Несмотря на годы, которые капитан космического флота Лиги уступала ей, и немалые надо сказать годы, Ис-Шабир выглядела перед ней юной девочкой, бабочкой-однодневкой, только что вылупившейся из куколки.
Выйдя на улицу, она тихо и бесцельно побрела по набережной, чувствуя, что потерпела полное фиаско. Вспомнился взгляд Альбенара, почти сочувствующий, когда она рассказала о своей затее. «Вы не знаете эту женщину, Исси, – проговорил координатор задумчиво, – это не женщина, это пират в юбке. Акула. Вам её не взять. И Эдуэ ваш тут тоже не помощник. Возможно, единственный кому она доверяет – это Элейдж. Попробуйте уговорить сенатора, что б он попытался на неё воздействовать, тогда, может быть, и выйдет из вашей затеи хоть что-то. А я б не стал даже и браться. Я знаю её давно, с тех пор, когда Архат притащил её на руках в мой дом, заявив, что эта девочка тонула, а он её спас. Могу заметить, пришла в себя она быстро, да ещё и отвесила оплеуху Архату, который неуклюже пытался делать ей искусственное дыхание. Им обоим тогда было по пятнадцать лет, но с тех пор она не изменилась. Доказательством служит то, что Архат до сих пор бегает за ней, без малейших шансов на успех быть замеченным».
Вздохнув, она попыталась понять, что же в этой коротко стриженой, похожей на пацана женщине было такого, что могло задеть, зацепить самоуверенного и самовлюблённого Архата Хайадару, заставив увиваться вокруг нее. Ответа не было.
Архат казался человеком иного склада, нежели эта занозистая и колючая Гресси Кохилла. Архат во время беседы был вежлив и мил, возможно, сказывалось воспитание, и он не дал заподозрить, что её визит не кстати.
Единственное, что в них было схожим, только то, что ни один из них на все поставленные вопросы не дал вразумительного ответа. Разве что, Архат сразу дал понять, что ни в каких Аюми он не верит, и к словам Ордо относился, да и относится, более чем скептически.
Впрочем, она тоже не сразу сумела поверить в реальность встречи с флотом Аюми, она бы не поверила в это никогда, если б не работа, не Кайринта. Она вспомнила исследовательский центр и усмехнулась.
Официально Кайринта был закреплен за биологами, но неофициально несколько лет подчинялся ведомству Стратегической разведки, а после ее расформирования перешел под прямой контроль Алашавара. Сенатор появлялся несколько раз в год, просматривал отчеты, качал головой и уезжал. Казалось, так длится целую вечность. И Ис-Шабир перестала надеяться на успех давно, только потому, что ничто так и не менялось.
Вещи, принадлежавшие Аюми, те, которые уцелели после взрыва корабля, словно решили не поддаваться исследователям, свято храня свои маленькие тайны при себе. До сих пор, хоть на исследования ушло более восьми лет, не удалось продвинуться даже на немного. Так и не стало понятным, что за принципы и технологии использовали Аюми, создавая свои шедевры.
Женщина покачала головой, вспоминая статуэтки, переливающиеся сполохами цвета, прекрасные фиалы, тонкостенные настолько, что невозможно было установить их толщину, но то, что она была меньше, чем размер атома, всем и давно в Кайринта было известно, как прописная истина. Были еще картины на тонкой пленке, казавшиеся живыми, были цветы, и....
Она вспомнила, как, впервые увидев эти творения, не обратила внимания на горстку огненных, алых камней. Они были красивы, но куда более ее голову занимало другое. И лишь когда Эдуэ взял один из камней, а остальные потянулись за ним, словно бы связанные невидимой нитью, обвиснув у него в руках, превратившись в изысканное, редкое по красоте, ожерелье она изумленно вздохнула. До сих пор оставалось неясным как оказалось возможным это волшебство, ведь между камнями свободно проходил любой предмет, не разрушая невидимой связи.
Да и наивно было думать, что им удастся разгадать секрет. Хотя, вначале, казалось, что ничего сложного нет, что вся эта работа займет ну год, ну два, но не более. Но и за все время существования исследовательского центра, им не удалось приблизится к разгадке и на шаг. Исследования лишь прибавляли вопросов, не давая надежды на быстрое получение ответов.
И становилось понятным, что слишком многое ускользало от внимания исследователей Лиги, слишком многое, что копилось столетиями, и что невозможно открыть, даже держа в руках раритеты Аюми, которые словно бы говорили, как узко восприятие реальности человеческим разумом.
Она качнула головой и, проведя рукой по светлым, медовым прядям, осмотрелась, отыскивая взглядом Эдуэ. Он обещал быть где-то рядом. Он и был рядом, только стоял в стороне, рядом с немолодым, но подтянутым и стройным человеком, на плечах которого явно не хватало знаков отличия. Выправка у старика была еще та.
