Через несколько минут мы покинули это место – не стоило задерживаться там, где нас могли почувствовать невидимые наблюдатели, уселись на лошадей и тронулись дальше, уже в обход города. Здесь я сказал Сергееву о необходимости расчистить пространство перед стенами.
– Понимаю, мой Господин! Нужен сектор обстрела, если придется оборонять город! – кивнул мой спутник и, чуть поколебавшись, спросил. – Не сочтите за дерзость, милорд… Но вы ведь могли легко убить тех чудовищ одной магией!
– Ты слышал, мой друг Олег, о Кодексе Охотника? – ответил я внимательно рассматривая отлично сохранившуюся сторожевую башню.
– Да, мой Господин! – отозвался Сергеев. – Но я также слышал, что ему ныне следует лишь один блистательный лорд Венатор!
– Пусть так! – согласился я. – Но когда настанет мой последний час – мне не в чем будет упрекнуть себя!
– Милорд! Позвольте еще один неуместный вопрос! – осторожно сказал мой спутник и, когда я жестом разрешил задать его, продолжил. – Вы так хорошо говорите на нашем языке, что мне и моим людям иногда кажется, будто вы тоже – русский…
– Я одинаково свободно говорю на всех языках, мой друг Олег, – невольно улыбнулся я. – А у магов моего уровня нет ни национальности, ни возраста, ни даже собственного имени! Однако, отдавая должное твоей проницательности, скажу, тем не менее, что когда-то я был чистокровным русским, и мне хочется верить, что я все еще в полной мере несу в себе истинные черты представителя этой необыкновенной нации!
Через несколько минут мы подъехали к верхним городским воротам, возле которых возилось около полусотни рабочих под охраной примерно двух десятков солдат. Спешившись, я внимательно осмотрел устанавливаемую конструкцию – сами створки были выполнены из трех слоев мощных плах, окованы железом и имели, помимо того, еще и промежуточный внутренний, также металлический, каркас. Кованые косяки крепились к камню при помощи огромных болтов установленных на старые (тщательно отчищенные и опиленные) посадочные места. Все сооружение оставляло впечатление большой прочности и надежности.
– Господин! – подскочил ко мне один из стражников со знаками различия капрала на бронзовой кирасе. – Мы только что обнаружили поблизости двух огромных мертвых волков! Какой-то страшный зверь убил их лишь несколько минут назад!
Оставив дальнейший осмотр ворот до лучших времен, я немедленно последовал за ним – мои спутники и тут не отставали от меня, а Сергеев взял в повод моего коня. Впрочем, идти пришлось недалеко: уже через сотню метров я остановился возле лежавшего в высокой траве еще теплого трупа огромного северного волка – у него оказалось разорвано горло. Чуть поодаль, под ближайшим деревом, лежал еще один мертвый зверь, весь залитый кровью от многочисленных рваных ран на шее и боках. Мне подумалось в эту минуту, что мой серый друг сполна взыскал свои долги…
– Господин! – вскричал капрал. – Здесь, под упавшим деревом, еще один! Живой!
Стражники с арбалетами и рогатинами в руках окружили огромный подгнивший ствол, лежавший на земле, у комеля которого имелось что-то вроде большой норы. Из темноты послышался свирепый рык – люди тут же опасливо попятились, не решаясь первыми напасть на хищника.
– Принесите огня! – распорядился капрал. – Мы поджарим его живьем!
– Стойте! – громко и властно сказал я. – Всем опустить оружие!
Стражники и сопровождавшие меня солдаты в недоумении переглянулись, но без колебаний повиновались приказу. Приблизившись к норе, я постоял с минуту, давая возможность волку узнать меня, а потом направил ему образный посыл.
«Выходи, мой серый друг! Никто не посмеет тронуть тебя!»
«Я верю тебе, друг!»
Он выступил из мрака – огромный, могучий зверь, высоко держа тяжелую лобастую голову и распустив пушистый хвост. Я заметил сквозь густой мех вздувшиеся следы от укусов на его шее и морде, а также едва запекшиеся следы крови – наверное, и своей, и чужой, но раны эти были не опасны – всего лишь царапины, не более… Люди, увидев свирепого хищника, отступили назад, снова вскинули арбалеты и нацелили рогатины.
– Не сметь! – уже в раздражении крикнул я.
Волк приблизился ко мне, и я пошел на небывалую фамильярность – чуть коснулся его большой головы латной перчаткой, приглашая следовать за собой. Сделав несколько шагов в сторону от городских стен, я по пути перехватил повод своего коня (тот вел себя спокойно – успел привыкнуть к хищнику) из рук Сергеева и повел его так, чтобы полностью скрыть идущего рядом со мной волка – всегда может найтись идиот, способный бездумно пустить арбалетную стрелу… В эту минуту мне вдруг почему-то представились слова из очередной легенды: «…ему повиновались и люди, и звери…» Мы миновали последнего стражника и углубились в лес, прошли несколько сотен метров, а потом я остановился, увидев вышедших из густого кустарника нам навстречу трех молодых, также очень крупных северных волчиц.
«Ты востребовал долги, мой серый друг! Настала пора возвращаться домой! И ты теперь тоже не одинок!»
Волк тяжело вздохнул и сел у моих ног. Мой боевой конь начал спокойно щипать сочную траву: опасные хищники почти не тревожили его – он нагляделся за два с лишним года службы у меня на куда более страшных существ… Несколько минут мы молчали, а волчицы терпеливо ждали, не двигаясь с места.
Наконец волк отправил мне ответный образный посыл.
«Ты снова спас мне жизнь, друг… Мой долг стал огромен…»
«Забудь о долге – для чего же еще нужны друзья?»
«Ты видишь будущее, друг… Скажи, наши пути еще пересекутся?»
Мне не хотелось разочаровывать своего мохнатого друга, и я тщательно просмотрел наши с ним пространственно-временные линии жизни. К моему искреннему удивлению вероятность встречи, правда, очень небольшая, все же была, и я не замедлил сообщить это своему серому собеседнику.
«Я поведаю о нашей дружбе всем стаям северных волков! Ты должен помнить, друг – в наших лесах отныне любой волк будет рад служить достойнейшему из людей и, если это потребуется, умрет за тебя!»
«Я буду помнить! Прощай, мой серый друг!»
«Прощай, человек и друг!»
Неторопливо ступая по высокой траве, он направился к волчицам, а я с легкой улыбкой смотрел ему вслед. Подойдя к своим соплеменницам, он лизнул каждую из них в морду, оглянулся на меня, помедлил мгновение и бесшумно скрылся в чаще, а молодые волчицы тотчас последовали за ним. Я постоял еще несколько минут в глубокой задумчивости, а потом поднялся в седло и неторопливо тронул поводья. В моей жизни произошло очередное расставание без надежды на встречу, но почему-то в этот раз моя грусть была так светла…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
