– Как дела с физкультурой? – поинтересовался я, думая, разумеется, совершенно о другом.
– Мне очень понравилось! – сказала Катя, глядя на меня во все глаза. – И музыкальное сопровождение хорошее!
– Хотелось бы еще подходящие костюмы… – вздохнула Маша.
– Закажу через пару дней… – рассеянно отозвался я, следя за цифровыми шкалами комплексного прибора (система уже работала).
– И если можно… купальники тоже – я бы с удовольствием плавала в реке! – не унималась девчонка.
– Будут и костюмы, и купальники! – улыбнулся на этот раз я, откладывая прибор – все показатели были в норме. – Вот только совсем избежать кружев и бантов, пожалуй не удастся!
– Если это будет красиво… – проговорила Катя.
– На вас обеих все это будет смотреться просто очаровательно! – заверил я, оглядел созданную мной энергетическую установку и невольно вздохнул – даже уходить отсюда не хотелось (не так часто я что-то создавал своими руками), но время было слишком позднее, чтобы любоваться объектами собственных достижений. – Пойдемте, девочки! Что-нибудь приготовим на скорую руку!
На кухне мы совместными усилиями быстро приготовили салат из свежих помидоров, зеленого лука и огурцов, а потом добавили в него тертого сыру, мелко порезанной куриной ветчины и покрошили с десяток вареных яиц. Полученное блюдо мы щедро приправили сметаной – получилось довольно вкусно, и мы очень скоро управились с этим импровизированным ужином. Когда девушки занялись десертом, я извинился, поднялся и ушел к себе – назавтра меня ждал очень нелегкий день. Проспав часа три, я поднялся во втором часу ночи – это уже, похоже, начало входить у меня в привычку для дней восьмичасовой тренировки. Освободившись около десяти часов утра, я принял душ, выпил кофе с шоколадом (мои подопечные в это время были заняты в спортзале) и прошел в оружейную. Довольно быстро, но тщательно облачился в доспехи, подобрал вооружение и уже через полчаса появился в районе одного из мертвых городов, где обещал королеве Лидии провести тщательную инженерно-геологическую рекогносцировку. Ярко светила Анелла, дул легкий ветерок, температура воздуха держалась около двадцати градусов тепла – в долине близилась осень, но этот сезон был здесь весьма продолжителен и, случалось, плавно переходил в весну, минуя зиму. Меня ждали: Олег Сергеев и сопровождавшие его дюжина солдат немедленно отсалютовали мне оружием, а бывшие с ними гражданские специалисты сняли шляпы и, будучи верхом, сумели отвесить достаточно низкие поклоны. Кивнув им (мой армет висел на луке седла), я жестом велел всей кавалькаде следовать за собой и направил своего коня к остаткам городских ворот. Однако всего лишь через сотню метров мне пришлось остановиться и соскочить с седла – бригада топографов прокладывала теодолитный ход. Я с большим интересом (персонал сразу обнажил головы и встал навытяжку) осмотрел довольно прилично сделанный теодолит, установленный на тяжелой треноге (прообразе штатива): качество оптики, хотя и оставляло желать лучшего, тем не менее, было на порядок выше, чем у зрительных труб Ризнада, а бронзовые лимбы вовсе оказались выполнены очень качественно. Опорная точка, над которой был установлен прибор, представляла собой большой железный штырь, с примерно полутораметровой в диаметре глубокой окопкой вокруг (для быстрого нахождения) – работы, похоже, велись по всем правилам. Глянув по сторонам, я увидел, как двое рабочих с помощью металлической ленты промеряют расстояние от соседней точки. Расспросив инженера-топографа, я выяснил, что для составления плана местности они используют, преимущественно, мензульную съемку (мензула – полевой чертежный столик, состоящий из планшета, штатива и скрепляющей их подставки, а также специального геодезического прибора – кипрегеля – прим. автора). Мне захотелось взглянуть на готовые планы, и инженер показал рабочие копии, вычерченные на простой бумаге в масштабе 1: 500 – качество съемки казалось совсем неплохим. Также я узнал, что другая бригада занимается съемкой городских кварталов, а специализированная группа определяет речной фарватер. Кивнув инженеру, я поднялся в седло – здесь не было нужды в моих советах – люди и без того хорошо знали свое дело. Через несколько минут мы миновали проем в городских стенах (почти готовые большие ворота уже лежали неподалеку, а места их крепления тщательно готовились) и подъехали к ближайшему жилому кварталу, где шло восстановление сразу десятка трех-четырехэтажных жилых домов. Рабочие трудились вовсю: внутреннее пространство построек было тщательно вычищено и теперь шло одновременное установление крыш и межэтажных перекрытий. Здесь я дал уже несколько рекомендаций, касающихся организации работ и складированию постоянно подвозимых строительных материалов, а также распорядился начать немедленную расчистку каменных крытых лотков древнего водопровода и канализационных каналов. Не спеша объехав основные городские улицы (на что ушло более двух часов), я определил приоритетные направления восстановительных работ, примерный объем необходимых материальных и людских ресурсов, а также ориентировочные сроки приведения города (точнее, не менее пятидесяти процентов жилых и вспомогательных помещений, а также административных и различных производственных зданий для действия всех необходимых городских служб) в состояние более-менее пригодное для вселение нескольких десятков тысяч жителей.
– Милорд! – вдруг окликнул меня почти все время молчавший Сергеев. – Во время расчистки одного из домов рабочие обнаружили несколько золотых монет, которые не решились утаить! Взгляните милорд!
Сняв бронированную перчатку, он что-то вынул из поясной сумки и протянул мне. Придержав коня, я взглянул на небольшой золотой диск, лежавший на его ладони. Это была монета с профилем короля Золотого Города лорда Венатора. Невольно вздохнув – этот мир продолжал преподносить все новые неожиданности, но у меня уже не было времени на решение очередной задачи со многими неизвестными, я вновь тронул поводья.
– Оставь монету себе, Олег! – бросил я своему спутнику. – В настоящее время она не имеет хождения ни в одной из стран этой планеты!
Мы миновали малые городские ворота, и неподалеку от стен, рядом с большим (скорее всего производственным) хорошо сохранившимся строением из дикого камня, я увидел несколько башен метров в пятнадцать высотой каждая. Характер конструкции этих сооружений не оставлял сомнений в их назначении – это был шахтные печи для обжига известняка. Когда мы подъехали ближе, один из сопровождавших меня гражданских специалистов торопливо спешился и бегло осмотрел древние конструкции. Вернувшись к нам, он протянул мне несколько кусков каменного угля весьма тощих сортов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
