Однако делать над собой усилие мне не пришлось – нож забрал Хэнк. Он крепко сжал его в руке и двинулся на мара, глядевшего на него испуганно. Даже нет, в глазах мара читался прямо-таки животный ужас. Он затрясся всем телом, хотел что-то сказать, но не успел – Хэнк с размаха ударил его ножом в грудь. Затем вытащил нож и ударил вновь. И снова, и снова.
На шестом или седьмом ударе нам пришлось буквально оттаскивать его от уже мертвого мара.
Хэнк рычал, будто зверь, силился вырваться. Пришлось его скрутить, заломить руку и отобрать окровавленный нож. Лишь после этого Хэнк немного пришел в себя.
– Все, оклемался? – поинтересовался я у него. – Тогда пошли, нам предстоит еще до Речного добираться.
***
До Речного мы добрались благополучно. Благодаря полученной от покойного мара информации, мы обошли все засады его коллег, хотя для этого и пришлось сделать немалый круг.
Мы все устали, как собаки, но могли гордиться собой – мы добрались и мы выжили.
Найденное при маре оружие, я, к слову, сбросил по дороге - Кийко с уверенностью заявил, что это энерговинтовка, причем древняя. Наверняка из первых партий. Отличается низкой надежностью и высокой хрупкостью. Ни мне, ни остальным она не нужна. Да и стоит, как утверждал Кийко, копейки. Естественно - аккумулятор как обойму или магазин не заменишь - надо где-то затаиться и вдумчиво, спокойно и медленно раскрутить корпус, извлечь аккумулятор и поставить новый. Впрочем, подобный метод возвращения оружия в строй и не подразумевался конструкторами. Они предлагали подключать оружие к сети и ждать полной зарядки аккумулятора. Отличное решение для боевого оружия! Просто гениальное! Какой кретин до этого додумался? Короче говоря - припрятал это недооружие в кустах - авось как-то заберу. Пусть копейки стоит - но все же...
Меня интересовал иной вопрос. Откуда это оружие у маров? Вряд ли купили на складе Толяныча. И вряд ли его привез бы Гринберг - зачем, если намного дешевле притащить старые огнестрельные образцы. Они и практичнее будут. Так откуда мар взял эту пушку? Похоже, этот вопрос останется без ответа. Во всяком случае пока.
Когда мы вошли в ворота Речного, я с облегчением опустил волокуши, на которых тащил Шендра, Кийко отпустил Литвина, которого практически нес на себе, ну а Хэнк аккуратно положил на землю волокуши с Дариком. Здесь можно было немного передохнуть, а затем продолжить путь – хоть до медчасти было рукой подать, мы выдохлись, и требовалось хоть пара минут, чтобы перевести дух.
– Ого! Это что, вас так волки порвали? – присвистнул вояка, стоявший на воротах.
– Угу, – отозвался я, – огнестрелом разжились и порвали.
– Чего? – не понял вояка.
– Мары нас чуть не завалили! – повысил я голос. – Вы тут что, вообще не в курсе, в чем дело? Мары под самым городом!
– Это не ко мне, это к дежурному офицеру, – тут же открестился часовой.
– Где он?
– Да вон, в служебке! – воин кивнул на небольшое одноэтажное здание, буквально в 10 метрах от входа.
Я направился туда.
– Брось, это бесполезно! – догнал меня окрик Кийко.
Но я заупрямился.
В служебке не было никого, только очередной гарнизонный вояка с погонами лейтенанта дремал в кресле, закинув ноги на рабочий стол.
– Тебе чего? – буркнул он, открыв глаза.
– Возле города мары, – без предисловий объяснил я, – к юго-западу отсюда убили группу колонистов.
– И что? – лениво поинтересовался лейтенант.
– Что?! – я даже ошалел от такого вопроса. – Может, вы поднимете зад из кресла и пройдете по окрестностям? Эти сволочи уже у стен Речного!
Лейтенант тяжело вздохнул, всем видом показывая, что мое появление и мои требования – чушь несусветная.
– Вот прямо сейчас побежал бить в колокол, – наконец с усмешкой ответил он, – по первому же требованию непонятно кого. Доказательства есть?
– Трое раненых возле ворот, куча трупов менее чем в паре километров отсюда? Какие тебе еще надо доказательства? Дохлого мара надо было притащить с собой?
