От ужаса я закричала и проснулась. Моя ночная рубашка прилипла к телу, пот стекал по позвоночнику. Я дрожала.
— Что с тобой?
Вспыхнула настольная лампа, стоявшая на тумбочке. Голос Эллы вернул меня к действительности. На мгновение мне показалось, будто я все еще нахожусь в Сайгоне. Как попал туда Хансен, я себя не спрашивала. Меня просто охватил панический страх, из-за того что он появится здесь снова и что его призрак будет преследовать меня, если он все же умер от моего удара.
Когда я ничего не ответила, Элла встала со своей постели и подошла ко мне. Ее теплые руки обняли меня.
— Успокойся, все хорошо, — прошептала она. Только сейчас я заметила, что пла́чу. — Тебе приснился страшный сон, ничего больше.
Да, это действительно был сон, и все же я продолжала плакать, потому что только сейчас поняла, как давно не вспоминала о Тхань. О Тхань, о которой я даже не знала, жива ли она еще. Меня мучило чувство вины. А теперь во сне меня догнали духи прошлого.
Мне было очень трудно успокоиться. Я старалась взять себя в руки, потому что, конечно, Элла станет задавать вопросы о том, что именно меня так расстроило. Но ничего из этого не вышло. Мои всхлипывания перешли в горький плач, и его вызвало не только чувство вины по отношению к Тхань, но и ужасы «Красного дома».
Элла крепко держала меня в объятиях и гладила по голове. Я позволяла ей это делать, потому что нуждалась в утешении. В моей голове не было ни одной светлой мысли.
Через какое-то время мои слезы иссякли и мне очень захотелось спать. Элла вернулась в свою кровать, предварительно вытерев мне нос. В этот момент я поняла, что в ее лице я нашла себе подругу.
На следующее утро я проснулась очень поздно: Элла дала мне возможность выспаться.
— Ты проплакала почти всю ночь, — сказала она, бросив на меня вопросительный взгляд. — Что с тобой случилось? — спросила она затем. — Из-за сна ты бы так не рыдала. У тебя что, любовная тоска или что-то в этом роде?
Элла могла думать только о любви. Наверное, она видела в ней причину любого горя.
— Или ты расстроилась из-за той вороны? — Она фыркнула, а затем покачала головой. — Ты не должна обращать внимание на такие разговоры. Есть люди, которые убеждены в том, что они лучше, чем другие, и к этому нужно привыкнуть. В твоей стране ведь тоже не все обходятся с окружающими как с равными себе, не так ли?
В этом она была права. Но здесь ведь был не Индокитай, в котором правили французы. В Германии я имела право передвигаться так же свободно, как и другие — или все же нет? Меня снова одолели сомнения, но в тот момент я почувствовала руку Эллы на своем плече.
— Не позволяй этим женщинам запугивать тебя. Они просто запускают когти во все, что обещает им деньги и обеспеченную жизнь. У Лорена достаточно денег, и если женщина сделает все как надо, он может на ней жениться. Лучше выбрось его из головы. Для нас он всегда будет одним из посетителей, и, какими бы дурами ни были эти индюшки, которые сопровождают его, что-то сложно изменить. В то же время это хорошо для нас. Кроме того, ты очень красивая, особенно благодаря форме своих глаз. В тебе есть что-то от кошки. Было бы смешно, если бы ты не нашла себе кавалера!
Следующие несколько недель прошли без осложнений, может быть, еще и потому, что Лорен за все это время ни разу не появился. Сначала это вызвало у нас удивление, но когда я высказала предположение, что брюнетка убедила его не приходить к нам, Элла отмахнулась:
— Просто так всегда бывает с посетителями: когда-нибудь они обнаруживают другой балхаус и начинают ходить туда. Как ты видишь, у нас и так очень много работы, и тем лучше, что нам не придется выносить капризы одной из пассий Лорена.
Это было правдой, и мне, честно говоря, было лучше не видеть, как он постоянно приходит сюда с новыми женщинами, так как, должна тебе признаться, мне его все же не хватало.
— Может быть, конечно, у них с этой Софией началось что-то серьезное. Ну, ты помнишь, та высокомерная коза, которая назвала тебя «узкоглазой».
Лучше бы Элла этого не говорила. Меня снова охватило очень неприятное чувство обиды. А что, если это действительно так? Пусть даже я думала, что мне будет лучше, если Лорен вовсе не будет приходить, все же мне очень хотелось заплакать.
Тем не менее я взяла себя в руки, и мое разочарование со временем улеглось, потому что, как только потеплело, у нас начали устраивать не только балы, но и танцы на улице, сопровождавшиеся угощением, и тогда мы с Эллой должны были помогать официантам. Кроме того, фрау Кюнеманн всегда придумывала очень необычные темы для этих балов — одну интереснее другой.
Когда было объявлено, что состоится так называемый «Бал галстуков», на который дамы должны были приходить переодетыми в мужчин, это вызвало небольшой скандал в городе. Куда ни пойди, везде люди сплетничали о планах фрау Кюнеманн. Конечно, наша начальница распорядилась развесить по всему городу плакаты, и даже Элла загорелась этой идеей.
— О, мне всегда хотелось переодеться в мужчину! — воскликнула она, хотя я с трудом представляла себе, как она со своими пышными бедрами влезет в мужской костюм. — Тогда мы могли бы коротко остричь волосы, как ты думаешь?
Эта идея мне не понравилась, потому что с некоторых пор я стала делать себе завивку и эта прическа, как я считала, очень мне шла.
— Ну ладно, тебе не нужно стричься очень коротко. Если у тебя будет прическа, как у этого типа из джазового оркестра, ну, у того, который вчера играл на танцах… — Она прищурила глаза, явно пытаясь представить, как выглядела бы такая прическа у меня на голове.
«Тип», которого она имела в виду, носил длинные волнистые волосы, спадавшие до подбородка, и из-за этой прически его в первый момент можно было принять за даму — если бы он не был одет в мужской костюм.
— Кто знает, может быть, это женщина, которая переоделась в мужскую одежду, чтобы играть в мужском оркестре, — сказала Элла, снова проявив буйную фантазию.
— Нет, не говори глупостей! Это сразу было бы заметно, — возразила я. — Я, по крайней мере, не увидела у него… груди.
— Ах, значит, ты к нему тоже присматриваешься, да? — поддразнила меня Элла.
С того вечера, когда я рассказала ей о Лорене, она стала очень внимательно следить за тем, интересуюсь ли я мужским полом.
— Ну, это ведь сразу видно! — ответила я и снова повернулась к костюмам, среди которых не было ничего походящего для «Бала галстуков».
Единственные мужские костюмы, которые здесь были, принадлежали официантам, а они им самим понадобятся во время бала.
— Ну да, бывают ведь и такие женщины, как фрау Хайнрихс. Я даже не уверена, что она на самом деле не мужчина, потому что у нее очень маленькая передняя пристройка.
