Я была так увлечена своей новой версией, что решила завтра с утра ехать в Гринвич — переговорить с Дэвидом о Трипе и показать фотографии Пейтон.
Однако, оказавшись в своей нью-йоркской квартире, полная энергии и в ожидании великих сдвигов в расследовании, я вдруг сообразила, что незачем ждать завтрашнего утра. Когда разгадка тайны почти на расстоянии протянутой руки, будет сущей пыткой терпеть так долго. Можно рвануть в Гринвич прямо сегодня — и плевать на час пик и возможные заторы на дорогах. Уже в начале вечера я буду в Гринвиче и сегодня покажу фотографии Пейтон.
Я немедленно позвонила Пейтон домой. Экономка ответила, что миссис Славин на торжестве в Кос-Коб, но весь вечер оставаться там не собиралась и обещала быть к восьми.
— Отлично! — с облегчением воскликнула я. — Если Пейтон позвонит, передайте ей, что Бейли Уэггинс сегодня приедет.
Расхаживая с чашкой кофе по гостиной, я продумывала план своего визита в Гринвич. Затем стала быстро укладывать дорожную сумку — зимний вариант.
И тут наконец-то позвонил Джек.
— Вернулась без приключений? — спросил он. Джек говорил с улицы, судя по фоновому шуму.
— Да, примерно час назад. А ты идешь с лекций?
— Нет. Я в двух кварталах от тебя. Иду по Юниверсити-авеню.
— Разыгрываешь?
Но я сразу поняла — не разыгрывает.
Новость меня убила. Скажи он, что прямо сейчас уезжает на год в Японию, я была бы менее раздавлена. Вот и пойми себя!
— Пятница у меня свободна целиком. И сегодня я вдруг подумал, а зачем мне торчать в Вашингтоне да завтрашнего утра. Сразу после лекций махнул в аэропорт, и вот я здесь. Ты не против, если я к тебе на минутку загляну?
— Д-да, пожалуйста…
— Если тебе прямо сейчас неудобно…
— Нет-нет, все прекрасно… буду очень рада тебе. Просто ты застал меня врасплох. Конечно же, заходи.
Положив трубку, я ощутила полный разброд мыслей и чувств.
С одной стороны, неожиданный приезд Джека ломал мой план ехать в Гринвич — что, надо признать, здорово меня бесило.
С другой стороны, это чудесная возможность побыстрее уладить наши отношения, войти в старую колею.
Скажи я сейчас: «Извини, Джек, мне не до тебя», — он так обидится, что наше примирение отодвинется на совершенно неопределенный срок.
Считанные минуты до прихода Джека я использовала на переодевание. Сбросила джинсы, надела короткую твидовую юбчонку, лучший кашемировый свитер и высокие коричневые сапожки. Вид достаточно претенциозный, согласна, но в этой ситуации хотелось выглядеть на уровне.
Потом сварила кофе и приоткрыла окно, чтобы проветрить квартиру.
На улице резко потеплело, и на соседних крышах снег успел растаять до маленьких островков.
Переделав все дела, я села на диван и стала ждать. На душе было препогано. Словно тебя остановили за превышение скорости, и ты сидишь дура-дурой, поджидая полицейского, который вразвалочку идет к твоей машине.
Джек, как ни странно, где-то задерживался. Два квартала не расстояние.
Когда он наконец появился, до меня дошло, что он заходил купить два стаканчика кофе.
Джек был в джинсах, белой сорочке и коричневой кожаной куртке. Эта куртка — единственная хипповая вещь в его гардеробе, его единственная уступка моде.
В прихожей Джек поцеловал меня, но тем быстрым и почти небрежным поцелуем, которым приветствуют друг друга после получасовой разлуки. Пока я вешала его куртку, он поставил на стол два капуччино.
— Как мило, что ты прилетел на день раньше, — сказала я.
Мой голос звучал фальшиво, как у старшеклассницы, которая изображает на сцене школьного театра светскую даму.
— Сказать по-честному, я торопился поговорить с тобой после того, что произошло в прошлое воскресенье. Меня это грызло постоянно.
— Я тоже вся испереживалась. — Я присела рядом с ним на диван, сняла крышечку и попробовала капуччино — слишком горячо. — Нельзя было выставлять тебя на улицу подобным образом. Это не способ вести дискуссию.
— Ну, обычно ты не уходишь от дискуссии и хорошая спорщица — стало быть, я тебя уж очень довел, — сказал Джек. Он улыбнулся — какой-то жалкой улыбкой, с глубокой печалью в глазах.
Сердце у меня окончательно упало.
— Давай все забудем, — промолвила я.
Он глубоко вздохнул и помолчал. Я видела, как тяжело дается ему каждое дыхание, как ходит туда-сюда сорочка на его груди.
— Как раз об этом я приехал поговорить, Бейли, — сказал он наконец. — Забыть не получится. Ссора в воскресенье выявила такое, что в эти последние дни я пришел к выводу — наши отношения уже не восстановить.
Его последние слова я едва расслышала, словно он говорил из-под воды. Момент был какой-то сюрреалистический, невероятный.
— Ты… ты пытаешься сказать, что ты хочешь разорвать наши отношения? — спросила я, потрясенная до глубины души, не веря происходящему.
— Нет, я не хочу. Но объективная реальность такова, что выбора у меня нет.
— Я что-то не понимаю.
Слезы просились наружу, но я пыталась сдержаться.
— Во время спора ты заявила, что была уже однажды замужем, то есть решилась однажды связать свою судьбу с другим человеком. А я таким опытом похвастаться не могу…
— Мало ли что я выпалила в сердцах… Я не имела в виду тебя обидеть…
Джек взял стаканчик капуччино и сделал глоток. Я почти чувствовала, как выстраиваются мысли в его голове, преобразуясь в гладкие предложения.
— Знаю, ты говорила со зла, в запале. Но ты была права. До сих пор — а я уже отнюдь не мальчик, — до сих пор я ни разу не ощутил ни малейшего желания навсегда связать свою судьбу с кем-либо. Однако в последние недели я чувствовал, что мы с тобой все ближе и ближе… и мое неожиданное злоключение с квартирой было последним толчком — я вдруг понял, что я готов… готов связать наши жизни воедино… Увы, похоже, не судьба. Извини, что я тебя как бы анализировал в прошлое воскресенье — прошелся по тебе холодным скальпелем психолога. Может, я был не прав насчет того, способна ли ты вообще к прочным отношениям. Но совершенно очевидно, что связать свою судьбу с моей ты не готова — и вряд ли будешь когда-либо готова. А я не чувствую в себе достаточно сил оставаться рядом и терпеливо ждать, когда ты полюбишь меня всерьез.
— Поясни мне, пожалуйста, четко, что ты имеешь в виду, говоря «связать наши жизни»? — спросила я дрожащим голосом. — Ты имеешь в виду переехать ко мне?
— Да. Но не потому, что меня выперли из квартиры и мне некуда притулиться. И не потому, что жить в одной квартире дешевле, чем в двух. Я имею в виду — двигаться в сторону еще большей близости. Я люблю тебя, Бейли, мне нетрудно представить себя твоим мужем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
