Мальчишка, что перебирал струны аволы, не пел, но губы его шевелились, хоть и не выпускали звуков. Она присмотрелась и поняла, что он перебирает, словно струны, мелодию стиха «Аюми Файэ» – четкий, уверенный слог, отзывающийся в сознании набатом колокола и захватывающий всё существо.
Некогда Ареттар переложил старые Легенды в этот золотой увесистый стих, подобрал мелодию и Легенды ожили, тревожа умы непостижимым совершенством Странников. Странно было то, что спустя тысячелетия эти полудремучие верования предков, нашли отклик в душах потомков. Она сама, слушая мелодию и вспоминая текст, заворожённая, временами готова была поверить.
Что было виной – магия Ареттара, или магия Странников, пониманию не поддавалось, но она как тогда, тихо шевеля губами, стала нанизывать слово за словом, как заклинание, на ритм падающих капель, чувствуя, как острые грани слов своим бриллиантовым блеском и остротой бритвы ранят душу. Как тогда, так давно, захотелось плакать, понимая, что всё напрасно, и что совершенство Странников – не более чем домысел поэта. Совершенство не допустимо природой.
Кольнула мысль, внезапная как, удар молнии, нежданная, безрассудная, ослепила, заставив крепко зажмурить глаза. «А ведь Ареттар знал... – прошептала она не в силах поверить сама в то, о чем говорит. – Знал, если не видел флота Аюми, то вещи, способные породить любую Легенду, должен был держать в руках. Иначе не было бы магии, не было б волшебства в его стихах. Волшебство можно отразить, только если ты его видел...»
Она вздрогнула, пронзенная этой мыслью, дрогнули пальцы, скользившие по подоконнику. Оборвалась песня, выплывшая из памяти, а еще, отчего-то, она почувствовала прилив грусти, словно сожалея о том, что не встретила того, разминувшись на пару дней, того, кто бы, может быть, сумел ей ответить на мучивший ее вопрос.
Тихо подошел рэанин, встал рядом, коснулся рукой ее руки, она высвободила ее, и обернулась.
– О чем грустишь? – спросил Эдуэ. Она вновь пожала плечами.
– Жалею, – ответила откровенно, – о том, что не подалась к Гресси на пару дней раньше. Посмотрела б, каков этот Ареттар... поговорила б с ним.
Аэко рассмеялся негромким, теплым смешком.
– А вы поверили, – ответил он на ее слова, – чудеса! я говорил об этом не вам одной, но поверили только вы. И Эдуэ.
Ис-Шабир слегка качнула головой, улыбнулась застенчиво и мило.
Глядя на поверхность океана, на которой покачивалась мерная зыбь, женщина поежилась, кутаясь в тонкое полотно одежды. Утро выдалось холодным, вечерний дождь и ночь вымыли тепло из воздуха, и потому было так зябко. Забравшись под купол катера, она посмотрела на Эдуэ, и вздохнула.
Возвращение в Кайринта откладывалось. Хотелось спать, но Эдуэ разбудил ее без жалости, и оттого ее вздох маскировал зевоту. Утром, на рассвете пришло сообщение от сенатора. Она прочитала текст и досадливо поморщилась. Она не любила нежданных визитеров, но именно один из их породы, готовился свалиться на их головы с чистых и ясных утренних небес. Ко всему, в послании сенатора присутствовала просьба встретить этого человека на космопорте, а ее не вдохновляла перспектива нестись на Эльбурнат.
Впрочем, она никогда бы не позволила себе проигнорировать просьбу сенатора.
– Ты поспи, – предложил Эдуэ, устраиваясь в кресле пилота, на Эльбурнат придем лишь через три-четыре часа, так что, время есть.
Она недоуменно пожала плечами. Отчего-то, несмотря на дождь и непогодь, вчера вовсе не хотелось спать. Аэко развлекал рассказами о своей буйной молодости и о том, что видел в Закрытых секторах. Она слушала жадно, ловя каждое слово. Эдуэ посмеивался, глядя на огонек, светившийся в ее глазах, на улыбку, и интерес. Сейчас же спать хотелось неимоверно. Склонив голову на плечо, она прикрыла глаза, поблагодарив рэанина лишь одним коротким кивком, и заметив прежде, чем провалиться в объятья сна: «Не опоздать бы».
Проснулась она на подходе к порту Эльбурната, когда катер начал беспрестанно лавировать, обходя лодочки, лайнеры и катера, которых здесь было неисчислимое множество, куда более чем в спокойном и провинциальном Кор-на-Ри.
Солнце пригревало, золотило кожу, его лучи становились все жарче, и, мысленно Ис-Шабир отметила, что день заставит забыть о знобящей прохладе утра.
Эдуэ пришвартовал катер в порту, посмотрел озабоченно на часы.
– Опаздываем? – спросила женщина.
– Пока нет, но надо еще добраться до космопорта.
