— Фамилия мужчины Скотт или что-то такое же банальное. Он приятель Дэвида по яхт-клубу «Бэл-харбор». А Трип познакомился с ним, конечно, через Дэвида.
— У Трипа и Скотта общие дела?
— Вряд ли. Скорее у них приятельские отношения на почве общего хобби.
— А почему вы так странно ухмыльнулись, когда увидели снимок?
— Скотт однажды приволокнулся за мной. И заявил, что с ним в постели я буду хрюкать от удовольствия.
Я убрала фотографию в сумочку. Открытия не состоялось…
— Это все? — нетерпеливо спросила Мэнди.
Я набралась дерзости:
— В прошлый раз вы не упомянули, что Лилли очень хотела быть подружкой невесты.
Мэнди равнодушно уставилась на меня.
— Да, неприятная вышла история. Однако в итоге Лилли только выиграла. Учитывая, что подружки невесты мрут как мухи.
Не прощаясь и не извиняясь, она пошла прочь.
В Гринвиче воспитанная хозяйка, отходя от гостя, никогда не оставит его одного — всегда отведет к другому гостю или к группе гостей.
Мэнди оставила меня одну.
И это заметили все. Я стала вдруг центром всеобщего внимания. Однако я нашла в себе мужество еще несколько секунд постоять в гостиной, цапнуть еще один сырный пирожок с подноса — и лишь потом медленно двинулась к выходу.
На улице висел сырой туман, но явно потеплело — не иначе как начинается январская оттепель.
Я села в джип, завела двигатель, но с места не трогала. Я размышляла.
В тот короткий миг, когда губы Мэнди сложились в знающую усмешку, я была уверена, что она скажет мне нечто поразительное. Но нет, ничего подобного не случилось.
Впрочем, это отнюдь не значит, что Трип вылетает из ряда подозреваемых.
Я установила лишь то, что данная фотография явно не прячет в себе ключ к последующим убийствам.
Тогда какая же фотография этот ключ в себе прячет?
Какой именно снимок Джейми так хотела сохранить, что даже разбила физиономию ни в чем не повинному Кайлу?
Пока я сидела и размышляла, к дому Мэнди подъехал лимузин, и из него вынырнула дама в чем-то бесподобно белом.
Тут мне вдруг ни с того ни с сего вспомнился брат Робин, о котором рассказывала Эшли. Он появился в ее доме вскоре после смерти Робин и забрал все вещи сестры.
В том числе и коробки с фотографиями.
Почему я так зациклилась на считанных фотографиях со дна ящика в столике из комнаты Робин, тогда как ее брат унес целые коробки? Я полная идиотка! Я лихорадочно вспоминала имя брата. Эшли, кажется, его назвала. Ну да, Том… или Тэд?
Я набрала справочную и попросила назвать мне всех людей в Гринвиче с фамилией Лолли. Ага, Том Лолли. Оук-роуд, дом три. Подходит.
По предоставленному мне телефону ответил певучий женский голос. Я представилась как подружка невесты со свадьбы Пейтон и попросила позвать Тома.
— А Тома нет. Он уехал по делам в Даллас. Но я не знаю, захочет ли он с вами говорить. Он до сих пор очень, очень огорчен тем, что произошло. И проклятие, висящее над подружками невесты, принимает близко к сердцу.
— Понимаю, он пережил такую потерю. Однако весь этот заговор дьявольских сил, разумеется, полная чепуха. Я как раз пытаюсь подойти к делу серьезно и выяснить, что произошло в действительности. А вам я могу задать пару вопросов? Будьте так добры, это очень важно.
— А откуда мне знать, что вы не проныра-репортерша?
— Позвоните Пейтон. Она поручится за меня.
— Ладно-ладно. Пейтон я беспокоить не стану, она так по-доброму относилась к нам… Что конкретно вы хотели узнать?
— Насколько мне известно, вы забрали большую часть имущества Робин. Были там фотографии со свадьбы? Меня больше ничто не интересует.
— Со свадьбы была только одна фотография. Большая, в рамке.
Я сообразила, что это та же фотография Пейтон и Дэвида, которую получила каждая подружка невесты, в том числе и я.
— Вы уверены, что нет больше какого-нибудь конверта со снимками, который вы случайно не заметили среди прочих вещей?
На другом конце провода громко заплакал ребенок. Похоже, наш разговор сейчас свернется.
— Ну, мы еще не все досконально просмотрели, — сказала женщина. — Хотели побыстрее все забрать, паковали в ящики без разбора.
— Вы что имеете в виду? Почему побыстрее?
Пауза. Снова рев ребенка.
— Извините, я не могу сейчас разговаривать.
— Одну секунду! — взмолилась я. — Моя жизнь в опасности. Я должна разобраться в том, что происходит, и немедленно!
— Видите ли, у нас есть основания полагать, что Эшли присвоила кое-какие вещи Робин.
— Присвоила? Сущий вздор… Это не похоже на Эшли. Да и с какой стати…
— Извините, я не намерена вдаваться в подробности.
— Послушайте, Эшли искренне хотела раскрыть причины гибели Робин. Если она и копалась в ее вещах, то исключительно в попытке найти ключ к разгадке гибели Робин.
— Нет, все куда отвратительнее. Впрочем, мне не позволено говорить больше по этому поводу. Я вешаю трубку.
И она действительно повесила трубку.
Я выхватила из сумочки блокнот с черно-белой обложкой и быстренько законспектировала ее слова — почти дословно, чтобы не забыть.
Ее рассказ показался мне бредовым. Чтобы Эшли прикарманила себе цепочку-другую из наследства Робин… Полный абсурд! Эшли, из богатой и порядочной семьи, вряд ли была способна на такие мерзости. Но тут мне вспомнились какие-то темные обвинения против Эшли со стороны бывшего мужа Робин. Столько дыма… не было ли огня?
Отъезжая от дома Мэнди, я услышала сигнал сотового: послание на автоответчике.
Часть меня встрепенулась: не Джек ли это? Однако другая часть меня, более циничная, отозвалась: зачем тебе Джек? Черепков не склеишь, к счастью недельной давности уже никогда, никогда не вернуться.
Это был не Джек. К моему огромному удивлению, это была Филиппа. Она оставила мне номер своего сотового и просила срочно позвонить.
Я тут же набрала оставленный номер.
— Это Бейли. Что за спешность, Филиппа?
В трубке стоял шум. Какой-то электрический прибор урчал, слышались чьи-то голоса.
— Погоди секундочку, — пробормотала Филиппа.
Очевидно, она перешла в другую комнату, потому что мешающие звуки внезапно пропали, словно закрылась дверь.
— Я слышала от Пейтон, что ты сегодня приезжаешь в Гринвич, — сказала Филиппа.
— Я уже в Гринвиче. А ты работаешь сегодня вместе с ней на обслуживании вечеринки?
— Нет, я на ферме. Мы готовим для завтрашнего события. Бейли, нам необходимо поговорить.
Тон у нее был не такой ядовитый, как при прошлом разговоре. Вполне нормальный тон. Я бы даже сказала, заискивающе-просительный тон, словно она взывала о помощи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
