— Думаешь, мне нужно было купить его для тебя?
— Это был бы прекрасный жест; жена, покупающая своему мужу великолепный стол, который явно предназначен для могущественного человека. — Он шел к двери. — Вместо этого она покупает стол для тестя. И многие нашли бы это странным. Пожалуйста, убедись, что заказаны новые бокалы. Я не хочу, чтобы у нас чего-то не хватало. Не хочу ничего, что не совершенно.
Ленни наблюдала, как он выходил из гостиной. «Наш брак несовершенен, — отметила она и задумалась о том, сколько разных путей ведут к разочарованию друг в друге. — Жена Джада выгнала его, какой-то загадочный человек отнял у него компанию, Оуэн никогда не любил сына так, как бы он этого хотел, и Феликс никогда не был таким сыном, каким хотел видеть его Оуэн. И я тоже разочаровываю, — подумала она. — Я разочаровываю Феликса потому, что недостаточно благодарна за то, что он дает мне, и потому, что у меня есть друзья и дочь, которая любит меня, а у него нет.
И потому, что купила этот письменный стол для моего дорогого Оуэна, а не для мужа. И все эти годы он не забывал этого».
Она позвонила и вызвала Тальбота, чтобы он убрал со стола, а потом поднялась наверх, чтобы посмотреть, что Феликс сделал с письменным столом Оуэна.
ГЛАВА 13
Суд длился две недели. Дни мелькали один за другим, как кадры кинофильма. Какие-то моменты запоминались ярче, как будто луч вращающегося прожектора выхватывал их на мгновение перед тем, как двинуться дальше.
Прежде всего бросались в глаза лица Сэлинджеров; прошел почти год, как Лора видела их в последний раз, и сейчас, сидя в зале суда, они казались ей выпуклыми изображениями на большой семейной фотографии. Они были абсолютно такими же, какими она их помнила, хотя сама изменилась. Она заметила выражение удивления в глазах Эллисон, когда их взгляды встретились. Лора знала, что изменилась не потому, что сейчас носила короткую стрижку; изменил ее ледяной взгляд на лице, выражение спокойствия, которое она тщательно репетировала весь год и особенно последние недели перед приездом в Бостон. Именно так она выглядела все десять дней, пока слушалось дело, и когда один за другим Сэлинджеры выходили на трибуну для свидетелей, их глаза, жестикулирующие руки и двигающиеся губы расплывались перед взором Лоры, подобно картине, которую оставили под дождем.
Ленни показала, что Лора и Оуэн работали вместе в библиотеке, что часами гуляли по берегу и что после его сердечного приступа она уехала в Бостон вместе с ним и оставалась там, пока он не поправился.
— До сердечного приступа и после того, как он оправился от него, — спросил Роллинз, — он был крепок и здоров?
— Да.
— Никто не сомневался в его умственных способностях?
— Для этого не было никаких причин.
— А в его привязанности к мисс Фэрчайлд?
— Нет.
Подошел Чейн и повернулся лицом к Ленни:
— Что вы подумали о Лере Фэрчайлд, когда впервые беседовали с ней, чтобы взять на летнюю работу?
— Она произвела на меня приятное впечатление и очень хотела получить эту работу.
— Она представила вам рекомендательные письма?
— Да.
— У вас сложилось о них какое-то мнение?
— Я подумала, что они поддельные, — сказала Ленни с грустью в голосе.
Ансель Роллинз хранил молчание. Возражать не было смысла; Лора сама рассказала ему, что письма были поддельными.
Когда наступил черед Феликса давать показания, он тщательно подбирал слова, прежде чем сказать что-то.
— У всех нас возникли подозрения, особенно после ограбления, но мой отец и слышать об этом не хотел. Его как будто загипнотизировали.
— Возражаю! — воскликнул Роллинз, и судья распорядился, чтобы последние слова были вычеркнуты из протокола, но все уже слышали их.
Роза сидела в свидетельском кресле очень прямо и пыталась слабо, неуверенно улыбнуться Лоре.
— Эти двое любили друг друга, — твердо ответила она на вопросы Чейна. — Что бы вы ни говорили о Лоре, я верю всей душой, что мистер Оуэн любил ее, а она любила его.
— Расскажите суду о ее работе на кухне, — сказал Чейн как бы между прочим. — Она сразу занялась работой и взяла часть ваших обязанностей на себя?
— Ну, я бы так не сказала.
— А как сказали бы вы?
— Она не очень много знала, что надо делать на большой кухне. Но она быстро научилась и…
— Нет, сначала. У вас создалось впечатление, что она и раньше работала на кухнях богатых домов?
— Нет, не создалось.
— Вы думали, что она солгала?
— Возражаю! — крикнул Роллинз. Судья взглянул на Чейна:
— Думаю, вам лучше перефразировать свой вопрос.
— Были у вас какие-нибудь свидетельства того, что мисс Фэрчайлд рассказала правду о своем прошлом?
— Наверное, нет, но любая девушка, которая очень хочет найти работу…
— Отвечайте только на мой вопрос, пожалуйста. У мистера Сэлинджера была библиотека в его доме на Кейп-Коде. И мисс Фэрчайлд выкраивала время за счет работы на кухне, чтобы работать и там, это так?
— Да.
— Разговаривал ли с вами мистер Сэлинджер о том, чтобы взять ее с кухни?
— Да. Они были именно там, когда впервые появилась эта мысль.
— Мистер Сэлинджер спросил, может ли мисс Фэрчайлд перейти на работу в библиотеку?
— Понимаете… вообще-то сама Лора предложила это, и он сказал, что это очень хорошая мысль, и попросил меня, чтобы мы обо всем договорились.
— Мисс Фэрчайлд предложила это?
— Да. Она сказала, что разбирается в книгах.
— А что вы сказали? Роза заколебалась:
— Я сказала мистеру Оуэну, что, по-моему, она не всегда говорит правду о том, что она делала раньше и что она умеет делать.
Лора сжала руки. «Милая Роза. Правдивая, добрая Роза. Не твоя вина, что все оборачивается против меня».
В пятницу днем, в конце первой недели слушания дела, давать свидетельские показания была вызвана Эллисон.
— Мы были друзьями, — сказала она. — Мы разговаривали обо всем.
— Включая истории из вашего детства? — спросил Карвер Чейн. — Родители, школа, мальчики, вечеринки… примерно это?
— Возражаю! — воскликнул Ансель Роллинз. — Этот вопрос не имеет отношения к завещанию Оуэна Сэлинджера.
— Он имеет отношение к характеристике мисс Фэрчайлд, — быстро сказал Чейн. — А в делах подобного рода характер особенно важен.
— Я принимаю это, — сказал судья. — Ваше возражение отклоняется.
Чейн снова обернулся к Эллисон:
— А сама Лора Фэрчайлд делилась с вами своим прошлым, мисс Сэлинджер?
— Нет. Она говорила, что не любит об этом говорить и что ей нечего рассказывать.
— Таким образом, она никогда не упоминала тот факт, что была осуждена за воровство, когда ей было…
