Голова пухла от мыслей, с каждой минутой становясь все тяжелее, и Ира решила, что скоро просто не сможет оторвать ее от подушки. …Надо вставать или я не встану никогда…
Дверь осторожно приоткрылась. Увидев, что жена не спит, Артем присел на кровать.
– Доброе утро… а чего ты опять плачешь?
Проведя рукой по лицу, Ира с удивлением обнаружила, что пальцы стали влажными.
– Я больше не буду, – она виновато улыбнулась.
– Вы есть идете? – донеслось с кухни.
Артем ласково разгладил на подушке русые пряди. «Зубная боль» отступила, утащив тоскливую пелену, скрывавшую окружающий мир, и Ира закрыла глаза.
– Ден предлагает покататься на лодке. Он какие-то классные места здесь знает.
– Иди, я сейчас, – Ира улыбнулась, и когда Артем уже встал, добавила, – я люблю тебя…
За время завтрака плотные облака успели затянуть небо, недвусмысленно намекая, что праздник закончился, и когда Денис с Артемом вышли на крыльцо, первые капли уже оставили на песке глубокие круглые следы.
– В такую погоду только «пулю писать», – Денис закурил, – хотя, с другой стороны, программу мы выполнили.
Артем молча смотрел на покрывшуюся рябью реку и думал, что как раз главная часть программы не выполнена, и ему предстоит трудный день. С Гингемой получилось удачно, но вопрос-то не в том, как выглядела эта чертова Александра Яковлевна, а, что она говорила!..
– Я с Генкой договорился… ну, у которого баллон брал, – продолжал Денис, – он часов в восемь домой собирается. На «Жигулях» покатаемся… а то все «Lexys», да «Lexys» – надо быть ближе к народу.
Артем представил, что придется целый день сидеть в четырех стенах, не зная, чем заняться. Это само по себе рождает хандру, а уж в Ирином состоянии!..
– Мы пораньше тронемся, – он сунул сигарету под струйку, стекавшую с крыши, – пойду такси вызову.
– Слышь, Тем, – Денис остановил друга, – Вадим, наверное, прав – воспоминания можно корректировать. Я ночью чего-то подумал… меня менты один раз затащили в свидетели – «Жигуль» в «BMW» въехал и слегка поцарапал ему бампер. Ребята из «BMW» стали требовать бабки – короче, типичная подстава. Их повязали и вызывают меня на следующий день, а там уже адвокат сидит. Вы, говорит, видели разбитый левый задний фонарь? А это ж, сам понимаешь, уже не подстава, а реальное ДТП получается; причем, «Жигуль» еще и виноват оказывается. А я его помню, тот фонарь? Я, вообще, у киоска стоял, сигареты покупал!.. Короче, пытаюсь восстановить картинку, и вдруг понимаю, что фонарь вполне мог быть разбит.
– Но ты его не видел?
– Тут фенька в том, как поставить вопрос. Если б он спросил, видел ли я разбитый фонарь, я б сказал, что не видел – я б представлял все фонари по очереди и обязательно пришел к выводу, что ни одна из картинок не выглядит реальнее остальных, а, следовательно, никакого разбитого фонаря не было. А адвокат, падла грамотная, конкретно указал, что фонарь – левый задний. У меня без вариантов – я мысленно увидел его!.. Дома все проанализировал в спокойной обстановке, и веришь?.. Чем дольше думал, тем отчетливей осознавал, что разбитый фонарь был. Я вспомнил его!.. Даже осколки на асфальте!.. Хотя, может, это и моя фантазия – сколько я всяких осколков насмотрелся!.. А с другой стороны, хрен его знает!.. – Денис в сердцах стукнул кулаком по стене, и ветхий домик вздрогнул.
– Мудрено, – Артем закурил новую сигарету, – слушай, Ден, завтра я не приду. Поедем, машину Иришке пригоним. Может, хоть это отвлечет ее.
– Не приходи, горящего у нас ничего нет…
– …А что это вы тут делаете? – Настя втиснулась между мужчинами и прижалась к Денису.
– Философствуем, – он обнял девушку, – Артем, вот, уезжать собрался, а мы с тобой, думаю, вечером тронемся.
– Есть, босс!
– Это называется, трудовая дисциплина, – Денис прильнул губами к шее девушки, и Артем почувствовал себя лишним; выбросив сигарету, он вернулся в дом.
Ира стояла у окна, разглядывая унылый пейзаж. Видимо, она угадала мужа по шагам, потому что сказала, не оборачиваясь:
– Я домой хочу.
– Сейчас вызову такси. Все будет хорошо – ты веришь?
– Хотелось бы верить…
Новенький «Ford» с шашечками на двери без труда обогнал отяжелевшие от дождя облака, причем, сделал это еще километрах в десяти от города, поэтому заляпанная грязью машина, возникшая словно из другого мира, заставляла прохожих удивленно оборачиваться. Водитель даже недовольно проворчал:
– Менты, точно, домахаются. Готовь стольник, командир…
– Остановят, приготовлю, – утешил его Артем, но никто, естественно, к ним не «домахивался», и машина благополучно остановилась перед подъездом.
– Ириш, приехали, – Артем повернулся к задремавшей на его плече жене, и та мгновенно открыла глаза; растерянно огляделась по сторонам.
– Как быстро… – улыбнулась, но уже в следующую минуту взгляд ее погас, и вздохнув, она вылезла из машины.
Молча поднявшись на этаж, Артем открыл дверь. Сбросив кроссовки, Ира остановилась, изучая квартиру так, словно видела ее, то ли в первый, то ли в последний раз, и вдруг плюхнувшись на диван, заплакала.
– Нет, нет!.. – ее кулачки отскакивали от пружинящей поверхности, – я не хочу!..
Артем почувствовал, что еще минута и он возненавидит, либо ее (за тупость и упрямство), либо себя (за бессилие). Но как можно ненавидеть любимую женщину, а, тем более, самого себя – такого умного, способного решать любые задачи?..
– Ир, – он встал перед женой, сложив руки, – послушай…
– Не обращай на меня внимания, – перебила Ира.
– Я не могу не обращать внимания! Ты заражаешь меня своей гребаной безысходностью! Мы должны, или излечиться вместе, или… не знаю, как мы будем жить дальше.
– Ты хочешь меня бросить? – Ира подняла заплаканное лицо, но Артем решил не отвечать на идиотские вопросы.
– Давай, начнем сначала, – спокойно произнес он, – если ты не помнишь, как выглядела Александра, хотя внешность женщины запоминают в первую очередь…
– Почему ты так решил? – Ира шмыгнула носом.
– Читал! Мозги у них так устроены! Они запоминают лишь свои эмоции и потом годами гоняют их по двум извилинам!.. Эмоционально для них равнозначно то, что муж вчера напился, и то, что в прошлый Новый год не подарил ей бриллиантовое колье. В женских мыслях нет логики!
– Возможно, – Ира пожала плечами, – и что?
– То! – Артем принялся подстраивать идеи неизвестного журналиста под собственную ситуацию, – Александра, видимо, упоминала смерть, что, в принципе, не страшно и даже естественно, если это, так сказать, долгосрочный прогноз, но ты ж не помнишь контекста и сама переставила акценты; потом, гоняя эмоции по кругу, ты довела ситуацию до абсурда. Ты уже не помнишь… да тебе и не важно, что там происходило на самом деле! В тебе остался только страх, который он постоянно растет!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
