— А что такое? Что-нибудь случилось?
— Нет, не угадала. Ничего не случилось, но… — Голос Филиппы дрожал от волнения.
— Филиппа, говори прямо! — приказала я.
— Касательно Эшли… Я вроде как знаю, что с ней случилось.
— 18 —
У меня дыхание перехватило, и одновременно я инстинктивно посмотрела назад — не преследует ли меня кто.
— Ты знаешь, кто убил Эшли? — спросила я дрожащим от возбуждения голосом.
Долгое-предолгое молчание. Я даже подумала, что она трубку повесила и сейчас пойдут гудки.
— Филиппа!!!
— Да, я знаю, кто убил Эшли, — почти шепотом промолвила Филиппа. — Точно знаю.
Судя по голосу, она вот-вот зарыдает. Это мне ни к чему.
— Филиппа, — строго сказала я, — кто?
В трубке раздался далекий резкий крик. За ним последовал короткий напряженный вздох Филиппы. Может, она там в опасности?
— Филиппа! — воскликнула я. — С тобой все в порядке?
— Да-да… Я должна идти, меня зовут на кухню. Ты сюда приедешь? Я освобожусь примерно через час.
— Тебе мешают? Ты боишься говорить?
— Нет-нет, со мной все в порядке. Просто сейчас я… не могу. Но я должна довести разговор до конца. Срочно.
— Ладно, — вздохнула я, — через час буду. Только уж ты меня дождись!
— Обязательно. А пока что мне надо идти.
Я нажала кнопку отбоя и откинулась затылком на подголовник водительского кресла.
Похоже, сегодняшний вечер будет решающим. Возможно, именно сегодня я узнаю имя убийцы.
Что же намерена поведать мне Филиппа?
Может, она видела, как убийца шел к силосной башне, но по каким-то причинам до сих пор не хотела его выдавать. Или она никого не видела, но какие-то кусочки уже известной информации сложились у нее в голове в четкую картинку? Иногда случайно услышанное слово дает неожиданную ассоциацию — и тебя вдруг осеняет. Могло ли нечто подобное случиться с Филиппой?
С другой стороны, не следует исключать возможность того, что Филиппа пытается завлечь меня в ловушку. Если убийца она, то это так удобно — заманить меня на ферму, когда там никого не будет…
Однако в голосе Филиппы звучали неподдельная растерянность и неподдельное отчаяние… Способна ли наша толстушка на такой театр? По моим наблюдениям, ей очень далеко до актрисы, мастерски владеющей методом Станиславского!
Конечно, сомнения в пользу обвиняемого… и так далее. Но и осторожность с моей стороны не помешает. А поэтому наиболее надежный вариант приехать на ферму пораньше. И поговорить с Филиппой, пока сотрудницы еще не разошлись.
Я посмотрела на свои часики. Кстати, Дэвид уже мог вернуться в офис. Заскочу туда, проверю, на месте ли он, а затем уже поеду на ферму.
Через пятнадцать минут я припарковала джип у многоэтажного здания, где работал Дэвид. Окна горели только на пятом этаже; как раз там находился его офис.
В холле пятого этажа не было ни души. Даже уборщиц не видно. Я торопливо нашла нужную дверь и постучала. Потом попробовала открыть. Заперто. Где-то за мной раздался шорох. Я резко повернулась. А, это просто лифт уехал на другой этаж.
Я постучала еще раз, и дверь наконец распахнулась. На пороге стоял холеный молодой человек в синей рубашке с закатанными рукавами. По виду лет пять назад окончил дорогую частную школу.
— Чем могу служить? — спросил он с ленивой растяжечкой. Было очевидно, что служить мне ему не улыбалось. Наверное, решил, что я ошиблась дверью по дороге к зубному хирургу.
— Мне нужен Дэвид Славин. Он уже вернулся с деловой встречи?
— По-моему, да, — сказал молодой хлыщ, недоверчиво меня рассматривая. — А как вас представить?
Наконец он впустил меня в вестибюль офиса. На полу сине-желтый персидский ковер девственной чистоты. Стены цвета шелка-сырца.
— Подождите, пожалуйста, здесь. Я спрошу мистера Славина.
Уходя, молодой хлыщ пару раз с опаской оглянулся.
Любопытно, чем мой вид раздражает обитателей Гринвича? Почему на меня постоянно смотрят так, словно я воровка и, если недоглядеть, смоюсь с первым дорогим предметом, который попадется мне на глаза?
Через несколько секунд появился сам Дэвид. Тоже в рубашке с закатанными рукавами, на носу очки для чтения в черепаховой оправе. На лице озабоченное выражение.
— Что случилось, Бейли?
— Нет-нет, все в порядке. Извините, что я вас переполошила. Просто я хотела кое о чем поговорить. Есть у вас время?
— Вы же, по словам Пейтон, сегодня у нас ночуете. Может, побеседуем дома?
— Простите за настойчивость, я как раз выхожу на серьезные открытия и…
— Ладно-ладно, понятно, — перебил он, отечески кладя руку мне на плечо. — Пойдемте в кабинет.
Его кабинет был огромен, с письменным столом, который больше напоминал баржу — на синей реке другого персидского ковра, с еще более длинным ворсом. Только выглядел кабинет… безличным, необжитым. Единственная личная нота — большая свадебная фотография Дэвида и Пейтон на столе. Да, еще картина маслом на стене — чудесная яхта, рассекающая волны. То ли Дэвид из тех титанов, которым совершенно наплевать на уют в рабочем пространстве, то ли он настолько занят добыванием новых миллионов, что ему жаль пяти минут на разговор с декоратором.
Дэвид жестом показал мне на диван и полуприсел напротив меня на край стола. Сама поза как бы говорила: «Я так неудобно устроился, потому что вы все равно через минуту уйдете».
— В чем дело, Бейли?
— Не знаю, общались вы со своим источником в департаменте полиции или нет, но если вы не в курсе, то дело обстоит следующим образом: полиция полагает, что в понедельник вечером меня скинул в сугроб случайный дорожный хулиган.
Дэвид смотрел на меня задумчиво, никак не откомментировав замечание о его источнике в департаменте полиции.
— Я так понимаю, вы с полицией не согласны, — сказал он.
— Нет. Для хулигана слишком упрямая и последовательная агрессивность. К тому же на меня и в Нью-Йорке уже нападали. Очевидно, кто-то меня преследует. И это как-то связано со смертями подружек невесты Пейтон.
— Вы убеждены, что их смерти не были несчастными случаями?
— Убеждена.
Он поднял руки ладонями вперед, потом уронил их так, что они шлепнули по бедрам.
— Ах, Бейли, не знаю, что вам и сказать. Вы девушка умная, ваша убежденность достойна уважения. Однако где доказательства того, что несчастные женщины убиты? И какой мотив у преступника, если это действительно убийства?
— Вот потому-то я и хотела поговорить с вами.
Хоть я и сидела с прямой спиной, чтобы казаться выше, Дэвид нависал надо мной. Мышке трудно аргументировать, глядя на кошку снизу вверх.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