– Значит, опаздываем, – констатировала она, выбравшись на твердую землю и разминая ноги, – сколько у нас в запасе?
– Десять минут.
Исси по-мальчишечьи присвистнула, и, посмотрев на Эдуэ, отметила, что он ни капли не взволнован. Сама она терпеть не могла опоздания, и ни за что на свете не смогла бы сохранить на лице такую невозмутимую уверенную мину, словно они не опаздывают, а прибыли заранее, минимум, на сутки. За десять минут, нечего и думать, им не успеть добраться до космопорта. Был бы флаер – другое дело. Но флаера не было.
Она с тоской вспомнила Рэну, – из-за малой плотности населения и большой величине площадей флаера на Рэне были самым распространенным транспортом, но здесь, на Ирдале считались роскошью. Впрочем, морские лайнеры Ирдала совсем ненамного уступали им в скорости. Хуже было там, где начиналась суша.
Она вспомнила одну нелепую мечту, которой как-то раз поделилась с Алашаваром, а он назвал эту мечту мечтой лентяя, посмеялся и забыл. Ах, как было бы хорошо не тратить время на перемещения в пространстве. Как было б замечательно, если б можно было перенестись из точки в точку, только пожелав.... «И не мечтай, – одернула она себя, поправив ремешки туфелек, – а топай, как и положено, ножками».
– В центральном зале космопорта было прохладно и пусто. Эдуэ недовольно поджимал губы.
– Я никого не вижу, – недовольно ответил бывший Стратег, – если это чья-то глупая шутка, уши шутнику накручу.
Народа и впрямь было чуть, в основном работники порта, одетые в форму, присматривающие за порядком, женщина в светлом балахоне, стоявшая у окна, парочка влюблённых, не замечавших ничего вокруг себя и не могущих наглядеться друг на друга, рыжий золотокожий мальчишка, подпиравший спиной колонну, да пара граждан в летах, что увлечённо обсуждали проблемы развития науки.
Ис-Шабир оглянулась вновь, в тщетной надежде заметить кого-то, кого не заметила сразу. Эдуэ задержался, отведя в сторону одного из работников порта, учинил вежливый допрос. Мальчишка отлепился от колонны, закинул на руку рюкзак, доселе стоявший у его ног, улыбнулся ей лучезарно и насмешливо, словно с кем-то перепутав.
Ис-Шабир отвернулась, посмотрела за стекло, вдаль, туда, где на лётном поле стояли челноки, готовые перевезти пассажиров на борт лайнера, никогда не касавшегося поверхности планет, а за ними, ещё далее, прятались корабли иного назначения – почтовики, курьерские, несколько штук, неизвестно каким случаем занесённых сюда посудин принадлежащих Даль-разведке, челноки торгового флота.... От их количества темнело в глазах.
– Вы встречающие из Кайринта? – раздался рядом приятный голос.
– Я, – ответила женщина ошеломлённо, думая, откуда мог взяться его обладатель.
– А я – Имрэн.
– Очень приятно.
Обернувшись, отметила, что перед ней тот самый мальчишка, лет двадцати от роду, не более того, рыжий, золотокожий, среднего роста, с улыбкой на лице, сияющий как новая монета.
– Для друзей просто Имри.
Она улыбнулась.
– Простите, вы не путаете?
– Вы из Кайринта?
– Из Кайринта.
– Значит, не путаю.
Его глаза, жёлтые, янтарные, медовые, лучились, словно сияя собственным светом. Улыбка была отчасти снисходительной, отчасти нахальной, отчасти, и в большей мере, искренней.
– Вас послал сенатор? – искренне удивилась женщина.
– Меня попросил побывать в Кайринта сенатор, – поправил юноша, – если у меня будет свободная минутка. Она выдалась.
Исси вздохнула и, глядя в улыбающееся лицо, поняла что выглядит, без сомнения, глупо. Появилось и крепло ощущение, что всё это лишь чей-то дурацкий розыгрыш, если б не послание, подписанное лично сенатором, в этом не осталось бы никаких сомнений. Подошёл Эдуэ, оценил ситуацию, усмехнулся скептически.
– Мальчик, документы предъявишь?
Спросил, словно вылил ушат воды на голову нахала. Имрэн согласно, отчасти довольно кивнул, полез в нагрудный карман, достал удостоверение личности. Эдуэ сморщился, окинул взглядом Имрэна, повертел документы в руках. Ис-Шабир невольно отметила, что мальчишка улыбается довольно и насмешливо.
– Простите, но это не доказательство, – ответил Эдуэ, возвращая документы.
Имри чуть притушил улыбку, сунул руки в карманы шорт.
– Юноша, – вмешалась Ис-Шабир, – может, вы докажете, что Вас прислал Элейдж?
– Бюрократы, – вздохнул Имрэн.
– Без оскорблений, – попросил Эдуэ.
– Я Вас оскорбляю? Я констатирую факты. – изумился юноша.
