мне нечем было бы их воспринять.
Потом стало еще хуже. Невероятные существа лезли в мои сны, и я цепенела от ужаса, просыпаясь, и больше не могла заснуть. С наступлением утра мрачный осадок уходил из души, жизнь становилась хороша по-прежнему, но я теперь боялась спать.
Ночи я стала проводить, глядя в звездное небо, и засыпала под утро. Но спать мне удавалось недолго — очередной кошмар разрывал сон, и я стремительно возвращалась в реальность. Надо было думать, как с этим бороться, ведь мой враг сейчас досягаем, он — во мне, значит, победим. Так как же? Способность ясно мыслить оказалась напрямую связана с тем, насколько хорошо мне удалось выспаться, и в новом ритме жизни я быстро тупела.
Даже читать не получалось. Я не понимала смысла написанного и либо тупо мозолила взглядом строчки, либо засыпала, чтобы через пять минут проснуться от собственных воплей и потом еще час приходить в себя.
Чтобы не заснуть, я бродила по лесу. Так можно было хотя бы отдохнуть в тишине, ни о чем не думая. Но как-то раз я увидела в лесу незнакомца, который точно никак не мог там оказаться. На тропинке стоял, глядя на меня в упор, высокий мужчина, мощный и красивый, как герой фантастических фильмов. Он именно так был одет — фантастически, в странный, сложный черный костюм из явно твердого и какого-то… живого материала. На его лице золотисто-матового цвета ярко блестели фиолетово-зеленые глаза, и этот ненормальный цвет подчеркивался окружающей лесной зеленью. Тонкий изящный нос, похожий на клюв хищной птицы, и волосы, короткой золотой гривой обрамлявшие лицо, были будто списаны с портрета средневекового принца и вызывали ощущение невозможности происходящего. На его губах, тонких и бледных, застыла снисходительная усмешка. Он смотрел на меня, словно мы были давно знакомы и не раз встречались где-то на трансгалактических перекрестках.
Я до звона в ушах зажмурила глаза и вонзила в ладони ногти.
Видение исчезло. Я просто заснула на ходу.
Контроль над реальностью утрачен. Пора звать на помощь.
Это невозможно. Я никогда никого не зову на помощь. Выглядеть жалкой — непереносимое унижение. Нет. Лучше умереть.
Умереть от бессонницы? Вот убожество-то…
Ладно. В последний раз попытаюсь.
Я пошла к домикам девочек.
Оля и Юля на открытой кухне чистили картошку.
— Привет, — сказала я. — Дайте тоже чего-нибудь порезать.
Девочки с наигранным удивлением уставились на меня.
— Пожалуйста, — добавила я.
Они переглянулись.
— Мы сегодня стервы? — спросила Оля.
— Нет, — вздохнула Юля. — Мы сегодня любим. Садись, бери нож, вот картошка. Что с тобой стряслось?
— Ничего, — я сосредоточенно пыталась попасть ножом по картошке. — Хочу принести пользу сообществу. Интересоваться стесняюсь, но по всему видать, что я больше не на положении пленной.
— А я уже и забыла, что ты тут в плену, — не отрывая взгляда от моих манипуляций с ножом, заметила Юля.
— Ну да, — согласилась Оля. — Тот, кто это придумал, сам давно обо всем забыл.
— Вот-вот, — сказала я. — Может, мне уже домой с концами?
Юля отложила свою картофелину.
— А ты хочешь домой?
Я порезала палец.
— У меня в огороде растет замечательный перец. Далась вам эта картошка.
Оля хмыкнула.
— Что растет на твоем огороде, я лучше тебя знаю. Я уже давно всех с него кормлю. У тебя уже не огород, а плантация. Ты давно за свой домик заглядывала?
— Давно, — созналась я. — Надолго там не задерживаюсь.
— Что, понеслась душа в рай? Расскажи, где хоть бываешь? — с ноткой зависти попросила Юля. Она из тех аккуратных девочек, которые не играют в пейнтбол, потому что не хотят синяков на ногах. Но им было бы лучше, чтобы вообще никто в него не играл. Из девчонок — никто.
— Да, в общем… — тут я обнаружила настоящую черную дыру в памяти. Я вообще ничего не смогла вспомнить, даже чтобы поддержать разговор. — Расскажу как-нибудь, обязательно. Ой, у меня же в саду были экспериментальные бобы. И груши!
— Это которые со вкусом лимона и ароматом чеснока? Очень хорошо пошли с запеченной рыбой. Так что пользу сообществу ты приносишь, не грузись, — кивнула Оля. — Что случилось? Чистить картошку ты обычно умеешь. Хочешь домой?
— Ну, в плену меня не держат. Но ведь и чувствовать себя как дома не предлагают…
— Будут держать, — задумчиво произнесла Юля, глядя в сторону форта. — Только заикнись, что уедешь и больше не вернешься — увидишь, что случится.
Ей удалось меня разбудить. Я рассмеялась.
— Нет, что ты. Про меня давно забыли. Я же еду не готовлю, праздники не устраиваю.
— Ну и замечательно, — быстро подвела итог Юля. — Чего тебе здесь не живется? Родители не скандалят, и это главное. Вон Але пришлось матери целую делегацию представлять, якобы из международного детского экологического лагеря. Королева морочила — будь здоров! Но Аля сама виновата, школу запускать не надо было. Блин, — она поморщилась, словно тоже что-то порезала, — школа! Как ты сдаешь зачеты?
— Готовлюсь по учебникам, — охотно поделилась я. Потом по лицам девочек поняла, что это не тот ответ, которого от меня ждали. — Ну, в смысле, впадаю в транс, убеждаю себя, что нет ничего интереснее математики, истории или биологии, отрешаюсь от мира и читаю учебники. Ну, надо! Понятно, что не хочется, но иначе мы выйдем из доверия родителей и застрянем дома.