Замедлив ход, Ис-Шабир достала из сумочки сигареты, и, не доходя до мужчин, остановилась, закурив, присела на скамью. Сказывалось нервное напряжение и разочарование в визите. Она ждала большего.
Впрочем, это разочарование, и она верила в это, было последним. Припомнив многочисленные командировки по мирам Лиги, усмехнулась. Она провела в перелетах больше трех месяцев, но если б не Эдуэ, могла б провести и больше трех лет.
«Милая моя, – пробормотал он, глядя на билеты, которые женщина сунула ему в руки, – ты сошла с ума. Если мы полетим на лайнере, то потеряем уйму времени. Есть другое предложение. Если хочешь, я помогу тебе завербоваться на почтовик. И через трое суток ты будешь на Лагали. Через трое суток, а не месяц с хвостиком... подойдет?»
Он был прав, способ передвижения, предложенный им, оказался более быстр, чем то, что могла предложить она. Но, облетев с десяток планет, желая расспросить остатки экипажа, тех, кто уцелел после того, нелепого взрыва «Кана-Оффайн», она словно наткнулась на непробиваемую стену.
Никто не желал говорить о флоте Аюми, о том, что эти люди, несомненно, видели. Все молчали, слегка улыбались, намекая, что им вовсе не хочется прослыть сумасшедшими и быть отстраненными от полетов. Никто не желал ничего говорить. И все усилия оказались напрасны. Тогда она начала искать тех, кому мог рассказать сам Ордо, но и тут узнала немного.
Это было обидно, обидно и горько. Возможно, Гресс была права, но эта правда была горькой. «Слетайте на Рэну, – припомнила она совет, – порасспросите Ордо». Интересно, стал бы рассказывать он, или, как и все, усмехнувшись, ответил бы, что не было никакого рейса, и никакого флота он не помнит? Хотелось смеяться, когда вновь и вновь она натыкалась на такие, не враждебные, но ложные и неискренние ответы.
Подошел Эдуэ, присел рядом, коснулся ее запястья.
– Ну, что? – спросил он.
– Без толку, – ответила Исси, – это – камень. Альбенар прав, если она что-то и знает, не скажет все равно. Как и прочие тоже. Вот дела...
Ис-Шабир вздохнула и невольно поморщилась, сколько надежд возлагалось на то, что из рассказов удастся почерпнуть некоторые, могущие оказаться значимыми детали, но эти надежды так и остались только надеждами. «Знать бы, – подумала она, – так и не стоило бы браться».
– С кем ты разговаривал? – спросила она, глядя на удаляющуюся фигуру старика.
– Это Аэко, – откликнулся рэанин, – в бывшем, Стратег. Мы работали раньше вместе. Теперь вот я в Кайринта, а он на приколе. Я и не знал, что он осел здесь, в Кор-на-Ри.
– И что интересного он тебе сказал? – спросила женщина, чувствуя, что собеседнику есть что сказать.
– Будешь смеяться, не поверишь.
– А, после раритетов Аюми я могу поверить во что угодно. Говори, не бойся.
– Два дня назад, здесь, в Кор-на-Ри, видели Ареттара. Он ошивался возле дома твоей подружки.
– Ты о ком? – заметила Ис-Шабир, не поняв.
– О Гресси.
Женщина легонечко присвистнула. Поднявшись со скамьи, закинула сумочку на плечо, легким привычным жестом. Следом поднялся Эдуэ, подхватив ее под руку, повлек по аллее.
– Ты уверен? – спросила на ходу.
– Аэко уверен. Он знал певца, когда тот был зеленым мальчишкой и мог бы многое рассказать о нем. Так вот, он утверждал, что у Ареттара был явный интерес к этому дому. Он крутился около него почти сутки.
Ис-Шабир недоверчиво покачала головой.
– Певец погиб, – возразила она.
– Говорят, что певца видели на Раст-Танхам.
– Слышала, – отозвалась она, – и все же это еще невероятнее, чем вещички Аюми. Зачем Ареттару могла понадобиться эта Гресси Кохилла, ведь не для того, что б петь под ее окном серенады?
Эдуэ улыбнулся. Улыбка у рэанина всегда выходила обольстительно – лучезарной, видя ее, трудно было устоять и не влюбиться. Она заметила это сразу, прибыв на Кайринта. Практически вся женская половина исследовательского центра попадалась на эту улыбочку. Видя ее, она сама побаивалась пополнить список побед этого ловеласа.
– Не знаю, зачем Ареттару Гресси Кохилла, – заметил он, – но могу сказать, что твой визит на Лагали теперь бесполезен, и нечего спешить на Эльбурнат.
– Дали Небесные! – возмутилась женщина, – но это последний шанс.
