обязательно заинтересует ваше предложение?
Пророк дважды медленно кивнул головой: именно.
- У вас есть средство от грибка? – догадался Андрей Николаевич.
Кажется, от этой мысли на секунду у него стало чуть менее тошно на душе.
- К сожалению, нет, мы не умеем выводить грибок из тканей человека, мы этим никогда не занимались, - ответил краснолицый подросток. – Но…, - и этим «но» снова дал уполномоченному надежду. – У нас есть другой способ избавить вас от грибка.
- А…, - понял Горохов. – Первый шаг на пути преломления.
- О, вы уже в курсе? Знаете нашу терминологию? - медленно произнёс пророк, и что-то появилось в его тоне такое… что-то, отдалённо напоминающее веселье. Может, он даже смеялся, но про себя, и этого не было видно. А потом продолжил: – В вашем случае это будет уже второй шаг. Мы соберём вам новый корпус. В нём не будет грибка.
- Не будет?
- Нет, – уверенно произнёс пророк.
- Видел я эти ваши корпуса: седые короткие волосы, и зубов верхних правых нет, – с сомнением произнёс уполномоченный.
- А… Вы про сто третью модель…, - сразу вспомнил пророк. – Да, недостатки есть почти во всех моделях, особенно в моделях первого ряда. Но, во-первых, женщины за сорок, которые добиваются права получить новый корпус, с удовольствием берут сто третью модель. Она привлекательна. Пусть даже в ней нет всех зубов. А во-вторых… Вы получите более совершенный корпус. Вам будет предложен такой корпус, который по физическим характеристикам не будет уступать вам сегодняшнему. Возможно, мы предложим вам даже индивидуальную модель. Разработанную именно под вас. Под человека, работающего в степи. В высоких температурах и при больших нагрузках.
Горохов молчал: всё это было, конечно, очень интересно, но он никогда бы не стал менять себя таким образом. Ну, пока не приблизилась бы старость. Хотя правильнее сказать, раньше не стал бы. А теперь, в свете последних, так сказать, новостей… Да, заражение грибком очень быстро изменяет человека. Но всё равно ему нужно было подумать, а чтобы было над чем думать, ему нужно было больше информации. И пророк, понимая это, продолжал:
- Новый корпус – это пять лет юности и десять лет настоящей молодости. Вы сами не будете себя узнавать, когда почувствуете в себе необыкновенные силы, которые были доступны вам только в юности. Новые ткани, гормональные бури, неугасимая эрекция в пять первых лет обладания новым корпусом. Вы даже представить себе не можете, какой вкусной становится самая незамысловатая еда. Каким привлекательными становятся женщины. Вы будете неутомимы.
Уполномоченный смотрит на краснолицего; его глаза уже привыкли к полумраку, и он видит, как двигаются мышцы на лице пророка и на горле, как пульсирует небольшой сосудик у того под носом, а ещё Горохову не нравятся жёлтые пятна подкожного жира на его щеках. Они, мягко говоря, неприятны. К тому же, слушая пророка внимательно, он нет-нет, да и подумает, что все эти слова про удивительные возможности новых тел могут быть болтовнёй. А потом окажется, что не так всё и радостно у тех, кто получил новое тело. Хотя…
«Айна Кривонос родила ребёнка, а Вероника зарабатывает на этом своём новом корпусе деньги. И, кажется, их всё устраивает. Но всё равно нужно будет с кем-нибудь из них побеседовать, иначе придётся полагаться только на байки этого краснолицего».
Ну и, естественно, все обещаемые краснолицым блага имели цену.
Но все эти привычные его сомнения, всё его недоверие сразу отошли на второй план. А на первом плане, пока неярко, вспыхнула малюсенькая звёздочка надежды: а может, и вправду… Если от грибка, от этой тяжкой болезни не избавиться, может, и вправду следует поменять тело. Корпус, как называет его краснолицый.
И от этой нереальной на первый взгляд мысли на душе становилось посветлее. Как быть с Натальей, с работой… Это всё потом, потом… Он что-нибудь придумает. Может быть, с новым телом он вообще сможет перебраться на север. Но тут же новые мысли начинали рождаться у него в голове.
«Ну ладно… Предлагает он то, что мне сейчас необходимо, а что же нужно ему взамен?».
Но пока сам пророк об этом говорить не спешил, он всё продолжал расхваливать то, что у него было, объяснять все преимущества нового корпуса, рассказывал что-то про хрусталики, и когда всё-таки сделал паузу, уполномоченный спросил:
- Новые ткани, новые хрусталики в глазах, опять же эрекция неугасимая – это всё понятно, а что вам нужно от меня? – Горохов невесело усмехнулся. – Думаю, что обратились вы ко мне исходя из моих, так сказать, профессиональных навыков.
- Что? – краснолицый «подросток» его не понял.
- Вам надо кого-то убить? – уточнил уполномоченный.
- Убить? – на сей раз пророк уже удивлялся. - Кого?
- Ну, не знаю, вашего начальника, например… Как его там называют, Пробуждённый, кажется.
- Нет, я о таком не прошу никогда, - на сей раз слова этого «подростка» звучали весьма твёрдо; уполномоченный подозревал в нём необходимую внутреннюю силу – не мог пророк, руководитель большой организации, быть всё время мягким – и вот теперь эта твёрдость как раз и звучала в его словах. – Пробуждённый – это мой учитель, мой духовный отец. Он последняя надежда человечества. Мы все, и вы в том числе, должны быть заинтересованы в его существовании.
- Ну раз так, то что вам нужно от меня? – уже напрямую интересуется Андрей Николаевич.
Пророк ответил почти сразу, он как будто весь их разговор ждал этого вопроса:
- Нам нужно вещество.
«Вещество».
Простое слово. Что угодно может быть веществом. Но пояснений уполномоченному не требовалось. Он сразу понял, о чём идёт речь.
Понял и сразу помрачнел, а потом спросил:
- Откуда вам известно про вещество?
И пророк ответил на этот вопрос так:
- Вы скоро узнаете, вам без меня об этом расскажут, - сказал, как отмахнулся, а сам стал развивать тему о веществе: – Оно… Это реликтовая биоплазма, протобиом, основа основ всех форм известной нам жизни, называйте его как хотите, это первозданная живая материя. Первый шаг от вещества к жизни. Это конструкция, на которую для получения чего-то можно нанизать всё что угодно и любой конфигурации. Причём беря это «что угодно» из самого же, - тут он поднял свой палец с розовыми костями, - вещества. Это как белковый конструктор. И сначала мы даже не поняли, что это такое. Это
