Позади – стена огня от горящих лодок, впереди – циньская армия под командованием Ли Чжана и кровавая сеча не на жизнь, а на смерть. Что еще нужно настоящему историку?
И тогда Таня осознала свою исключительность. Ведь тот же Сыма Цянь жил более чем на полвека позже всех этих событий и не застал в живых даже самых старых свидетелей сражений времен падения империи Цинь. Сыма Цянь ничего не видел! А она, Татьяна Орловская, увидит. Должна увидеть, просто обязана, в память о папе и деле всей его жизни!
Сян Юн, восседавший за низким столиком в окружении горы свитков и безделушек непонятного назначения, выслушал ее просьбу со странным выражением, застывшем гипсовой маской на лице.
– Я надеюсь, вы не захотите стоять в первых рядах среди богатырей, а благоразумно посмотрите издали?
– Вы так шутите, да? – обиделась девушка. – Всего лишь не прячьте меня за вал. Я согласна побыть рядом с вашим дядюшкой.
Традиционно военные советники располагались чуть в отдалении, на каком-нибудь подходящем холме, и оттуда наблюдали за ходом битвы. Сян Лян так и делал. Старому опытному стратегу таскать меч уже не под силу было, но мозги работали – будь здоров! Любому молодому на зависть.
– Шучу? Я? – в свою очередь возмутился Сян Юн. – Вы так отважны, Тьян Ню. И я бы не удивился, когда бы небесная дева потребовала себе кольчугу, щит и меч.
Цветистая древнекитайская лесть была последней вещью, в которой сейчас нуждалась Таня.
– Так я могу остаться вместе с дядюшкой Ляном? – снова спросила она.
– Можете. Но обязательно с надежной охраной.
Генерал так счастливо улыбался, говоря это, словно получил только что дорогой и долгожданный подарок от судьбы. И чтобы у нахального и сластолюбивого чусца не возникло вдруг мысли, будто она не желает ни на миг упускать жениха из виду, Таня решила сразу расставить все точки над «i»:
– Я думаю, что ваше сражение очень важно для истории. И я просто хочу стать его живым свидетелем. Чтобы потом… хм… пересказать Яшмовому Владыке.
Сян Юн сложил руки на груди и, внимательно глядя на девушку, задумчиво покачал головой:
– Эти ваши Небеса – удивительное место, как я посмотрю. Полное любопытных дев. Там все такие, как вы?
– Все, – уверенно заявила Татьяна. – Но я – самая любопытная.
– Не сомневаюсь, раз вас оттуда занесло ко мне.
От его пристального взгляда ей стало неловко, и небесная дева заерзала на своей подушечке, порываясь встать и уйти.
– Ах да! – вдруг оживился генерал. – Чью голову вам привезти в подарок? Циньского генерала? Его наложницы?
– О боже! – простонала в ужасе Татьяна, вскочила и стремглав бросилась к выходу.
– Погодите! Тьян Ню! – прокричал ей вслед Сян Юн. – Постойте! Иначе я немедленно отменю свое разрешение. Слышите?
Таня остановилась на пороге палатки и медленно повернулась к этому варвару и головорезу.
– Я не хочу ничьих голов. Мне неприятны такие подарки, ясно вам?
– Ясно, – сразу сдался чуский князь. – Тогда скажите мне, что у вас на Небесах мужчины дарят девам, чтобы им понравиться, и так, чтобы подарок пришелся по душе?
– Цветы, – не подумав ни секунды, бросила Таня. Ничего иного в голову сразу не пришло.
– Цветы? Какие?
– Да любые. Лишь бы не отрезанные головы.
– Хорошо, – удовлетворился ответом Сян Юн. – И много надо цветов?
– Много! – рявкнула Таня и вышла, подгоняемая веселым смехом этого исчадия ада.
Об одном жалела Татьяна – что у нее нет с собой подзорной трубы. Так хотелось рассмотреть все подробности. Гулкие звуки ударов в барабаны наверняка говорили сведущему человеку гораздо больше, чем вид передвигающегося войска. Сян Лян, тот вообще сидел в кресле с закрытыми глазами. Ему хватало звуковых сигналов и докладов от стоящих рядом офицеров штаба. Таня же в звуковых сигналах не разбиралась, но, когда над долиной вдруг растекался грозный и зловещий голос огромного бронзового гонга, ее бросало в дрожь. Казалось, что над головами сражающихся людей кружит невидимый дракон, и каждый взмах его исполинских крыльев взметает в воздух тучи из пыли и стрел.
Цветные знамена и плюмажи на шлемах не только обозначали элементы боевого порядка – авангард или арьергард, а также фланги, но и давали командующему управлять таким количеством людей одновременно.