– Зачем? – вполне серьезно ответил лейтенант. – Может, ты его уже дохлым нашел и черт знает где. Ты мне запись с ВЗОРа дай, где четко указано во сколько, где, в каком количестве вы столкнулись с изгоями и вот тогда…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Да ты издеваешься, что ли? – возмутился я. – Какой, нахрен, ВЗОР? Какая запись? Нашей волне ВЗОРы вообще не достались. И ты ведь в курсе этого?
– Тогда ничем помочь не могу, – в притворном сожалении развел руками офицер, – нет доказательств – нет и причин прочесывать округу. Все, вали отсюда, мне работать надо.
Он надвинул кепку на глаза, сложил руки на груди и сделал вид, что дремлет.
– Ну, сука… – прошипел я.
Ну да, после того, как колонист лишается своего статуса, для системы он становится просто «существом». Идентифицировать его как «мара» система не будет. Во всяком случае до того момента, пока изгои не станут проблемой. Так-то, они уже стали проблемой, вот только это тщательно скрывается от Матери. Мне уже объяснили Кийко и Литвин, как работает система – оцениваются попадания, с какого выстрела удалось обезвредить потенциального противника, но вот кто был противником – система не видит. «Агрессивная фауна» – и под этим термином может подразумеваться и волк, и медведь, и мар с ружьем.
А как доказать, что ты умер именно вследствие убийства тебя маром? Даже если удастся доказать, что тебя убили из огнестрельного или энергетического оружия, как доказать, что убил тебя не вполне обычный колонист? В зоне действия сети это, конечно, просто, а вот в той же туманке – уже сложнее…
А еще я вовсе не уверен в том, что после того, как колониста лишили статуса, у него остается чип. Я слышал, что система отдает приказ на уничтожение (чип просто разлагается, так как создан с помощью биотехнологий). Но в эту версию я не верил – система не настолько глупа, чтобы отрезать себе все возможности «следить» за изгоем. По второй версии мары сами себе его удаляют. В это верю больше. Мары наверняка понимают, что если станут проблемой для «Гардена», их чипы активируют, и кто знает, чем это закончится – в лучшем случае чипы могут работать как маячки, в худшем – попросту убить носителя. Так что, вполне возможно, что мары чипы удаляют.
Ну что же, раз этот вояка решил вот так, то…
Я открыл интерфейс, полез в раздел обращения к системе и настрочил сообщение Матери о нападении маров.
Не прошло и пары минут, как офицер со вздохом сел в своем кресле, резким движением сдернул с себя кепку и бросил ее на стол.
– И чего ты этим хочешь добиться? – зло спросил он у меня.
– Чтобы вы сделали свою работу! – холодно ответил я.
– И в чем она, по-твоему, заключается? – с усмешкой поинтересовался дежурный офицер.
– Там мары! – указал я в сторону улицы рукой. – Ты сидишь здесь. Поднимай бойцов и вжарьте их. Пусть сидят в своих Шахтах и не вылезают наружу.
Лейтенант хмыкнул.
– А оно нам надо? Я тебе расскажу, как будет. Я поваляюсь здесь еще пару часов, потом сброшу отчет Матери, что ничего обнаружить не удалось. И ты получишь солидный минус в «полезность» за дезинформацию. Отмени заявление как ошибочное, получи свои минус 0,1 полезности и сгинь с глаз моих!
– Хрен тебе, – рассмеялся я, – я указал приблизительные положение маров, места перестрелки. Так что отсидеться не получится – вот как раз тебе и придется чесать туда, и ВЗОРом доказывать Матери, что ничего обнаружить не удалось.
– Ладно, урод, будь по-твоему, – вздохнул лейтенант, – я тебя запомнил, 3–27!
– Я тебя тоже запомнил, козел! – ответил я ему встречной любезностью. – Наконец-то хоть делом займешься, геморрой свой проветришь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Развернулся и вышел.
– Ну что, в больничку? – спросил я своих.
– Что ты там так долго? – вопросом на вопрос ответил Кийко.
– Заставил этих козлов гарнизонных своей работой заниматься, – громко, так чтобы меня услышал часовой у ворот, ответил я, – а то только и могут шкуры скупать! А как дело запахнет жареным, так палец о палец ударить не хотят. Сволочи!