Только сейчас Таня вдруг осознала, что ее столь неоднозначных душевных качеств «жених» – не просто жестокий мужик в допотопных латах, запросто рубящий головы направо-налево, а весьма умелый полководец.
– Госпожа-а-а! – ныли служанки. – Стрела прилети-и-ит!
Но небесная дева и не подумала прислушиваться к их мольбам.
– Какие стрелы? Что за глупости?
И Таня уже по пояс высунулась в окошко. Где-то рядом должны были находиться войска союзников. Она же сама видела, что армии владетельных князей, так единодушно выступивших на помощь Чу, соорудили примерно с десяток укрепленных лагерей, огородившись валами. Там было много солдат. Но где же они сейчас?
Небо над долиной под стенами крепости Се содрогалось от боевых воплей чуских воинов, они медленно, но уверенно теснили циньскую армию, а подкрепления к ним не шло. Почему?
– Господин Сян Лян, а почему ваны не выводят свои армии? – крикнула Таня.
Опытный стратег медленно, точно древний ящер, приподнял веко и неодобрительно покосился на будущую невестку. И не удостоил ответом. Зато его подголоски тут же зашептались между собой про возмутительное поведение «этой женщины», посмевшей приставать с вопросами к всемогущему вельможе. И от этого совершенно бабьего шушуканья Таня натурально взбесилась.
– Merde![34]
Растолкав служанок и раздав им тумаков, она выбралась из повозки и направилась к Сян Ляну. Никто небесной деве дорогу заступить не посмел.
– Какого черта они сидят по лагерям и носа наружу не кажут, когда еще несколько дней назад ползали перед Сян Юном на коленях? – спросила она невозмутимого дядюшку. – А как же все эти договоры и заверения в поддержке? Вдруг Сян Юн проиграет сражение и не возьмет город?
Наконец-то Сян Лян соизволил разомкнуть тонкие сухие губы:
– Каждый из доблестных воинов Чу дерется сейчас за десятерых, это видят и слышат все.
– И что?
– Среди войск князей нет ни одного солдата, который бы не трясся от страха перед нашей силой.
– Какая интересная стратегия, – иронически фыркнула Таня. – Нам кого надо разбить – циньцев или ваших трусливых союзников?
Дядюшка Лян скривился, точно откусил от незрелого лимона.
– Не переживай, Тьян Ню, наш мальчишка конечно же победит. Но заодно посеет страх в сердцах этих людишек. Пусть трепещут.
Он снова прикрыл глаза, обратившись в слух. Внизу творилось что-то невообразимое. Как говорится, смешались в кучу кони и люди.
– Слышишь, Алый Коршун сорвался с насеста и прорвал оборону? – молвил старик и снова снисходительно покосился на девушку. – Ты не слышишь, но это и не важно. Главное – знай, скоро мы победим. А сейчас вернись в повозку.
– Ага, бегу.
Снова сидеть, согнувшись в три погибели в деревянной коробке, Таня не желала. Вместо того чтобы вновь отдаться в цепкие руки слуг, она с ловкостью белки вскарабкалась сначала на дышло, потом на сиденье возницы и затем уже на крышу собственной повозки.
Вот откуда надо было смотреть с самого начала! Прекрасный обзор, и не так душно, как внутри.
Все верно сказал Сян Лян, Алый Коршун, то бишь чуский авангард, смел передовые позиции армии Цинь и устремился вперед, к стенам Се. Честно говоря, Татьяна даже думать не хотела, что станется с его несчастными жителями. Она была бессильна что-либо изменить. Да, это был ужасный варварский век, но разве новый двадцатый оказался лучше и милосерднее к беззащитным? Нисколечко. И даже головы продолжали рубить с не меньшим усердием.
– Моя госпожа, вы бы спустились на землицу-то, – прервал ее невеселые размышления одноглазый Сунь Бин, за умение правильно общаться с неземным созданием произведенный из рядовых в личные телохранители небесной девы. – Неохота мне вас за ножку вниз тащить, но иначе худо будет всем.
Он осторожненько взобрался на дышло и, пока взмыленный возница придерживал лошадей, решил для начала подманить свою подопечную добрым словом. Вокруг повозки собрались все, кто был при штабе, и молча глазели на доселе невиданное – ослепительно-белые щиколотки «госпожи-невесты». Таня тут же стыдливо одернула юбку.
– Слезайте-ка добром, добрая моя госпожа, – увещевал Сунь Бин. – Не бойтесь, если что, я вас поймаю прям на лету.
Упираться девушка не стала. Старый солдат все правильно говорил. Случись с ней что нехорошее, никого из присутствующих бешеный Сян Юн не пощадит. И только когда небесная дева со всеми возможными предосторожностями была спущена на землю, народ выдохнул свободнее.
